— Что же тогда произошло? — Советник был явно заинтригован, даже про трубку забыл, подавшись вперед.

— По всей видимости, сознание преступника лишь, скажем, заподозрило неладное. Имитатор образа трижды спасал Инспектора. Однако, сие вовсе не означает, что наш герой выбран неудачно! — Доктор снова ходил по кабинету, постепенно распаляясь. — Все дело в защите! Имитатор образа позволяет только мимикрировать, не более! И то лишь в простых, примитивных сознаниях. К тому же он совершенно бессилен перед сновидениями!.. Знаете, Советник, положа руку на сердце, нам просто повезло: у этого парня, Инспектора, потрясающая коммуникабельность и железные нервы!

— Но где же выход? — Советник нетерпеливо дернулся.

— Необходимо применение адаптера, — уверенно заявил ученый. — Прибор уже прошел стендовые испытания, он позволит «охотнику» остаться самим собой и одновременно стать своим во внутреннем мире «реципиента».

— А дальше?..

— Адаптер защитит «охотника» и от ночных кошмаров, и от опознания, а значит позволит избежать преждевременного, насильственного Выхода, да и растворения, пожалуй, тоже.

— Почему же адаптер не был применен на Охоте? Ведь мы бы имели сейчас ценнейший материал! — Советник теперь сидел очень прямо, и голос по-мальчишески позванивал.

— Адаптер — следующий этап, — Доктор, казалось, не замечал его клокочущего напряжения, как-то отрешенно наблюдая за пальцами Советника нервно вертевшими трубку.

— Что же вы хотите? — молодой политик вытащил табакерку и принялся набивать трубку, забыв о предупреждении ученого.

Дорогой табак золотыми былинками садился на модные брюки.

— Видите ли, — мягко сказал Доктор, — уголовник — это очень просто. Я хочу опробовать метод на больном шизофренией. Вот где без адаптера и шагу не ступишь! — глаза его азартно блеснули. — Представьте: сумеречное, расщепленное сознание, которое уже само не знает, кем же является в действительности, почти полный отрыв от физической реальности — какой материал!..

— А как насчет иностранных агентов? — хрипло спросил Советник, пытаясь раскурить трубку. — Помните?..

— Естественно. Но больные…

— Э, нет, дорогой друг! — трубка выпустила первые ароматные клубки сиреневого дыма, успокаивая владельца. — В контракте сказано: «…до окончания отработки метода все эксперименты согласуются и проводятся исключительно в интересах спонсора…» — то есть, нас, Правительства. К тому же для больных потребуется другой «волонтер», а мы еще полностью не использовали этого… Говорите, способный парень?.. Отлично! Друг Доктор, я настоятельно предлагаю вам провести с ним еще один опыт в интересах заказчика, после чего вам предоставится полная свобода творчества! Согласны?..

Ученый долго, будто бы впервые разглядывал своего молодого, в меру упитанного и не в меру самоуверенного собеседника, и на лице его отразилась вся гамма чувств от научного любопытства до человеческого презрения, которые он и не подумал скрыть. Советник тоже пристально смотрел сквозь легкую дымчатую завесу: сухие решительные губы, тонкий прямой нос, глубокие горящие глаза, чистый светлый лоб, — и в течение этой долгой минуты в мозгу его пронеслась целая вереница мыслей на предмет варианта расправы с этим заносчивым докторишкой, опасным умником, гениальным психофизиком — черт бы его побрал!..

Наконец Доктор отвернулся, подошел к окну, включил вентилятор и закурил сигарету.

— Кого же вы намерены вывести на чистую воду? — безразлично спросил он.

Тогда и Советник встал, набрал побольше воздуху и напыщенно-значительным тоном произнес:

— Надеюсь, вы кое-что слышали о так называемом Колдуне?..

Город был почти как настоящий. Момент Входа я снова пропустил, вернее, не заметил, так как вокруг ровным счетом ничего не изменилось. Даже пресловутого серого тумана не было видно.

«А ведь должен быть, черт побери! Не может не быть!.. Хотя Доктор предупреждал, что этот мир, в отличие от первого, несравненно объемнее и значительнее, поскольку принадлежит человеку умному и эрудированному. Но ведь не может человек знать все?!..»

Когда меня неожиданно сняли с карантина (круглосуточное валяние на кровати, чтение, видео, еда и сон), я ужасно обрадовался, поскольку всерьез стал опасаться, что обо мне забыли. А когда Доктор, как-то странно глядя мимо меня и запинаясь — что на него абсолютно непохоже! — глухим голосом предложил еще один опыт, я чуть было не подпрыгнул до потолка: «Оценили! Заметили!.. Я буду настоящим Стражем Будущего, отец! Я не подведу тебя!.. Колдун не какой-нибудь уголовник, это — живая легенда! О нем знают все, но никто никогда его не видел. Есть даже устойчивая версия, что Колдуна не существует, что он — просто фетиш националов из «Возрождения»… А теперь я — в нем! То есть — тьфу! — не в нем, а в его сознании, или… Черт, никогда не освою эту терминологию!..»

Я закурил и неспешно двинулся по Проспекту.

«Времени на сей раз у меня предостаточно, да и о ночлеге заботиться не нужно» — я повертел в руках изящную серебристую «косточку», похожую на сливовую — адаптер — и аккуратно прилепил ее к небу, как показывал Доктор. — «А вот имитатор, пожалуй, теперь ни к чему: от окружающих я, вроде, ничем не отличаюсь — лишняя возня!..»

Идти было приятно. Прохожих мало, а если и попадался кто, то — вполне нормальный человек: лицо, фигура, одежда, движения. Все деловые, сосредоточенные и абсолютно не обращающие на меня никакого внимания. Это тоже было хорошо: меньше расспросов — больше свободы для наблюдений.

«Присяду-ка я где-нибудь в сквере на Площади. Покурю в тенечке, «щуп» настрою… Колдун! Надо же такое придумать! За что его так? Кажется, Доктор говорил что-то об участившихся случаях самопроизвольной смены энцефалоспектров. Если бы не четкая работа Бюро Генетического Контроля, многие лояльные граждане превратились бы в беспризорников — в лучшем случае, а в худшем… Может быть Колдун как раз из тех, измененных? Ох, ешки-матрешки, информация нужна до зарезу, информация!.. Ладно. Колдун прозвище редкое, должно сработать…»

Теплый ветерок, июльское марево Проспекта, ленивая тишина, редкие машины, порскающие мимо — я чувствовал, что расплываюсь, как пластилин на батарее. К счастью, я успел добраться до Площади и нырнуть в зеленую прохладу аллеи. Укрывшись в душистой тени сирени, не торопясь, принялся настраивать «щуп». Пришлось использовать широкую полосу несущей частоты, дабы не упустить никого из прохожих, а их в сквере мелькало довольно много. Модуляция КОЛДУН в такой ситуации была даже выгоднее настоящего имени.

Закурив очередную сигарету, я поймал «щупом» проходившего мимо статного седого мужчину с коленкоровой папкой под мышкой. В ту же секунду индикатор полыхнул изумрудным светом — удача?!

— Мужик, закурить дай!

Здоровенный переросток-допризывник, засунув руки за полуспущенный плетеный ремень, возник передо мной, загородив уходящего седого. Акселерат лениво покачивался с пяток на носки растоптанных штиблет, правая рука синела наколкой «внук Адама», а в зарослях на груди запутался жестяной крестик с полустертым распятием. Мне показалось, что у Христа удивленная физиономия: ниже пояса у него ничего не было. Индикатор безнадежно угас. Я полез в карман за сигаретами, и тут этот жлоб внезапно выхватил у меня «щуп».

— Отдай! — я протянул руку, не вставая. — Живо!

Парень улыбнулся — нехорошо так, плотоядно — и принялся, как ни в чем не бывало, рассматривать прибор. Я рассвирепел: «Ах ты, сучонок! Ботва! Да я ж тебе…»

— Повторять не буду, — так же тихо сказал я, внутренне напрягаясь и примериваясь половчее перехватить «щуп» в падении.

— Не рыпайся, дядя! — раздалось сзади, и шею кольнуло холодом.

«Ого! Однако, крутые же вы ребята — средь бела дня гопничать!» — мне стало интересно, чисто профессионально. «Неужели обыскивать будете?»

И вдруг страх злобной шавкой вцепился в мозг: «Черт!.. А если это наведенные энерфаны?!.. Если я обнаружен?!.. Идиот! Баба! Гнать тебя из Инспекторов! Какой ты, к дьяволу, Страж?! Отличник Школы! В герои захотел?.. Сказано же было: пользоваться имитатором постоянно!..»