– Марина, ты правильно сделала, что отправилась путешествовать, – сказала Ира, взяв ее за руку. – Я даже представить не могу, что бы сделала, потеряй я навсегда своего Андрюшу. Твоя мама молодец! Она тебя вытащила из Москвы, привезла сюда и не спускает с тебя глаз. Хотела бы я, чтобы моя мама была такой же, но она слишком консервативна и привязана к своему новому мужу. Мне жаль, что так случилось с твоим мужем, но если бы что-то подобное произошло с моим мужем, моя мама пальцем бы не пошевелила, чтобы мне помочь. Татьяна Сергеевна удивительный человек!

Татьяна с Мариной арендовали внедорожник для своего путешествия по стране. В Исландии много необычного и привычного одновременно. Асфальтовая дорога проложена вокруг всего острова и обозначена на картах номером 1. Вдоль «исландской кольцевой», как назвала ее Татьяна, находятся самые популярные достопримечательности страны. Марина, открыв рот от удивления, смотрела на знаменитые исландские гейзеры, которые каждые 3-4 минуты бьют струей воды и пара как минимум на 10 метров вверх. Она, как ребенок, удивленно разглядывала водопад Скоугафосс с падающими каскадами ледяной воды в кристально-прозрачное озеро. Ее заинтересовало озеро с теплой ледниковой водой, в котором люди купаются даже зимой, а в озере при этом плавают крупные льдины, отколовшиеся от ледника. Через узкий пролив они потом выплывают в океан.

– Это необыкновенно!!! – воскликнула взволнованная Марина, залюбовавшись на необыкновенной красоты фьорды.

Татьяна и Марина не стали впадать с экстрим, исследуя всю Исландию. Весь остров пересекают гравийные дороги, расползающиеся от исландской кольцевой вглубь острова, а также дороги по пересеченной местности через реки, овраги и ухабы с колдобинами. В общем, в Исландии найдется дорога на любой вкус. Путешествие по ним, как говорится, дело на любителя. За две недели остров не изучишь, поэтому нашим путешественницам пришлось довольствоваться поверхностным знакомством с его необыкновенной, не по земному фантастической ледяной красотой.

Купание в геотермальном источнике явно пошло на пользу Марине. Может, вулканические минеральные воды Исландии смыли с ее души удушающую смертоносную паутину безысходности и черный нагар горя, но она посвежела, стала улыбаться, у нее появился аппетит. Она с удовольствием лакомилась национальными исландскими рыбными деликатесами, особенно из любимой исландцами трески.

Татьяна особой религиозностью никогда не отличалась, но видя в буквальном смысле слова, воскрешение дочери, искренне перекрестилась. Она еще не раз это сделает.

В общем, путешествие к покрытому льдами огненному сердцу Земли явно пошло на пользу Марине. Вернувшись в Москву, она сказала:

– Мама, я не стану возвращаться в тот дом, где мне все напоминает о Нем. Я поживу в нашей московской квартире, попытаюсь найти работу. В общем, за меня не волнуйся. Но в тот дом я не вернусь.

Татьяна заметила, что в последнее время Марина перестала называть Дениса по имени, заменяя на «Он», а вместо «наш дом» стала говорить «тот дом». Наверное, это был прогресс на пути ее душевного выздоровления. Но можно ли Марину оставлять одну, без присмотра?

– Конечно, Маришка. Живи в нашей квартире, а я буду заниматься Гришенькой в «том доме». Но можно ли тебя оставлять одну, без присмотра? Надеюсь, ты не примешься за старое, – не скрывая беспокойства, произнесла Татьяна.

– Не волнуйся, мама. Я не буду делать глупости. Я, правда, хочу начать новую жизнь, только пусть мне ничего не напоминает о прежней, понимаешь, о чем я? Все должно быть по другому, как будто я никогда Его не встречала, не выходила замуж, не рожала сына. Я только что закончила институт и пытаюсь найти работу, ясно? – резко спросила она, в упор глядя в глаза матери.

– Ясно, – вздохнула Татьяна, подумав:

– Час от часу не легче, ей Богу! Да хранит тебя Бог!

III

Приближалась мрачная дата – годовщина смерти Дениса. К этому времени Марина почти восстановила свои душевные силы, но ее было не узнать. Оставшись жить в родительской трешке на Кутузовском, Марина словно действительно вернулась в годы своей юности. Она устроилась преподавателем английского в языковую школу. В ее классе в основном были взрослые, вполне состоявшиеся и успешные люди, решившие изучать английский язык либо по служебной необходимости, либо в связи с наличием свободного времени, как у тех двух пенсионерок, которые записались на курсы, устав от домашних дел и возни с внуками. Марина умела произвести на всех хорошее впечатление. Никто и не догадывался, что у этой двадцативосьмилетней симпатичной женщины дотла выжжено сердце и вся ее активная профессиональная деятельность – лишь жалкая попытка имитировать жизнь, которая, в общем-то, уже закончилась.

Чем дальше, тем чаще Марина приезжала в загородный дом к маме с сыном. Она, как и обещала, перестала употреблять наркотики и почти не пила, зато нашла альтернативу дурманящим мозг веществам в виде секса с Николаем. Ей было наплевать на то, что у него семья. Он ей просто был нужен, а остальное не имело значения. Переехав в московскую квартиру, Марина первым делом позвонила ему и пригласила к себе. Каким-то непостижимым женским чутьем она понимала, что он, неизвестно почему, никогда и ни в чем ей не откажет. Николай прибежал тем же вечером. Он по привычке пришел с наркотиками, но Марина со смехом отбросила их в сторону и сама повисла у него на шее, впившись в его губы долгим отчаянно-страстным поцелуем.

В душе Николая все перевернулось. Он не знал, что и делать. Его, конечно же, возбуждала Марина, особенно в своем нынешнем дерзком обличии без ее роскошных волос и с глазами голодной волчицы, но ведь он любил свою жену Маргариту и никогда с женщинами ей не изменял. Его красавица королева Марго, как он ее называл, была известной манекенщицей и Николай ценой немалых усилий сумел ее отбить у одного толстосума. Она стала его главным сокровищем и трофеем, но он по-настоящему полюбил эту роскошную женщину, а она в знак благодарности подарила ему двух прелестных, похожих на себя белокурых дочерей. А тут Марина…

Николай действительно ни в чем не мог ей отказать. Он искренне обрадовался, что Марина вернулась из своего овощного состояния к активной деятельности, но мог ли он с ней изменить своей королеве?

– Я тебе не нравлюсь, Ник? – обиженно спросила Марина, не выпуская его из своих объятий.

– Что ты, Марина?! Ты бесподобна! Я такой женщины никогда не встречал, но у меня есть семья, жена… Ты понимаешь? – не уверенно произнес он, стараясь унять бешеное биение сердца.

– Кого я пытаюсь в этом убедить? Себя или Марину? Я, черт возьми, хочу эту женщину. Она меня, похоже, тоже. Она меня обнимает, а я плету всякую чушь про любимую жену, – с раздражением и отвращением к себе подумал Николай.

– А я тебя не отпущу, – в шутку, но очень решительно произнесла Марина, замкнув объятия у него на шее. – Не отпущу и все тут!

Марина еще раз поцеловала Николая, всем телом прижавшись к нему, вызывая ураган эмоций, которые он уже не мог контролировать. Николай схватил ее на руки и нетерпеливо отнес в спальню, уложив на широкую кровать родителей Марины. Он словно перестал себе принадлежать. Властное желанием этой маленькой хрупкой и израненной до костей женщины было для него важнее любых доводов разума и воспоминаний о пылкой любви к его королеве красоты Маргарите.

Николай страстно целовал Марину, скользя губами по всему ее телу. Его проворный язык ласкал ее набухшие соски на маленьких, упругих грудях, затем сползал вниз, вдоль трепещущего живота, в финале странствий с наслаждением уткнувшись в вожделенную сладкую ложбинку между ногами. Николай не мог вспомнить, когда он с такой страстью занимался любовью с женой, но Марина на него действовала как магнит. Он не мог оторваться от нее, желая ее снова и снова. Ее дрожащие от желания чувственные губы сводили его с ума. Она отдавалась ему с каким-то непонятным отчаянием, словно каждый раз последний и другого шанса получить удовольствие судьба может не предоставить. Именно эта ее черта заводила Николая больше всего. Никто бы, наверное, не понял, как мог мужчина королевской красоты женщину променять на маленькую брюнетку с дикими раскосыми глазами, но Николай словно стал ее рабом. Он не мог дня прожить, чтобы не заняться любовью с Мариной. Только с этой женщиной он чувствовал себя счастливым. Она наполняла его своей отчаянной страстью и вожделением. Для Марины Николай стал той соломинкой, которая ее удерживала в этой жизни и вообще напоминала о том, что она еще жива.