– И что случилось с этой кошкой?

– Собака ей перегрызла лапу, но котята остались целы. И кошка выжила.

– Будем считать это неплохой аналогией.

– Вот Мария Ивановна напоминает ту кошку. За свой выводок она на кого угодно кинется.

– Главное – правильно мотивировать?

– В том числе. Но мне бы не хотелось…

– Понимаю. Вы к ней привязались?

– Да.

– А что вы готовы для нее сделать?

Вопрос явно застал собеседника врасплох.

– В каком смысле?

– В буквальном, друг мой. В самом что ни на есть буквальном.

– Я для нее готов на многое, а вот она для меня – вряд ли, – просто ответил собеседник. И отхлебнул коньяка.

– А вам бы хотелось изменить эту ситуацию?

– Смотря как, друг мой, – иронично парировал собеседник. – Смотря как.

– К примеру… Марию Ивановну все равно надо будет выдавать замуж.

– И вы рассматриваете меня как подходящую кандидатуру? Смею вас заверить, она не согласится.

– Ну, при правильном подходе она не просто согласится, а еще и попросит вас об одолжении.

Александр Викторович Благовещенский, а это был именно он, покачал головой.

– Не надо, друг мой. Не стоит. Я не лучший супруг для молоденькой девушки с трудной судьбой.

– Это как сказать. Ей нужен рядом кто-то достаточно сильный, чтобы защитить ее, и достаточно взрослый, чтобы не сломать. Его величество… разрешил мне присутствовать при его беседе с княжной, и я был поражен ее суждениями. Иногда мне кажется, что княжне не восемнадцать лет, а в два раза больше. Ей не подойдет юнец с ветром в голове, ей нужен кто-то посерьезнее.

– Княжна об этом знала? О вашем присутствии при ее беседе с императором?

– Нет. Не знала.

Благовещенский иронично улыбнулся.

– Она очень сложный человек, Игорь Никодимович. И советую это учитывать. Когда она поймет, как ее использовали, она не простит.

– Мне не нужно ее прощение. Мне нужно сотрудничество.

– Сотрудничать она будет. И поймет. Но не простит никогда.

– Никогда – это слишком короткий срок для вечности.

– Не будем философствовать, друг мой. Так что вы предлагаете мне сделать?

Романов тоже сделал глоток коньяка и одобрительно кивнул.

– Обсудим.

– Она в городе!

Девушка мерила шагами комнату.

Хороша она была – хоть ты сейчас садись и картину рисуй.

Огромные миндалевидные глаза голубого цвета, светлые волосы, точеное личико, за фарфоровой белизной которого ухаживали часами – не дай бог веснушки появятся, лучше смерть!

Фигура тоже выше всяких похвал. Где надо – пышно, где надо – узко, изящные руки, маленькие ступни… Девушку можно было предъявлять как эталон. Сочетание породы и больших денег, и вы получите такой шедевр.

Жаль только, сейчас прелестное лицо было искажено от ярости, а губы искусаны. Ну ничего, алее будут!

Девушка остановилась, метнула в стену вазу, пронаблюдала за сверкающим градом осколков и топнула ножкой.

– Гадина!!!

Да, и такое бывает. Когда другая перехватывает то, что предназначалось тебе. Обидно же, господа!

Разве она не создана, чтобы блистать?

Разве не пойдет ей корона?

А как звучит? Ее величество Анастасия!

И ведь бывало такое! И Матвеевы были в королевском роду, и принцессы не брезговали выходить замуж в их юрт. Но… отец сказал, как гвоздь в гроб забил: «Сейчас Рюриковичи не рискнут с нами родниться, слишком много мы силы набрали».

А хотелось.

Не просто хотелось, Анастасия понимала, что нужно-то совсем немного. Приложи усилия, и колесо провернется, и на древний трон может сесть ее сын. И… Это открывает возможности.

Но понимал это и Иван Четырнадцатый.

С другой стороны, если цесаревича застанут с Анастасией в компрометирующей ситуации – никуда он не денется. Женится как миленький.

Когда отец узнал о привороте, он очень обрадовался. Что проще – разработать свое или чуть-чуть подправить чужое?

Конечно, второе!

Тем более что есть хороший специалист… Анастасия шла на бал с чувством… ах, с чем сравнить это чувство? Что ты поймал за хвост птицу удачи?

Как вино, будущее счастье кружило голову.

Императрица Анастасия!

Дайте время, дайте только время, а уж ждать Матвеевы умеют. И плести интриги тоже… пусть придется ждать год, два, десять – разве это важно? Когда на кону – Корона?

И вдруг все идет кувырком.

Взрыв, трагедия, больница, постаревший на десять лет отец… И – крушение всех планов.

Привязка среагировала… черт побери, да кто мог знать, что так получится?! Хотели перевести все на Анастасию, а получилось…

Видела она эту княжну Горскую. Что в ней такого? Толстая, страшная, тупая… Корова!!!

И когда отец сообщил, что княжна нашлась, что она в Березовском… кто бы удержался на месте Анастасии?! Дело было даже не в привязке – в мести! Пусть почувствует на себе, пусть кричит и корчится от боли, пусть…

Гадина!!!

Родители и сами не подозревают, как много дети знают об их делах. Отец чуть тогда не убил Настю, но дело было сделано.

Неудачно!!!

Да что этой гадине – сама сила ворожит?

А теперь вот она опять в столице. И принята при дворе. И…

Анастасия задохнулась от гнева.

Да, его высочество может жениться только на невинной девушке, иначе это морганатический брак. Но…

Исключения есть всегда.

И можно не жениться, можно стать фавориткой. Можно – многое.

Анастасия отлично знала, что этот приворот неснимаем, вот ведь какое дело.

И что ей теперь делать?

Анастасия шагнула к зеркалу. Поглядела на себя… это зрелище всегда ее успокаивало.

Она знает, что ей надо сделать. Берегись, гадкая корова! Я тебя еще достану!

– Мария Ивановна, вам письмо.

Я взяла из рук слуги изящный конверт. Да тут не просто пахнет большими деньгами – тут ими смердит.

– И что тут у нас?

Вопрос был риторическим, потому как сургуч легко раскрошился под пальцами.

– Ёжь твою рожь!

«Уважаемая госпожа Храмова.

Прошу принять меня для разговора о взаимовыгодном деле. Завтра, в десять утра.

М. И. Матвеев».

– Очень приятно, царь.

И что тут еще скажешь?

Матвей Матвеев, тот самый глава юрта Матвеевых, папенька психованной кошки, которая пыталась меня убить, хотя и не своими руками…

Пришлось отписываться, что буду рада видеть столь милого человека. И тут же Романову.

Пусть разбирается!

Господи!!! На Урал хочу!!!

Лучше стадо гадов, чем столица! Змеи – такие милые, добрые, няшные… по сравнению со столичными заморочками…

Да я каждую гадюку расцелую! Лично – и два раза! Только отпустите!

До вечера у нас перебывали:

Романов. Побеседовали. Захотелось взвыть.

Бригада медиков. Взяли кровь. Захотелось убить.

Маги. Хотели снять приворот.

Вот тут мне даже убивать уже не захотелось. Это просто песец, уж вы мне поверьте. В меня тыкали иголками. Вокруг меня чертили фигуры разноцветными мелками и возжигали разноцветные же свечи.

Гостиную загадили и задымили так, что, ей-ей, можно было подумать, я в ней держу дракона с хроническим гастритом. Сожрали всю выпечку на кухне, выпили весь кофе и подобрались к запасам чая. Довели меня до невроза, а Нила да тонкого нервного шипения. Полоз совершенно не желал слазить у меня с рук. Чувствовал, что дяди – три штуки, все маги, воздуха, воды и огня, лучшие придворные специалисты в своем деле, судя по структурированным каналам, – относятся к нам ничуть не дружественно. Даже наоборот – как к забавному казусу.

Как биологи к лягушке.

Ой, а если ей лапку оторвать? А если ее током подергать? А посмотрите, мы ей голову отпилили, а она все равно ползет…

Этакое вивисекторское восхищение.

На кого будем перекидывать приворот, мне пока не сказали, рано. Сначала надо нащупать путь. В принципе, что один раз сделано было, то и повториться может, но надо знать – как. А с этим проблемы.