Но самое худшее то, что я понимала: это временно. Потерпеть недельку – и снова вернется прежняя Лилия Александровна, которая все это покупала, за этим ухаживала и так жила.

Привыкну – и снова полюблю старую жизнь.

Такое будущее пугало сильнее всего.

Я разбирала сумку с сувенирами под тихо бормочущий телевизор и старалась не думать о том, что завтра будет еще день, послезавтра – еще… И так год за годом с крошечными перерывами на отпуск. Копить на него придется весь год, но теперь я буду обязательно куда-нибудь выбираться, а не сидеть на даче.

Вот хотя бы и к Асель в следующий раз.

Был уже поздний вечер, на кухне под тусклой лампочкой на столе, покрытом той самой клеенкой, выстраивались сувениры: банки с арахисовым маслом, бутылки кленового сиропа, статуэтки «Оскара» и Мэрилин Монро, свечка с запахом маршмеллоу, магнитики – куда без них. Было почти уютно и уже совсем примирялось с реальностью сердце, когда в дверь раздался звонок.

Десятый час, кого там принесло?

Я вздохнула и пошла открывать.

– Лилька! Ты уже вернулась? А я иду, смотрю: у тебя свет горит. Думаю: воры, что ли? Да нет, наверное, Лилька уже вернулась. Не помню, разве ты сегодня должна была?

– Сегодня. Я еще просила меня встретить, помнишь? – намекнула я и чмокнула Володю в щеку. Он попытался сграбастать меня за талию, но я вывернулась.

– Ну я ж тебе сразу сказал, что встретить никак. Моя узнает – скандал будет!

Он скинул ботинки и сразу прошел на кухню – шумный, болтливый, бесцеремонный, как обычно. Сразу уселся, хапнул фигурку Мэрилин, заглянул ей под задравшееся под ветром платье и ухмыльнулся.

– А то, что ты вечером где-то шляешься, – скандала не будет? – хмыкнула я.

– Не-е-е-е… – Володя повертел в руках свечку. Снял крышку с упаковки, понюхал и скривился. – При мне вот это не зажигай.

Я и не собиралась, но такой ответ теперь будет выглядеть как обидка.

Володя – тоже мой поиск ролей и смыслов. Асель прямо вцепилась: найди да найди себе любовника!

Где ж его найдешь? Всех годных ровесников щенками разобрали, у остальных стоит только на политику и водку, а быть «мамочкой» и «учительницей» в постели для молодежи чуть постарше моего сына я как-то не была готова.

– Женщине в сорок секс необходим для правильных гормональных процессов! – настаивала Асель. – Заведи для здоровья. Любого. Хоть молодого, хоть женатого, тебе с ним детей уже не рожать! И не вздумай влюбляться!

С условием «не влюбляться» дело пошло пободрее. Сразу в список вернулись те, кого я даже в юности отсекала, потому что шибко страшный. И на характер перестала смотреть: это у жены пусть голова болит, что он разогретое не ест, верит, что татаро-монголы основали Киевскую Русь, и во время футбольных чемпионатов его для мира не существует.

Впрочем, с футболом тоже все оказалось не так просто. Попав на обратную сторону супружеской верности, я узнала, что самые приличные мужики нашего города любят не столько футбол, сколько законную отмазку сорваться смотреть очередной матч хоть бы и в три ночи. И – опаньки! – два свободных часа у него в кармане. Главное, не забыть потом погуглить, с каким счетом кончился матч.

Однако выяснилось, что от неподходящего любовника избавиться сложнее, чем от неподходящего хобби. Оказалось, что если не надо жениться, то я еще вполне себе котируюсь как женщина со свободной жилплощадью. Нельзя просто взять и больше не встречаться без всяких выяснений отношений. Из кружка по рисованию мне по две недели не названивали, когда я просто не пришла.

Я покосилась на подоконник, где скучали мои пять орхидей. М-да, с некоторыми хобби тоже все сложно. Но цветы хотя бы не заявляются ночью ко мне в гости.

И не откусывают головы шоколадным статуэткам «Оскара».

– Володь!

– Шоколад – говно, – заявил он, жуя. – Ни черта делать не умеют. Российский – самый лучший. Ты бы попросила Ленкину подругу, она на продажу шоколадки делает, она бы тебе этих мужиков налепила килограмм пять. И не надо было бы везти из-за океана.

Я закатила глаза, но промолчала. Это его Ленки проблемы, не мои.

Хотелось бы верить, что мой муж был поприличнее. Ведь забрали же его сразу, как стало можно? Я б Володю и даром не взяла, и если бы приплатили – все равно не взяла бы.

Вытащила из сумки подарки для него – бейсболку и майку с надписью «I♥NY», – уже заранее готовясь к тому, что он скажет.

И точно:

– Текстиль – говно. – Володя помял ткань между пальцами. – Купила бы у нас на фабрике футболок и заказала бы печать по ткани у ребят, знаешь, недалеко от «Макдональдса» сидят? Мы у них Шурке на мальчишник заказывали, хочешь, визитку найду?

– Нет, спасибо. – Я натянуто улыбнулась. – Знаешь, я уже спать собиралась…

– Детское время же еще! – Володя встал, расстегнул свою рубашку и натянул подаренную футболку.

Ушел в коридор, к зеркалу, и оттуда крикнул:

– Как на меня шили! Во дают, буржуи!

– Я устала с дороги, – пояснила я, подходя и подавая ему бейсболку и заодно брошенную на кухне рубашку. – Давай потом поболтаем как-нибудь.

– Выпроваживаешь? – обиделся Володя. – Я зря, что ли, ехал сюда через полгорода?

– Ты же случайно мимо шел?

– Шел, ехал, какая разница! – Он начал закипать.

– Прости, у меня голова болит, – соврала я.

Ничего умнее не придумала. Тем более, что голова и вправду тупо ныла где-то за глазами от двух пересадок, рваного сна во время перелета и нервов.

– Что ты мне мозги полощешь? – Он вдруг сделал ко мне шаг, угрожающе нависая сверху и зажимая в угол. – Я на час всего вырвался, нет у меня времени тебя уламывать!

Его рука жестко легла на мой затылок, а язык сразу протолкнулся в приоткрытый рот.

Второй внезапный поцелуй за эти сутки.

Но какая между ними разница!

Я мотнула головой, толкнула его ладонями в грудь и гаркнула:

– Володь! Охренел, что ли?! Русским языком тебе сказали: не хочу! Ты меня еще изнасилуй, блин!

– Ну ты чего? – Он аж отступил от моего напора. – Я ж пошутил. Пошутить уже нельзя? Не хочешь – так бы и сказала.

– Иди ты!.. Домой! – Я сама открыла дверь и стояла рядом с ней, тяжело дыша, пока он все пытался всунуть ноги в ботинки, не развязывая их, и схватить свою рубашку одновременно.

Наконец справился и поспешно выскочил на лестничную площадку.

А у меня как-то разом кончились силы.

Я держалась уже много-много часов. Тренировала силу воли. Была очень хорошей девочкой.

И что получила взамен?

Нет уж, за мое терпение и смирение мне была положена награда!

Так что без всяких угрызений совести и запихав подальше мудрость «Что было в Вегасе – остается в Вегасе», я открыла инстаграм daril_driller.

И за-лип-ла.

На меня обрушился водопад цвета и света: ярко-лазурный океан с гребешками волн, бесконечно-синее небо над ним, пронзительная зелень на фоне белоснежного песка и – Дэрил.

Прекрасный, как дьявол.

Загорелый, облитый солнечным светом, будто карамелью, сияющий своей американской улыбкой в тридцать два зуба.

Каждая мышца на теле выделяется так, что хочется провести по ней пальцами. А потом еще языком.

Аж дыхание перехватывает.

Надо было во время поцелуя облапать его как следует, везде-везде потрогать на память, а не сползать по стеночке от томления в чреслах.

Эх, что теперь-то страдать! На встречи с порнозвездами надо приходить подготовленной.

Зато спать больше не хотелось. Но я все равно выключила везде свет, разделась и забралась под одеяло, сжимая в ладонях телефон. С бьющимся сердцем открыла тот сайт, про который говорил Дэрил, ввела данные, которые он мне оставил, и…

Ооооо…

Я сглотнула.

Ох ты ж…

Вообще-то в моем мире такие фотографии нормальные люди не делают. А если делают, то тут же стирают. В крайнем случае – хранят под семью замками. А если куда-то пересылают, то на них никогда, никогда нет лица.