Тиранда прыгнула на него, но Вайш тоже оказалась быстрой и перекатилась туда, куда упал талисман. Тиранда присела и попыталась оттащить ее назад, но коварная служанка уже сжимала в руках демонический артефакт.

Она выплевывала откровенно темные, непонятные слова, указывая при этом на талисман.

Внезапно вокруг Тиранды вновь появилась сфера. В ту же секунду жрица почувствовала, что возвращается и защита Элуны, однако это никак не помогало ей выбраться из пузыря. Тиранда колотила по сфере, но безрезультатно.

Поднявшись, леди Вайш с горечью посмотрела на своего заклятого врага.

– Надеюсь, ты хорошо усвоила урок! Ты никогда не станешь ее приближенной! Это мое место, и оно всегда будет моим!

– Я и не желала становиться приближенной королевы!

Но Вайш, казалось, этого не понимала. Не сводя глаз с талисмана, она прошипела:

– Я думала, что это сработает, но придется придумать что-то другое! Может, несколько слов, сказанных на ушко Святой Святых, убедят ее, что тебе нельзя доверять! Да, это может сработать!

Тиранда оставила попытки убедить служанку в отсутствии у нее желания служить Азшаре. Очевидно, Вайш была совершенно безумна и не хотела слышать ничего, что шло вразрез с ее мнением.

Звуки снаружи заставили Вайш повернуться к двери.

– Стражи! Они вернулись из своего «отвлечения»! – Оглянувшись на пленницу, служанка королевы снова указала на талисман. – Все должно быть так, как было!

Руки Тиранды вновь поднялись, запястья оказались незримо связанными. Ноги жрицы крепко сжались вместе.

– Жаль, я не знаю больше об этой штуке! – Вайш сплюнула. – Мне известно, что если отдать правильную команду, она, скорее всего, убьет тебя…

Звуки снаружи приближались. Спрятав талисман в складки одежды, служанка Азшары направилась к двери. Выскользнув из комнаты, она в последний раз взглянула на Тиранду.

– Ты никогда не будешь ее приближенной!

И с этими словами Вайш исчезла в коридоре.

Стража появилась через несколько мгновений. Один из них заглянул в камеру через решетку на двери и вглядывался в эльфийку гораздо дольше, чем требовалось. Судя по выражению лица стражника, его явно настораживало ее присутствие. Вероятно, Вайш действовала не в одиночку.

Что касается Тиранды, она могла лишь корить себя за упущенный шанс. Ей следовало догадаться, что доверять Вайш нельзя, но Элуна учила искать в других лучшее. И все же, если бы Тиранда была предусмотрительнее, может быть, ей удалось бы застать служанку врасплох. Но вместо этого жрица снова оказалась в ловушке, а могла бы попытаться улизнуть из дворца.

– Мать-Луна, что же мне делать?

Тиранда понимала, что возможности богини вмешиваться в ее жизнь не безграничны. То, что Элуна даровала ей такую защиту, уже было настоящим чудом.

В голове возник образ Малфуриона, одновременно успокаивая Тиранду и заставляя волноваться. Друид не оставит попыток спасти ее и придет за ней, несмотря на опасность для самого себя. На самом деле Тиранда прекрасно понимала, что Малфурион с готовностью пожертвовал бы собой, если бы это гарантировало ее свободу.

И, все больше погружаясь в пучину отчаяния, Тиранда Шелест Ветра думала, что она, в свою очередь, никак не сумеет помешать ему сделать это.

Малфурион искал спокойное место, где мог бы связаться с Кенарием, и лучшим вариантом оказалась небольшая роща в лесу. Друид сидел на земле, скрестив ноги и вновь и вновь обводя взглядом несчастную растительность. Пылающий Легион не добрался до этого места, но его зараза распространилась так далеко, что ее влияние сказывалось и здесь. Деревья уже чувствовали приближение гибели и медленно готовились к ней. Большая часть диких животных бежала отсюда. Вокруг стояла мертвая тишина.

Стараясь отвлечься от этой картины, Малфурион закрыл глаза и сосредоточился на полубоге. Он протянул руку, призывая Кенария и пытаясь четко представить образ божества.

К его удивлению, полубог откликнулся в тот же миг. Перед мысленным взором Малфуриона возник образ Владыки Леса – огромный силуэт, который возвышался над ночными эльфами, тауренами, фурболгами и даже демонами. На первый взгляд, Кенарий немного походил на Малфуриона, поскольку лицом и торсом напоминал ночных эльфов, хотя тело полубога было более мускулистым, и он явно немало повидал на своем веку. И все же, несмотря на внешнее подобие, Кенарий был существом, не похожим ни на кого другого. Ниже пояса полубог превращался в гигантского величественного оленя. Четыре сильные ноги, заканчивающиеся копытами, удерживали десятифутовое тело. Ни одно животное не могло сравниться с ним в скорости и ловкости.

Глаза Кенария были цвета чистого золота, а грива, ниспадающая на плечи, – зеленой, словно мох. В его волосах, как и в густой бороде, росли веточки и листья. Голову Владыки Леса венчала пара великолепных рогов. Малфурион с удивлением отметил, что рога у Кенария росли в том же самом месте, где у самого друида появились шишки.

– Я знаю, зачем ты призвал меня, – произнес полубог.

– Есть ли что-нибудь, с помощью чего я смогу противостоять магии черного дракона или обмануть ее?

– Он до безумия коварен, – ответил Кенарий, не шевеля губами. Он был всего лишь видением, на котором друид мог сосредоточиться, и не более. Владыка Леса во плоти находился за много миль отсюда. – Но есть вещи, которые мне известны о роде драконов, и которые он может не осознавать.

Малфурион не стал выпытывать, откуда Кенарию были ведомы такие детали. Судя по тому, что друид знал, божество, скорее всего, было потомком зеленой драконицы Изеры Спящей, чей род по большей части находился в Изумрудном Сне. То, что великий Аспект могла открыть своему сыну самые сокровенные тайны, не сильно удивляло ночного эльфа.

– Изумрудный Сон многослоен, Малфурион. Один уровень следует за другим. Спящая обнаружила их благодаря своему опыту. Хранитель Земли, скорее всего, о них ничего не знает. Возможно, тебе удастся воспользоваться этим путем, чтобы обойти защиту дракона и на какое-то время избежать его внимания.

Это было неожиданно. В душе Малфуриона расцвела надежда. Если он преуспеет, то может быть, сумеет воспользоваться этим способом, чтобы проникнуть во дворец.

Но сейчас эльф должен был сосредоточиться на одном деле. Его сердце жаждало спасти Тиранду, но судьба всего его народа, а с ним и народов тауренов, Земельников и прочих рас, имела гораздо большее значение. Жрица была бы первой, кто указал бы ему на это.

Правда чувство вины от этой мысли не становилось меньше.

– Могу ли я быстро научиться тому, как это делается? – спросил Малфурион у полубога.

– Ты можешь. Это всего лишь вопрос правильного взгляда… умения смотреть…

Кенарий взмахнул рукой… и вокруг них возник идиллический пейзаж. В нем не было места несовершенству. Малфурион узнавал холмы и долины, которые в смертном мире были до неузнаваемости изуродованы Пылающим Легионом. В Изумрудном Сне мир был таким же, как и в момент его создания.

Друид осмотрелся, но не увидел ничего нового.

– Ты видишь только венец творения, но даже совершенство создается поэтапно. Узри же…

Кенарий нагнулся, его огромная рука коснулась первозданного мира. Владыка Леса дотронулся до клочка земли, и, казалось, в ту же секунду весь пейзаж перевернулся.

Едва полубог разжал пальцы, все вернулось на свое место, и появился, казалось бы, привычный Калимдор. Однако этот Калимдор был другим: теперь можно было увидеть едва уловимые отличия от предыдущего пейзажа. Холмы в некоторых местах были не такими большими, и река, знакомая Малфуриону, текла совсем не туда, куда раньше. Там, где должны были находиться равнины, сейчас располагалась небольшая горная цепь.

– До окончательного сотворения существовало развитие этого мира, его пробные варианты, ранние стадии. Это – одна из них.

Это одновременно был и не был Изумрудный Сон. Друид сразу же осознал, что территория этого места ограничена, а соответственно, ограничено и его использование. Калимдор просто не позволит ему дотянуться до всех точек, существующих в мире смертных.