Через минуту меня начала тревожить какая-то неправильность окружающей обстановки. Да, трудно найти более удивительное место, чем это, но... непрерывное движение касалось всего, кроме одного предмета. Старый комод на кривых ножках неприметно стоял в отдалении, то теряясь за возникающими и распадающимися фигурами, то вновь показываясь. Он один оставался стабильным, сохраняя твёрдую форму.
Я осторожно приблизилась к нему, не уверенная, что потемневшее дерево не окажется очередным плодом фантазии. Потянулась и ухватила маленькую круглую ручку! Значит, он существовал! Но для чего? С натугой рванула на себя ящик, а там... лежала записка. Просто записка, согнутая пополам, на которой стояло моё имя.
- Что ты делаешь? - Раздался прямо над ухом голос Шамана. Я испуганно повернулась. Он стоял вплотную ко мне.
- Я... - мне внезапно стало трудно дышать от чрезмерной близости. Странно. В череде последних событий человеческие желания и потребности, кажется, отмерли, однако сейчас, почему-то, я уже не была так уверена в этом.
- Что? - Шепнула, облизнув губы. Он задержал на них взгляд.
- Почему ты дрожишь? - Его голос пронизывал насквозь.
- Не знаю, - я не могла сосредоточиться от нарастающего внутри жара. Как он красив...
- Может, помочь? - Дьявольски улыбнулся Шаман, сокращая и без того ничтожное расстояние.
Я оказалась прижата к его сильному телу, спряталась за широкими плечами, растворилась в железных руках, которые на долгое мгновение словно скрыли меня от окружающего мира. Всё вдруг утратило значение, кроме него. О, боже, какие невероятные, насмешливые губы... интересно каковы они на вкус? Мои глаза затуманились, отдаваясь ему и мечтая только о том, чтобы бесконечно подчиняться его желаниям... а он желал... он безмолвно задавал один вопрос, снова и снова, всё время, пока мы были рядом. И вот сейчас я слышала его до невозможности ясно. Он требовал согласиться, и я практически сказала "да", но... стоп. Я вдруг рывком вернулась в реальность.
- Нет! - Отчаянно выкрикнула. Отстраняться от него было почти больно... и не только мне, судя по мелькнувшему на долю секунды выражению лица... - Я не могу, Шаман! Я не могу оставить всех и уйти с тобой, ведь это означает смерть родных... а они должны жить...
- Никто в этой вселенной не умирает, - спокойно сказал он, словно и не было предыдущего срыва. - Все возвращаются снова и снова.
- Но ведь тогда и я вернусь, разве не так?
- Вернёшься... и всё забудешь.
- А ты напомнишь! Опять встретишь меня на автобусной остановке...
Я осеклась. Он моментально закрылся непробиваемым щитом. Будто было задето нечто важное для него... впрочем, я отвлеклась. Кажется, надо завершить какое-то дело...
- Ну что, идём? - Шаман словно нарочно не давал собраться с мыслями.
- Да... нет! Подожди! - Я резко вспомнила. Записка! Записка в комоде!
Рванувшись назад, увидела, что открытый ящик маячит уже где-то далеко. Словно мы не стояли на месте, а двигались всё это время. Я изо всех сил побежала к нему, ощущая нарастающее сопротивление воздуха. Прорвалась! Схватила бумажку и развернула её, чтобы прочитать надпись, сделанную моим почерком "Он скрывает правду. Есть ещё один способ уберечь твоих близких. Заставь его рассказать".
Записка выпала из рук. Я повернулась к Шаману. Конечно, он снова находился за спиной и пронзительно смотрел на меня.
- Есть ещё способ уберечь близких, - повторила я чужим голосом, слыша себя словно со стороны. - Ты обязан рассказать мне.
- Нет, - покачал головой он. - Это слишком рискованно.
- Расскажи! - Крикнула я.
В наступившей тишине было слышно только далёкое-далёкое тиканье больших часов. Откуда оно доносится? А Шаман всё продолжал молчать. Мой отчаянный вопль оказался бесполезен. Что ж. Тогда попробуем по-другому.
Теперь уже я подошла вплотную и положила ладони на мускулистую грудь, гибко потёршись о замершее тело. Через секунду он резко выдохнул и, наконец, вскинул руки, судорожно прижимая меня к себе. Так крепко, словно не планировал отпускать никогда.
- Скажи, - потребовала я, погладив его по щеке. - Умоляю.
Странно, что это подействовало. У такого парня подобных мне должно быть пучок на пятачок... только ресницами поведи и всё, очередная мадам готова умереть ради одной усмешки. Причём независимо от возраста.
- Можно стереть тебя. Переписать иллюзию так, словно ты вообще никогда не рождалась, - неохотно вымолвил он. - Тогда никто, ни изобретатель обмана, ни служба сохранения иллюзии не смогут вычислить твоих близких.
- Так это же идеальный выход! - Воскликнула я, но он ещё не закончил.
- Родственники и друзья забудут тебя навсегда. Процесс необратимый.
- Я... готова пойти на это...
- Есть риск. С вероятностью около семидесяти процентов ты и сама исчезнешь.
Воцарилась тишина.
- Насовсем исчезну? - Наконец, вымолвила я.
- Нет, конечно. Родишься с новой памятью в другой семье. Так что выход так себе. Стоило ли про него упоминать, если это практически то же самое, что и умереть?
- Но... - я пыталась вычислить несоответствие. Не просто же так записка появилась в этом шкафу! - Но в каком случае я не исчезну?!
- Если найдёшь якорь здесь, в мире, лишённом всего, что ты знала - любимых людей, привычных вещей, квартиры... ничего этого не будет, ведь тебя, девушки Антонины, никогда не существовало.
- Якорь... то есть что-то, позволяющее сохранить личность?
- Да. Что-то важное для тебя. Способное по весу превзойти всё остальное. И ещё. Для осуществления этой процедуры ты должна будешь открыть мне душу. То есть, я увижу всю твою жизнь, во всех подробностях, со всеми мыслями. Ничего не останется скрытым. Вообще ничего.
Вот это меня напугало. У каждого есть фрагменты, которые мы не готовы показать остальным! Постыдные моменты или просто даже некоторые физиологические. Я почти готова была отказаться от процедуры. Но! Один фактор не давал покоя. Записка, написанная моим почерком.
- Давай сделаем это, - вымолвила внезапно даже для самой себя. Он вздрогнул. Впервые увидела красавчика таким потерянным.
- Поменяй решение, прошу, - хрипло произнёс он, сжимая меня до боли в рёбрах. Настолько крепко, словно это могло отменить сказанное.
- Нет.
Солнечный свет, бьющий из купола, стал невыносимым. Всё растворялось в нём. Окружающее пространство таяло, как мороженое.
- Тогда начнём, - голос Шамана внезапно окреп и стал повелительным. - Потому что служба сохранения иллюзии уже ломится в квартиру. Сейчас я должен стереть твою предыдущую жизнь, ведь твёрдое решение оспорить невозможно. Но знаешь, кое-что я всё же могу выбрать.
Его глаза стали тягучими, словно два омута, и невероятно, невозможно манящими. Я замерла, не в силах оторваться от них.
- Что? - Шепнула еле слышано.
- Способ. Способ остаётся за мной.
Я не успела ничего больше ответить, ведь он накрыл своими губами мои... я вздрогнула, как от удара током, весь мир разбился вдребезги. Больше ничего не осталось, кроме этих безжалостных губ... как сладко умирать... Он выпивал воспоминания один за другим и вряд ли мог остановиться. К сожалению, вместе с ними уходила и жизнь. Тело словно холодело, хотя горячие, отчаянные объятия самых сильных рук во Вселенной сжимались всё крепче, стараясь удержать ускользающую душу. Бесполезно... уже когда окончательно исчезла чувствительность, установленная связь по какой-то неизвестной причине вдруг дала сбой. Маленький, крошечный сбой. Она на жалкую долю секунды стала двусторонней, и я вдруг, отдавая свои воспоминания, незапланированно украла кусочек чужих... заглянула в голову Шамана и увидела то, что не должна была увидеть.
... Он стоит и смотрит издалека, как я иду в школу с двумя белыми бантами на волосах за ручку с мамой. И слегка улыбается.
... Он на небольшом стадиончике среди разных родителей наблюдает за школьными соревнованиями по бегу на коньках. Я там с подружкой и её папой. Боже, как неловко я бегу... а в тот момент казалось, что просто замечательно...
