Мужчины обменялись взглядами, очевидно, взвешивая ее слова и прикидывая говорит ли она правду.

- Это правда, - воскликнула Эмма. - Не думаете ли вы, что я стала бы вам лгать.

Мужчины пожали плечами и нервно заговорили по-итальянски. Для Эммы их разговор был непонятен, кроме того ужасно болела голова. Ей захотелось снова лечь и закрыть глаза! Но этого она как раз и не могла сделать. Поэтому она продолжала сидеть, безразлично глядя на омываемые водой камни домов, стоявших вдоль канала. Они проплывали по незнакомой ей части города, и Эмма подумала, что не смогла бы найти дорогу из этого лабиринта, если бы ей представился такой случай.

Несколько минут спустя лодка повернула под низкую арку, и мужчинам пришлось наклонить головы, пока они не оказались в каком-то подвале. Лодку привязали, а Эмме грубо приказали выбираться из нее.

Она подчинилась, встав на дрожавшие ноги и ждала пока мужчины совещались. Затем они подтолкнули ее к крутым ступенькам, ведущим к какой-то двери. Эмма взбиралась по лестнице, несмотря на тошнотворное чувство страха, и ноги казались ей ватными. Она никогда и представить себе не могла, что окажется в подобной ситуации, внутренности ее сковал ужас. Чем бы ни занимался граф и эти люди, это было незаконным, поэтому у нее были основания для испуга. Если ее убьют, каналы Венеции отлично помогут убийцам избавиться от тела. Возле двери они остановились, и один из мужчин простучал что-то похожее на барабанную дробь, словно это было сигналом тому, кто находился внутри. Дверь открыл какой-то бородатый человек и сделал шаг в сторону, чтобы дать им войти. Эмма оказалась в огромной комнате, в центре которой находился длинный шаткий стол, а на нем лежали длинные батоны хлеба, куски масла, мяса и стояли бутылки с вином. Вокруг стола сидели несколько мужчин, большинство с бородами, но во главе восседал чисто выбритый человек, одетый в длинное свободное марокканское платье. Он был очень полный, с толстыми пальцами, унизанными кольцами, и с маленькими, глубоко сидящими глазками.

Когда он увидел Эмму, его глаза загорелись, но он взял себя в руки.

- Это та девушка?

Теперь итальянцы заговорили по-английски. Видимо, марокканец не говорил на их языке.

- Да, - ответил мужчина, который разговаривал с Эммой. - Это та девушка. К сожалению, обстоятельства могут оказаться не в нашу пользу.

Марокканец нахмурился.

- Почему? - спросил он.

Итальянец вздохнул.

- Дело в том, она как раз убегала из Палаццо. Слуги знали, что она возвращается в Англию и, возможно, скажут об этом графу.

- Итак? - марокканец пожал плечами. - Кто-то должен сказать ему правду.

Один из людей за столом заговорил.

- Да, но было задумано, что граф попытается спасти эту девушку и попадет в нашу ловушку. Неужели вы воображаете, что он добровольно отправится к нам?

Марокканец стукнул кулаком по столу.

- Тихо! Здесь я принимаю решения, - мгновение он смотрел на свой кулак. - Я не уверен, правы вы или нет, - проворчал он. - Черт возьми, женщина, почему ты решила бежать именно сегодня?

Эмма ничего не сказала. Ей нечего было добавить, даже, если бы она смогла заставить себя говорить. Девушка слишком хорошо осознавала свою беззащитность. Она посчитала мужчин за столом, добавила того, что стоял у двери, и тех, кто привез ее. Получалось пятнадцать человек. Даже если бы Чезаре явился, чтобы спасти ее, у него не было бы ни малейшего шанса. Один человек, ну, возможно, три, если помогут Джулио и доктор Доменико, против пятнадцати! Ее они, очевидно, совсем не опасались, даже не связали и не сунули ей в рот кляп, как описывается в триллерах. Она просто стояла одна и дрожала, думая о том, какая судьба ее ждет.

Наконец марокканец принял решение.

- Нам придется рискнуть, - сказал он. - Какой смысл сидеть здесь и ждать. Граф Чезаре должен знать с кем он имеет дело. Я никогда до конца не доверял ему. Человек, поступившийся своей честностью ради нескольких старых игрушек, должен быть сумасшедшим! - Он засмеялся. - Но вообразить, будто он может принять на себя руководство организацией, которую я, Сиди Бен Маули, создал на ровном месте! Это смешно! - Его взгляд обратился к Эмме. - Чтобы ни случилось, дорогая, мы должны узнать друг друга поближе.

Эмма с отчаяньем посмотрела по сторонам. Если бы только она могла убежать! Лучше умереть в холодных водах канала, чем терпеть это.

12

Граф Видал Чезаре медленно оделся после ванной, думая о том, что, черт возьми, он теперь будет делать. Он всю ночь не спал, просто лежал на кровати, прокручивая все в уме до тех пор, пока его голова не пошла кругом. Если бы, если бы, если бы! Если бы от него не зависело восстановление Палаццо, если бы он не позволил Марко Кортино втянуть себя в сеть интриг и конспирации, которая угрожала уничтожить всех их, если бы он не встретил Эмму Максвелл и не влюбился в нее! Потому что именно это и произошло. Неважно, что он пытался избежать этого, перспектива жизни без Эммы делала его несчастным. Он больше не думал о разнице в возрасте и происхождении, она была теплой, мягкой и любящей, и такой женственной идеальной матерью для его сыновей. Но, боже, как ему выбраться из этой неразберихи, в которую он сам себя вовлек? Он не видел выхода. Чезаре повязал галстук, надел пиджак и открыл дверь спальни. Было необычно тихо для такого часа. К этому времени старая графиня обычно уже вставала и выходила в гостиную.

Зайдя в кухню, граф натолкнулся на Анну, задумчиво стоявшую у окна. Она рассеянно смотрела перед собой, и он мягко произнес:

- Анна? Что-нибудь случилось?

Анна вздрогнула и оглянулась.

- О, синьор, - воскликнула она. - Я рада, что вы встали. Не знаю, что произошло. Я в растерянности!

Чезаре почувствовал холодок внутри.

- Ну? Говори мне! Что тебя беспокоит?

Анна покачала головой.

- Когда я вошла в комнату графини рано утром, она спала очень крепко. Я волнуюсь. Я пыталась разбудить ее, но она не шевелится.

Лицо Чезаре побледнело.

- Она жива?

- Думаю, что да. По крайней мере, о, синьор, я больше не уверена.

- Тогда почему же ты не разбудила меня? - Чезаре направился к двери.

- И, синьор! - голос Анны остановил его.