Клиган наблюдал за этим фарсом с чуть заметной усмешкой: сын графа Терентиуса, Геллиус, явно получал искреннее удовольствие от публичного унижения Мариуса Каро, лорда соседнего с ними графства. Пусть и по-настоящему на публику это унижение вряд ли выплывет. Отряд Пса, слуги лейавинского графа и десяток гвардейцев и наемников, что прибыли вместе с Геллиусом Терентиусом — не в счет.
Сам Мариус Каро — бледный, как мел, лысеющий мужчина средних лет, сидел под охраной пары солдат в форме гвардии Бравила и сверлил юношу взглядом. Как выяснил Пес, когда со связанным и бессознательным мальчишкой-рыцарем вылез из форта, остальных участников охоты уже вязали внезапно появившиеся гвардейцы Бравила во главе с сыном своего графа. Об этом рассказали уже освобожденные солдатами Феззан с Израном, а также подошедшие члены его штурмового отряда.
— Любезнейший мой Благородный дядюшка**! Это, несомненно, чудовищно и ужасно, — продолжил Геллиус, с усмешкой глядя на высокопоставленного пленника. — Впрочем, я даже не представляю, как же нам теперь быть? Что скажет моя дражайшая Благородная тетушка Алессия, когда узнает, что её муж — бессердечный душегуб, убивающий невинных из удовольствия?...
— Чего ты хочешь, Геллиус? — прошипел сквозь зубы Мариус Каро, бледнея еще больше.
— О, а вот это уже куда более… предметный разговор, — быстро пробежав взглядом по присутствующим, произнес сын бравильского графа. — Думаю, мы вернемся к нему в замке Бравил, в моем личном крыле, куда я с удовольствием приглашаю вас, мой благородный, — это слово юноша с издевкой выделил, — дядюшка. Уведите, — махнул он гвардейцам, после чего те потащили прочь графа и второго клиента Курдана гро-Драгола — того самого, которого Клиган встретил в большом зале с галереями. А Геллиус Терентиус повернулся, наконец, к Сандору.
— Что касается вас, Клиган, то, знаете ли, вы оказались просто-таки фееричнейшим событием для нашего унылого захолустья! — белозубо улыбнулся сын графа. — С такой легкостью вскрыть это гнездо злодеев — просто-таки готовая история для героических баллад, не находите?
— Вот уж нахер не вперлось быть героем баллад. — сплюнул он. — Надеюсь, ты это не всерьез, мальчик.
— Не беспокойтесь, си… то есть, — улыбнувшись еще шире, чуть не “проговорился” Геллиус, — то есть, Пес, я хотел сказать.
— Ха! — в ответ ухмыльнулся Клиган. — Ты не похож на того сынка графа, каким тебя описывают другие.
— Безмозглого шалопая, который стремительно догоняет отца в части разврата и пьянства? На скуумового наркомана? — склонил голову к плечу юноша. — О, я очень долго работал над этим образом, Пес, и очень горжусь тем, что истину за все пять лет так никто в Сиродииле и не узнал. Старик Гассилдор, разве что, что-то подозревает, — тут глаза графского сынка на мгновение приобрели очень серьезные выражение, — но ему вряд ли пока что есть до этого дело. А там… там видно будет, — снова хитрая улыбка.
Сандор поморщился. Опять. Опять он залез в сраные игры лордов в долбанные престолы! Он зло сплюнул.
— Ладно, твое высочество…
— Ну, вообще, если следовать формальностям, то “благородие”. “Высочества” у нас были сыновья Императора. Ключевое слово — “были”. Смекаешь?
— Меня нахер не интересует как именуется та или иная шишка, — почти зарычал Пес. — Меня больше интересует, кто будет платить по счетам. Смекаешь?! — спародировал он юношу.
Но тот лишь рассмеялся, щелчком пальцев подзывая одного из солдат — у того на поясе была закреплена походная чернильница, а через плечо висела сумка для пергамента.
— Вот, Пес, держи, — широко расписавшись на протянутой бумаге и оттиснув на воске печать фамильным перстнем, произнес Геллиус.
— Вексель? Что это еще за?...
— Долговая расписка. Ну, право же! — хохотнул юный Терентиус. — Не буду же я таскать с собой такую груду золота, в самом-то деле. Явишься поутру в меняльную контору Ру’Аджи и получишь свои семь тысяч септимов.
— А это уже следующий вопрос, — ощерился Клиган. — Нет, я не жалуюсь — больше не меньше. Но я привык, что получаю ровно столько, на сколько договорился. С чего нахер такая щедрость? Договаривались мы на три с половиной тысячи…
— С Ри’Закаром — да, — усмехнулся юноша. — Он сразу же послал мне весточку обо всех условиях вашей сделки. И я прибавил еще столько же от себя. В конце концов, не каждый же день награждаешь Героя Кватча и Чемпиона Сиродиила…
— Я тебе сейчас так разукрашу твою смазливую рожицу, парень, что ни один сраный маг обратно не склеит! — зарычал Пес, сжимая кулаки.
— Пф! Уж это ты можешь, — ухмыльнулся Геллиус. — Милейшего кузена Витторио ты разукрасил будь здоров… Кстати, что намереваешься с ним сделать?
— Это мой пленник, — усмехнулся Пес. — Тебе какое дело?
— Ну, я мог бы начать перечислять его титулы и благородных родственников, а также рассказывать, как он дорог мне, но… нет, — хмыкнул сын графа. — Эту мразь давно надо было проучить. И если граф Каро в этой охоте, — тут его взгляд явственно похолодел, — участвовал просто в качестве стрелка, чисто чтобы кровь разогнать, то Витторио… Слыхал я про его занятнейшие развлечения. Особенно с симпатичными крестьянками, которые либо не осмелятся жаловаться или которых в случае чего не найдут, — с омерзением сплюнул он. — А уж здесь, на этой “охоте”, он и вовсе отрывался по полной. Мои ребята нашли останки одного бедолаги… Ну да не будем о грустном, — улыбнулся он.
— Ясно, — протянул Клиган, думая о чем-то своем.
— Мой благородный дядюшка и второй его спутник с удовольствием подтвердят на любом суде, — медоточиво пропел Геллиус, — что юный Витторио с ними никуда не ездил. А если ездил — то отвернул в сторону и умчался в компании пары слуг поохотиться в одиночестве. После чего бесследно сгинул в лесах, — улыбнулся сын графа.
— Ты не ответил на вопрос – за что мне платишь конкретно ты.
— Клиган, – чуть прищурился и вздохнул Геллиус. – Ты задаешь слишком много лишних вопросов. Но, пожалуй, конкретно на этот, последний, – выделил он слово, – вопрос я отвечу. И ответ такой: своей победой над гро-Драголом ты, ни много ни мало, но стал еще и спасителем Бравила. И причиной его очень скорого расцвета! Нужно подробности?
Клиган покачал головой и убрал вексель.
— Вы… вы что, с ума сошли?! — в глазах светловолосого юноши стоял самый настоящий ужас. Сейчас, без своих сверкающих доспехах, он казался жалким и каким-то… потерянным. Будто ему даже в голову не приходило, что его кто-то может вообще осудить за то, что он когда-либо делал. Да что там — вообще в принципе осудить. — Вы знаете, мужичье, кто мой отец?! — снова попытался он, но тут же, жалко всхлипнув, рухнул на колени — один из орков Амары грубо толкнул его в вывихнутое плечо, заставляя упасть на колени.
— Вставай, мразь, — презрительно кинул Пес. — Либо ты встанешь сам, либо я подниму тебя пинком! — прорычал он, когда пленник не двинулся с места.
— Да я… — начал было Витторио, все же вставший с колен.
— Видишь этот склон? — усмехнулся Клиган, указывая рукой в направлении пологого спуска от дверей форта к воде, покрытого густой травой и кустами чертополоха. — У тебя есть время, пока я досчитаю до пяти, чтобы добежать до причала, от которого отплывает сын графа Бравила и его люди. После слово “пять” — я буду стрелять, — даже усмехнулся от подобного стихотворного каламбура Сандор. — Кто не спрятался — я не виноват.
— Но, п-позвольте, — юноша побелел, как мел. — Но там же весь склон в капканах!...
— Любишь в безоружных стрелять, мразь, — оскалился Клиган, поднимая лук и доставая из колчана стрелу. — Дай-ка и я постреляю. Раз!
Витторио не стал дальше испытывать судьбу. Он осторожно поковылял вниз по склону, зорко глядя, что в траве. Но, оглянувшись диким взглядом загнанного зверя на Пса и его компанию, он перешел на тряскую рысь.
— Два.
Конечно, была вероятность, что Геллиус Терентиус солгал насчет такой уж развращенности и мразотности светловолосого лордика. В конце концов, Пес этого Витторио видел впервые в жизни, и тот при нем ничего такого не делал. Но сам факт, что этот мелкий сученышь участвовал в охоте на людей — более того, пытался охотиться на самого Пса! — уже не давал ему права оставаться в числе живых.
