«С любовью, К.Э.»

Как рассказал Трэвис, утром, по приходу на работу, на улице переминался с ноги на ногу курьер. Он заходил в часть, но там никого не было, все были на вызове. Заметив это, Трэвис поинтересовался, что мужчине нужно, возможно он мог ждать кого-то из смены с букетом цветов. Однако, мысли его не подтвердились. Он попросил мужчину передать эти цветы Монтгомери, доставщик хотел домой, всю ночь развозил заказы, а этот дали под утро. Так что ему немного было плевать, кто примет заказ, парень хотел побыстрее свалить домой. Трэвис ему не отказал и принял цветы. Любопытство Трэвиса кончилось в раздевалке. Он положил эти цветы на скамейку сам же открыл шкафчик, достал униформу и начал переодеваться, смотря на тюльпаны. Пришедшие напарники интересовались, какой красотке достанется такой букет. Или красавчику. Некоторые видели, что их принёс Трэвис. Тяжело вздохнув и закатив глаза, он убедил себя, что ничего страшного не будет, если он прочитает записку.

«Мэдди же мне доверяет»

Он охнул, когда узнал эти инициалы, но сразу заткнулся, когда на него уставились коллеги. Мимо прошедшая Ана, заглянув в записку, ничего не поняла, что означает К.Э. и только пожала плечами, отвечая коллегам, что ничего такого там нет, просто поклонник.

— Что ты с ними будешь делать? — катаясь на стуле по небольшому кабинету, спросил Трэвис.

Мэдди не понимала, что вообще это значит. Она долго отрицала эту записку, смотря на неё, когда она была у Трэвиса в руках. Она стояла возле стола, где поставила вазу, и думала. Думала, зачем он это сделал, что это значит, что он хочет этим сказать. Как отметил Трэвис, Мэдди стояла зомбированная этими тюльпанами, смотря в одну точку. Он ещё раз прокатился на стуле мимо неё при этом пихнув её в бок, чтобы она очнулась и ответила на его вопрос.

— А, что? — оборачиваясь полубоком к нему, опомнилась Мэдди, — Пусть будут.

— Спрошу у Скотта, — посвистывая, сказал мужчина, вертясь на кожаном стуле. Он хотел немного расшевелить Мэдди на действия. Она же опять уставилась на записку. В её голове уже был слышен свист, как будто она находится в каком-то каньоне и там сухой куст травы катится через пустыню. Что он от неё хочет? Два месяца, даже три, он молчал. Ни приветов ни вестей. А здесь объявился. Ночью она снова будет плакать от своей безответной любви. Её мысли прервал Трэвис, который докатался на стуле, смачно свалившись с него.

— Пойду я что-ли, рукава складывать, — подняв стул на место и отряхнув форму, Трэвис направился на выход. Мэдди смеялась над ним хлопнув себя по груди. И она резко остановилась, оглядывая себя. О нет. Трэвис поинтересовался, что не так. Мэдди помахала рукой, что всё хорошо. Но в голове был «бум». Она копирует привычки Эванса. Привычки Эванса. Приехали.

Трэвис ушёл, оставляя её один на один с отчётом, тюльпанами и страхом, что Эванс завладевает её сознанием уже полностью. Она же ведь только выбралась.

Второй букет она получила в августе. Точно также. Трэвис уже намекал ей, чтобы она сделала выбор. Или она ему звонит или выкидывает цветы. Он должен объясниться с ней. Так и думала Сара. Кэтрин оставалась в нейтральной стороне. И кстати, девочки были в восторге, что Мэдди ждёт пополнение в двойном объёме, но восторг их пропал, когда они прознали, что залетела Мэдди от Эванса.

Сара, тогда орала как бешеная, а Кэтрин была очень рада, несмотря на то, что «мудак» по имени Крис, бросил, так и не узнав, что он скоро станет папашей. Кэтрин смотрела просто с материнской точки зрения, ей самой хотелось детей. Сара сперва высказалась, что это безумство, оставлять детей. Мэдди ответила, что срок уже поздний и она не собирается убивать своих детей. Это были её дети. Потом Сара высказалась, что «как можно быть такой дурой и не знать про контрацепцию», Мэдди подперев голову рукой только хмыкнула. Кэтрин сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Но это не получилось, и девушки рассмеялись.

— Да, да, смейтесь, — кивала головой Сара, ходя в туда-сюда-обратно, от стола до дивана — Потом вот не проси посидеть с детьми, — указала пальцем она на Мэдди.

Девушка вскинула руки вверх, сдаваясь и мотая головой, что она собирается вешать детей на кого либо. Им бы ещё родится, а их уже делят, думала Мэдди.

Реакция на цветы от Сары была ожидаемая. Она хотела выкинуть их, но Мэдди перехватила её порыв. Цветы же не виноваты. Монтгомери тогда принесла букет уже домой, а вечером заскочившая в Даунтаун Сара, решила проведать подругу. Тина была рада такой красоте и тоже поинтересовалась, что это у Мэдди за поклонник, девушка умолчала сей факт присутствия в её личной жизни «звезды», отец же не заметил цветы и вовсе.

Сара оглядела букет, высматривая записку. Мэдди была спокойна в этот момент, попивая свой чай. Сара, прочитав записку, скомкала её, подошла к мусорному ведру, нажав на педаль, выкинула бумажку. Мэдди не успела и слова произнести, только рот открыла, ставя чашку на стол.

— Ну зачем, Сара? — хлопая себя по бедрам, простонала Мэдди.

— Ты вот знаешь, — тыча ей пальцем и сведя свои брови в гневе, начала Сара, — со своей беременностью совсем мозги потеряла, добрая душа стала.

И да это было действительно так. Мэдди стала заботливее, нежнее, плаксивее. Гормональный фон скакал как курс доллара. А настроение падало как рубль.

Сара ещё немного ворчала, а Мэдди решила ничего не предпринимать и не выяснять. Хочет присылать цветы, пожалуйста, хоть каждый месяц. Так и получилось. Но Монтгомери же пошутила? Не?

Август прошёл вполне хорошо. Пожарные Сиэтла оккупировали их часть, что Мэдди и Марте приходилось больше нервничать, ибо их лейтенант не стал им подчиняться и даже сотрудничать. К счастью, страдала Марта, точнее как страдала. Большие ссоры — громкие примерения. Минус был, они могли это делать везде.

Мэдди в этом месяце накупила себе одежды более свободного типа. Приходилось надевать объёмные футболки, супер ужасные джинсы с резиновой вставкой. Скоро она дойдёт до платьев и комбинезона, что скажет на это, что это лучшее изобретение человечества для беременных. Живот рос быстрее, чем у кого был один плод, поэтому смена одежды была раз в месяц точно.

О тренировках ей капитан Уилс сказал забыть, Мэдди опять же хотела, что-то доказать, но он её выгнал и запер дверь изнутри, при этом вручил папку для подготовки отчёта. Она ненавидела отчёты, но если хочешь быть в своей семье, делай то что просят.

Она села за него сразу же, погружаясь с головой, выходила за кофе, которое мимо прошедший Трэвис отобрал от неё и выкинул в мусорку. Мэдди пыталась снова налить, уже заварив на кухне, но там уже Шон вылил его в раковину и весь оставшийся в кофемашине. Её это бесило, что пришлось чай пить. В лобби она ещё спускалась часто для поиска архивных записей. В очередной раз спустившись в лобби, за стойкой перед Шоном стоял курьер, с цветами, с тюльпанами.

Мысленно она уже кричала себе, что это не ей, а допустим Ане или Марте, или же Саманте, но никак не ей. А может и девчонкам их Сиэтла, кто-то же может сделать им сюрприз из родных, они же по ним так соскучились. И всё-таки эти цветы были для Монтгомери.

«Серьёзно, Эванс?»

Она стояла напротив этих цветов, облокотившись об подоконник и кусая пальцы. Она уже боялась, что будет в этой записке. Мэдди не хотела смотреть, нет. И домой она не потащит их. Много вопросов будет от Тины, спрашивая про поклонника, тирада от Сары и Трэвиса.

Быстрый стук в дверь и появление Трэвиса её напугало. Он сразу оглядел кабинет и только потом зашёл, заметив на столе тюльпаны.