Ей отличаться не хотелось, и родители знали об этом прекрасно. Сколько раз она заговаривала об операции… Она Море нужнее, чем всем островитянам, вместе взятым, – ей ведь не для интереса, не для развлечения или украшения, Море просто нужно стать нормальной: ходить по улицам, не пугая одним своим видом. А родители – ну конечно, теперь все сходится! – очень долго откладывали деньги.

– Милая моя дочь, – торжественно начал отец. – В этот важный оборот боги послали нам для тебя особую возможность.

Он переглянулся с матерью, и Мора перестала дышать. Ну точно. Вот оно. Так и есть, она была права.

– Если честно, мы и подумать не могли, что все так случится, – мягко подхватила мама. – Что это вообще возможно.

Зикка фыркнула: вторые роли ей не нравились. Мора едва сдерживала улыбку. Еще бы! Такая операция стоит много, много оборотов работы…

– Мы понимаем, что все это очень необычно и даже непросто, – продолжил отец. – Но это первый шаг. Твой счастливый билет. А использовать его ты должна сама.

Счастливый билет! Да, именно он ей и нужен…

– Брат Теус говорит, что на Втором кольце тебе не место, – прошептала мать.

Мора быстро сморгнула. Брат Теус? Тот самый служитель, о проповедях которого мама с таким восторгом рассказывает по воскресеньям? Не место на Втором кольце?..

– Это особый подарок, – продолжил отец. – Такой достается далеко не каждому, и чтобы извлечь из него пользу, тебе придется потрудиться. Но он того стоит.

Отец сделал долгую паузу. Мора глядела на него в откровенном испуге. За головой Зикки в окне полыхали цветные пятна.

– Вот.

Отец протянул наконец конверт. Подарок был не толще ногтя, размером не больше ладони и казался почти невесомым. Мора разорвала бумагу, и на стол выскользнула сверкающая пластинка арканита, испещренная отверстиями. Мора подцепила ее и перевернула. На карте переливалась выведенная краской единичка.

– Первое кольцо? – Мора вздрогнула и перевела взгляд на отца. – Это карта доступа на Первое кольцо?..

Переходить через заслоны с кольца на кольцо можно было только сверху вниз, и с родного Второго ее пропустили бы разве что на Третье. Хотя под остров, где из-за недостатка места дома лепились к островной скале осиными гнездами, а люди передвигались по подвесным мосткам, в здравом уме не совался никто. И не потому, что оттуда было легче всего ненароком сорваться в Бездну, а потому, что жители Третьего завидовали чужакам с благополучного верха черной завистью.

Море казалось, что именно поэтому мобус и не давал ей голограмм Первого: незачем ей завидовать. Но сплетни все равно просачивались, и Мора слышала о Первом немало. О том, например, что оно совсем не напоминает гигантскую лестницу, опоясывающую остров. Первое, вероятно, как и Третье, только называется кольцом, а на самом деле напоминает просто круг.

А еще, слышала Мора, наверху есть небесные сады, которые одновременно цветут и плодоносят весь теплый сезон, питаясь светилом и дождями. Она гадала, какие там, наверное, прекрасные разливаются ароматы – Второе кольцо нередко задыхалось от чада, который поднимался с Третьего, но наверху, воображала она, все совсем не так.

И теперь… она сможет подняться и увидеть Первое кольцо своими глазами. Но как к родителям попала такая карта?

– Это только половина подарка, – добавила мама со смущенной улыбкой.

Зикка заерзала – слишком уж много чести младшей сестренке, – но Мора не шевельнулась. Да, совершеннолетие – праздник особенный. Но карта доступа не операция, ее не купишь даже за огромные деньги.

– С завтрашнего дня ты имеешь право на профессиональную подготовку, – напомнил отец.

Мора нахмурилась. Она окончила школьный курс у мобуса и теперь могла или работать, или продолжить обучение, но о последнем отец не заговаривал. Образование стоило денег, а у семьи едва хватило на цифровой модуль для мобуса.

Отец сделал паузу, очень внимательно рассматривая младшую дочь, а потом объявил:

– Тебя зачислили в университет на Первом кольце.

Мора выпрямилась, откинув прядь с лица. Зикка вздрогнула и отвела глаза, будто обожглась взглядом. Отец же смотрел на Мору стойко, но она видела: веко у него задергалось. Ему тоже было трудно видеть младшую дочь.

– Это шанс на миллион. Ты идешь не в училище, не в подмастерья, не в помощники на фабрике здесь, на Втором. Ты идешь в университет на Первом. Понимаешь? Вот эта карточка, – отец ткнул пальцем в карту доступа, – твой пропуск в большой мир. Ты сможешь остаться на Первом. Найдешь там работу. Понимаешь?..

Мора повела плечом. Она пока ничего не понимала. Так не бывает. Все это звучит слишком хорошо – и не только хорошо, но еще и ужасно тревожно.

– Сколько это стоило?

– О деньгах мы в доме не говорим, – отрезал отец.

Значит, много. Очень много. Очное обучение и без того стоит немало денег, а уж в университете на Первом оно несусветно дорогое.

– Но я же со Второго! Как меня туда приняли?..

– Брат Теус… посоветовал подать прошение. И храм это прошение поддержал, – тихо отозвалась мать.

Мора перевела взгляд на маму. Та смотрела перед собой, теребя открахмаленную к Празднику урожая скатерть. Она обожала проповеди брата Теуса, а вот Мора терпеть не могла его лощеное, будто воском натертое лицо с извечно довольной миной. Ей казалось, что ложь у него не только в проповедях, но и в каждой елейной улыбочке.

– Так это какая-то благотворительность? – не поняла Мора. – Они берут меня из-за того… из-за того, что со мной?

– Брат Теус сказал, что такие, как ты, не рождались уже много сотен оборотов. Ты особенная… – пролепетала мама.

Мора вспыхнула. Интересно, брат Теус употребил слово «уродка»? А может, ее хотят отправить вовсе не в университет, а в лабораторию? Изучить, что за сбой дала природа, породив такую дурацкую ошибку?

– Когда мы подали прошение, – тихо продолжила мать, – тебя захотели принять сразу в трех местах. В двух академиях и в университете Его Святейшества Коддо. Мы выбрали лучшее. Выбрали. Понимаешь? Там прекрасные условия. Каждому студенту выделяют отдельную комнату… Устроишься с комфортом.

– Значит, вы выбрали университет.

– Именно так, – кивнул отец.

– А брат Теус нам помог, – тихонько добавила мать.

– То есть за меня поручились сектанты…

– Мора! – воскликнул отец. – Храм никакая не секта, и ты обязана уважать его, веришь ты в богов или нет.

Она слабо улыбнулась. Если храм посодействовал ее чудесному переводу со Второго кольца на Первое – чего при обычных обстоятельствах не случается, – значит, жрецы от нее явно чего-то хотят. Но она даже не ходит в храм! Только мама там бывает, даже отец не успевает после своей фабрики. И брата Теуса Мора видела лишь несколько раз – смотрела, как он разглагольствует со своей кафедры о великих, которые приходят к нему во сне…

– Они что-то попросили взамен, да?

Мама подняла с блюда белый апельсин и принялась торопливо его очищать.

– С чего ты взяла? Им нечего просить. Как раз наоборот: они выделили щедрую часть пожертвований…

– О деньгах мы не говорим! – громко напомнил отец.

Мама осеклась.

– Храм нам помог. Взамен ты должна просто молиться…

Мора едва сдержалась, чтобы не фыркнуть, но отец, который не отличался особой набожностью, смотрел сейчас на дочь серьезно.

– Мобус, выведи договор о переводе и приказ о зачислении, – попросил он.

Прямо над столом в воздухе вспыхнула и закрутилась голографическая стопка бумаг.

– Смотри, если не веришь. Ты прошла по программе обмена талантами, ее поддерживает храм. У тебя приличные баллы, Мора.

Та нахмурилась и принялась перебирать голограммы листков. В официальных документах она ничего не понимала.

– Значит, все уже решено?

Мора с бессилием глянула на родителей.

Мобус под потолком что-то тихонько бормотал – то ли передразнивал, то ли болтал сам с собой. Скупо обставленную комнатушку осветило всполохом, и безупречные лица матери, отца и сестры окрасились алым.