– У тебя губа кровоточит, – сказала Аннелиза, глядя на Карни с явным отвращением.

Он почувствовал вкус крови, соленой и горячей. Поднес ко рту тыльную сторону ладони. Она окрасилась алым.

– Хорошо, что мы пришли за тобой, – сказала девушка.

– Ага, – ответил парень, не глядя на нее.

Ему было стыдно за представление, которое он устроил перед бродягой. Да и Аннелиза, должно быть, посмеивалась над тем, что он не смог сам себя защитить. В ее-то семье мужчины – настоящие звери, а отец и вовсе легенда среди воров.

В проулок вернулся Рэд. Поуп сбежал от него.

– Что все это значит? – Парень достал из кармана пиджака расческу и принялся поправлять прическу.

– Ничего, – ответил Карни.

– Ты мне не заливай, – сказал Рэд. – Он заявил, что ты что-то у него украл. Это правда?

Карни взглянул на Аннелизу. Если бы не ее присутствие, он, возможно, прямо сейчас рассказал бы все Рэду. Девушка поймала взгляд и как будто прочла его мысли. Пожав плечами, она отошла подальше, на ходу пиная расколотые ящики.

– У него на всех нас зуб, Рэд, – произнес Карни.

– О чем ты?

Карни посмотрел на свою окровавленную руку. Даже когда Аннелиза перестала мешать, слова, которые объяснили бы его подозрения, не спешили появиться на языке.

– Кэтсо… – начал он.

– А что Кэтсо?

– Он удирал, Рэд.

Позади раздраженно вздохнула Аннелиза. Дело заняло больше времени, чем она рассчитывала.

– Рэд, – произнесла девушка, – мы опоздаем.

– Подожди минуту, – резко бросил тот и снова повернулся к Карни. – Что ты имеешь в виду?

– Старик не такой, каким кажется. Он не бродяга.

– Да? А кто? – в голосе Рэда опять послышались саркастические нотки, что, несомненно, было на руку Аннелизе. Девушка устала вести себя благоразумно и вернулась к ним. – Кто же он тогда, Карни?

Тот покачал головой. Какой смысл пытаться объяснять происходящее по частям? Нужно или рассказывать всю историю, или вообще молчать. Молчать было проще.

– Не важно, – решительно произнес Карни.

Рэд посмотрел на него озадаченно и, так и не дождавшись разъяснений, сказал:

– Если у тебя есть что сказать мне о Кэтсо, то я не против послушать. Где живу, ты знаешь.

– Конечно.

– Я серьезно. Насчет разговора.

– Спасибо.

– Кэтсо был хорошим другом, понимаешь? Немного треплом, но на нас на всех иногда находит, да? Он не должен был умирать, Карни. Это неправильно.

– Рэд…

– Твоя девушка тебя зовет, – сказала Аннелиза, возвращаясь на улицу.

– Она меня постоянно зовет. Увидимся, Карни.

– Хорошо.

Рэд похлопал приятеля по ободранной щеке и последовал за Аннелизой.

А Карни не двинулся с места. Нападение старика нагнало на него страху. Парень собирался переждать в переулке, пока к нему не вернется хотя бы видимость присутствия духа. Пытаясь обрести спокойствие в узелках, он сунул руку в карман пиджака. Там было пусто. Он проверил остальные карманы. Тоже ничего. Но Карни все же был уверен, что старик не сумел дотянуться до своей добычи. Возможно, шнурок выскользнул во время потасовки. Карни начал рыскать по переулку. За первой неудачной попыткой последовали вторая и третья. Но к тому времени он уже понял, что проиграл. Поупу все-таки удалось. То ли тайком, то ли случайно, но узлы он себе вернул.

С поразительной ясностью Карни вспомнилось, как он стоял на «трамплине самоубийц» и смотрел вниз – на Арчвей-роуд и на тело Кэтсо, распростертое в самом сердце паутины огней и машин. Трагедия казалась такой далекой, словно он наблюдал за ней с безразличием пролетающей мимо птицы. А теперь – внезапно – его сбили метким выстрелом. И вот он на земле, израненный, обреченно ждет прихода кошмара. Карни ощущал вкус крови из разбитой губы и думал, страстно желая, чтобы все эти мысли исчезли, едва появившись: Кэтсо умер мгновенно? Или тоже чувствовал вкус крови, лежа на асфальте и глядя на мост? На людей, которые даже не догадывались, насколько близка смерть.

Карни возвращался домой самым людным маршрутом, какой только смог придумать. И хотя там его позорный облик могли созерцать почтенные старушки и полицейские, их полные неодобрения взгляды он предпочел пустым улицам вдали от главных трасс.

Дома Карни промыл царапины, переоделся в чистое и сел перед телевизором, чтобы дать своим трясущимся конечностям время успокоиться. Было уже далеко за полдень, шли одни детские передачи. Их тошнотворным оптимизмом заразился каждый канал. Парень следил за потоком банальностей, не подключая к процессу голову, и использовал передышку для попытки подобрать слова, которые описали бы то, что с ним произошло. Надо было предупредить Рэда и Брендана. Узлы теперь контролировал Поуп, и было лишь вопросом времени, когда какое-нибудь чудовище – возможно, похуже той твари в деревьях – придет по их души. Тогда объясняться будет слишком поздно. Карни понимал, что приятели отнесутся к нему с пренебрежением. Придется попотеть, чтобы убедить их, и неважно, насколько нелепо он будет при этом выглядеть. Возможно, его надрыв и паника растормошат их быстрее, чем скудный словарный запас.

Примерно в пять минут шестого, перед возвращением матери с работы, Карни выскользнул из дома и пошел искать Брендана.

Аннелиза достала из кармана найденный в проулке кусок веревки и внимательно его осмотрела. Она не знала, зачем вообще подняла этот обрывок, но он каким-то образом оказался у нее в руке. Рискуя своими длинными ногтями, девушка игралась с одним из узелков. А у нее ведь было с полдюжины более приятных дел, которыми можно заняться ранним вечером. Рэд пошел купить выпивку и сигареты, и она пообещала себе до его возвращения не спеша принять ароматическую ванну. Но Аннелиза была уверена: на то, чтобы развязать узел, не уйдет много времени. Тот, казалось, просто жаждал быть уничтоженным – в нем даже ощущалось какое-то странное движение. А вспыхивающие внутри узла цвета интриговали еще сильнее. Девушка различала малиновые и фиолетовые отблески. Очень скоро она совсем позабыла о ванне, которая могла и подождать. Вместо этого Аннелиза полностью сосредоточилась на головоломке. Через несколько минут она увидела свет.

Карни, как смог, рассказал обо всем Брендану. И стоило только набраться смелости и начать с самого начала, как в истории обнаружилась собственная движущая сила, которая без особых запинок довела его до нынешнего момента.

– Знаю, звучит дико, но это правда.

Судя по пустому взгляду, Брендан не поверил ни единому слову. Однако на покрытом шрамами лице появилось нечто большее, чем простое недоверие. Карни не понимал, что именно, пока приятель не схватил его за рубашку. Только тогда стала ясна вся глубина ярости Брендана.

– Думаешь, то, что Кэтсо мертв, недостаточно фигово, – кипятился тот, – раз пришел сюда и рассказываешь мне эту хрень?

– Это правда.

– И где сейчас эти чертовы узлы?

– Я же сказал, у старика. Он забрал их сегодня днем. Он собирается убить нас, Брен. Я знаю.

Брендан отпустил Карни и великодушно произнес:

– Вот что я собираюсь сделать – я забуду, что ты мне все это рассказал.

– Ты не понимаешь…

– Я сказал, что забуду все до последнего слова. Ясно? А теперь убирайся на хрен вместе со своими шуточками.

Карни не двинулся с места.

– Ты меня услышал? – рявкнул Брендан.

В уголках его глаз Карни заметил предательскую влагу. Гнев прикрывал – еле-еле – горе, которому никак нельзя было воспрепятствовать. В теперешнем настроении ни страх, ни доводы не убедили бы Брендана. Карни поднялся.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я пойду.

Брендан, опустив лицо, кивнул. Он так и не взглянул на приятеля, и Карни сам нашел выход из дома.

Теперь оставалось обратиться к суду последней инстанции – к Рэду. Ведь уже рассказанную однажды историю можно просто повторить? Повторять куда проще. Прокручивая в голове нужные слова, Карни оставил Брендана наедине с его слезами.