Или стоит запустить симуляцию предстоящего обеда с Риверой и напустить на него Марли с Каритой. И вместо того, чтобы проходить через это самостоятельно, просто посмотреть потом, как все прошло. Он в точности знал, что скажет Ривера: «Грядет ежеквартальная проверка производительности, Гейб, и, как тебе прекрасно известно, для Команды Наверху все сводится к голым цифрам. То есть к реальному выходу продукции на единицу времени. Только это Команду Наверху и волнует». Командой Наверху в «Диверсификации» называли высшее руководство – видимо, ради того, чтобы чуть очеловечить и приблизить к остальным работникам.

10:40 – вежливо напомнили часы на консоли. Вместо того чтобы подниматься в маленькой одноместной кабине лифта, он зашагал по ступенькам, надеясь, что ходьба окажет благотворное воздействие на его мышцы. Уже наверху он почувствовал, что в бедро упирается какой-то предмет, лежащий в кармане брюк – забыл сдать охране ключ от грузового лифта. Ну и ладно. Захотят – пусть сами за ним приходят.

Гейб приложил пальцы к замку; тот выполнил команду не сразу – в активном состоянии программа симуляции отъедала некоторое количество памяти у всей прочей электроники в его «яме».

– Просто обожаю свою работу, – пробормотал он.

«И я тоже, вертун», – отозвался голос Кариты у него в голове.

Дверь открылась, и Гейб направился по коридору к лифтам.

– Сразу надо было ко мне ехать, Сэма-Cа́ма, – добродушно укорил ее Фец.

Девушка пожала плечами.

– Наверное, с утра я приняла таблетку глупости.

Сидящая в кресле напротив Роза взяла из коробки второй сладкий пончик, после чего передала ее светловолосому пареньку, устроившемуся на диване. Адриан приходился Фецу внучатым племянником и совершенно неожиданно свалился сегодня утром ему на голову, прилетев из Сан-Диего. Прежде Фец ничего не рассказывал о своей семье – собственно, никто не знал, есть ли у него вообще родственники. Пареньку было четырнадцать лет, но выглядел он не старше двенадцати. Миндалевидные глаза смотрели как-то чудно́, несфокусированно, будто его только что ударили по голове. Стукнутый четырнадцатилетний подросток. Сэм подумала, что и сама выглядела не лучше, когда только получила самостоятельность. До этого долгожданного момента она страстно мечтала о свободе, но стоило ее обрести, как тут же накатил страх. Добро пожаловать во взрослый мир, детка.

– Ты сегодня что-нибудь ела? – спросил Фец.

– Немного перекусила, – ответила Сэм, подобрав прилипшую к штанине рисинку. Покатала ее в пальцах, а потом, не зная, куда деть, положила к себе в карман.

– Как всегда, водорослями и прочей травой? – осведомился Фец.

– Водорослями с рисом суши.

Фец картинно закатил глаза.

– Сейчас посмотрю, что у меня имеется в запасе. Может, удастся накормить тебя какой-нибудь настоящей едой. Не считая пончиков.

С этими словами Фец направился к своей кухоньке: в стенной нише располагались шкафчик со встроенной электроплитой, микроволновка и мини-холодильник. Сэм очень хорошо все тут знала. Именно здесь она научилась готовить.

– Ты ведь знаешь, как он относится к водорослям, – сказала Роза, вытирая с губ сахарную пудру.

– Да. Для Феца вся еда делится на четыре группы: мясо, молочные продукты, овощи и пончики. – Сэм вздохнула и поудобнее устроилась в кресле. – Боже, как я устала. Эти таблетки глупости – сильнодействующее средство.

– Не знаю, не пробовала, – гордо сказала Роза, а потом подмигнула. Сэм негромко рассмеялась. Наверное, Роза и глупость – действительно понятия не совместимые. Эта ловкая и сообразительная женщина небольшого росточка к тому времени, когда Сэм повстречала ее в сети года три назад, уже успела достичь статуса матроны электронного подполья.

Примерно тогда же Сэм познакомилась с Фецем и прочей компанией – Кили, Гатор, бедным сбившимся с толку Борегардом, Кейзином и многими другими. Кое-кто из них пропал неизвестно куда, кого-то посадили, а иные скрывались, чтобы не угодить за решетку. Может, и Кили тоже.

– Знаешь, я была уверена, что ты зайдешь ко мне за своим ноутбуком, – сказала Роза. – Никак не могла поверить, что можно вот так, без него, куда-то уехать. Все равно что отправиться в кругосветное путешествие без багажа и в чем мать родила.

Адриан хихикнул и смущенно прикрыл рот ладонью. Роза повернулась к нему с ироничной улыбкой.

– Ничего, детка, под одеждой все мы голые.

Паренек снова хихикнул и отвернулся.

– Не мучайте Адриана, – сказал Фец со своей кухни. Микроволновка звякнула и отключилась. – Попробуйте вспомнить, какими вы были в его возрасте – робкими новоиспеченными гражданами без капли уверенности в себе.

– Если сможешь убедить меня, что я когда-то была такой юной, готова заплатить тебе сто тысяч долларов, – улыбнулась Роза.

– Вы только послушайте эту пожилую двадцатичетырехлетнюю даму. – Фец направился к ним с большой кружкой в руках. – Помнится, ты обещала заплатить мне сто тысяч долларов, если мне удастся доказать тебе, что ты когда-нибудь повзрослеешь.

С легким поклоном он вручил Сэм кружку и ложку:

– Фасолевый суп, за неимением зеленых яиц и ветчины.

– Хорошо, что этой гадости нет. – Сэм с подозрением рассматривала светло-коричневую массу с комочками. – Я же говорила, что поела.

– Водоросли с рисом – это не еда. Йод, конечно, необходим, но нужно поместить внутрь что-то еще, чтобы прилипло к ребрам, а то их без труда можно пересчитать.

– Значит, ты подглядывал, как я переодеваюсь, раз видел мои ребра?

От ее слов он слегка покраснел и заторопился сесть на диван рядом со своим внучатым племянником.

На вид Фецу было около шестидесяти – с облаком невесомых, напоминавших сахарную вату белоснежных волос и угольно-черными глазами, пару раз сломанным носом и улыбчивым ртом. Перечисленные черты могли напомнить Санта-Клауса, но Фец был совсем не толстым и, к тому же, безбородым. Впрочем, даже отрасти он бороду и стань значительно толще (хотя Сэм не могла его себе таким представить), сходства не прибавится: угловатые черты его лица были слишком резкими, а общее выражение, несмотря на улыбчивость, лишено безмятежности, как у человека постоянно настороже.

Поначалу Сэм было трудно примирить этот вид доброго дедушки с тем образом, который возник у нее в голове после сетевых разговоров: он представлялся ей много повидавшим мужчиной лет тридцати, с неотразимой привлекательностью отщепенца.

Теперь, оглядываясь назад, она думала, что должна была определить его возраст раньше. Осведомленность о событиях последних сорока лет, которую Фец демонстрировал в их многочасовых сетевых беседах, была настолько поразительна и детальна, что могла появиться лишь в результате личного опыта.

Сидя в старом мягком кресле и стараясь, исключительно из уважения к хозяину, проглотить побольше соленого супа, Сэм вспомнила свой первый визит в его однокомнатную квартирку в восточной части Голливуда. Ее привела Роза, а Фец, так же как и сегодня, пытался ее накормить, но она была слишком ошеломлена. Роза сама по себе была откровением. В сети ее звали Роза-Чероки – она и впрямь была чероки по имени Роза, – с массой черных кудрей, невозмутимым видом и сокрушительным рукопожатием. По всей видимости, ей было дано поручение вытащить девушку из ее комнатушки в Санта-Монике, где она пробавлялась случайными заработками на собственноручно собранном ноутбуке.

Мы следили за тобой, куколка. Ты хороший хакер.

Сэм тогда ощутила прилив смешанных чувств и напечатала: «Это ты, Старший Брат?»

Вовсе не Старший Брат. Скорее, родственники, о которых предпочитают не упоминать.

«Это про меня», – написала Сэм.

Все мы такие, куколка, – последовал ответ.

Да, так все и было. А потом Роза привела ее сюда, чтобы удивить встречей с Фецем, после чего она сама уже старалась почаще здесь появляться. Позже Сэм поняла, что он мало кому позволял так часто себе докучать – только ей и Розе. Она могла бы вообще переехать к нему жить, если бы он ее постоянно не прогонял. Фец сразу сказал, что не собирается селить у себя «все восточное отделение Мимозы», и еще более решительно заявил, что в его планы не входит никого по-отечески опекать, хотя оба они прекрасно понимали, что она ждет от него вовсе не отеческой заботы.