Среди серых стен безошибочно угадывалась тайная дверка. Для иных эта калитка могла бы остаться неприметной, но Минурт не первый раз встречается с тем, что пытаются скрыть.

Ведь его работа заключается в поисках скрытого.

К тому же, торговцы не особенно умело скрывали калитку.

Минурт поднялся по ступенькам, постучал в дверь. Он не знал, как представится, что скажет привратнику. Надежда на наитие, что привело его сюда.

Дверца открылась на дюйм. Наверняка привратник видел чужака, но счел его достаточно интересным, чтобы лично пообщаться. В темноте мелькал огонек лампадки – опасность для склада. Ростом человечек не вышел, а лицо его едва угадывалось в тени.

– Открой, – сказал Минурт. – Я поговорить.

– Кто такой?

– Тамкарум.

Слово, словно пароль, подействовало. Уж кто такие тамкарумы здесь знают. Появление одного из них, пусть нежданного, дело привычное.

Привратник открыл дверь, хлынувший в проем ветерок задул пламя лампадки. Минурт удивился, увидев знакомые черты лица в привратнике. Коллегиаты Циралиса не гнушались покупать рабов из восточных земель. Этот человечек мог быть тиринцем, братом Минурта.

Впрочем, это ничего не меняло.

– Как представить? – привратник склонился в поклоне, отступил, давая дорогу.

– Минурт, сын Сэина. Тамкарум из Тирина.

Больше привратник ничего не спрашивал. Он понимал, что торговцы не обязательно приезжают на подводах с грузом.

А для Минурта переступить порог этого заведения стало лучшим решением. Во-первых, коллегия защитит его от произвола стражи. Во-вторых, они действительно могут продать ему информацию.

То, что интересовало Минурта, имеет цену.

Привратник запер дверь, помещение погрузилось в темноту. Пока он возился с лампадой, пытаясь зажечь фитиль, Минурт успел осмотреться.

Узкий коридор, удобный для защиты. Пыль, запах пряностей, прохлада. Портовые запахи отступили, шум жизни приглушила пыль и темнота. Не первый раз он ловил себя на мысли, что читает города в основном по запахам и звукам.

Иначе не получается. В темноте на глаза нет надежды. Люди склоны обманывать друг друга.

– Оставь, веди меня.

Привратник обратил взгляд на гостя. Щурясь, пытался увидеть его лицо. Вздрогнул и закивал. Натыкаясь на выступающие балки, привратник пошел по коридору. Чтобы не заплутать, он прикасался к стене.

Минурту хватало света. Шел он мягко, только доски скрипели под ногами.

Устройство помещений указывало на то, что коллегиаты опасаются нападений. Необычно. Минурт полагал, что гирцийцы ревностно следуют законам. Получается, они опасаются нападений от своих. Странно. Впрочем, Циралис город южный, среди его жителей много выходцев с востока.

Не то, чтобы Минурт считал, что среди соотечественников больше преступников. Просто он знает, как ведут дела торговцы Тирина.

Люди все похожи, в очередной раз он нашел подтверждение этой мысли.

Впереди забрезжил свет. Это оказалась небольшая дверца, сквозь которую пробивалось сияние солнца. Словно клинки света, прорезающие тьму. В лучах танцевали пылинки. Ни ветер, ни уборка не изгонят пыль.

– Вам бы аккуратнее с огнем, – посоветовал Минурт.

– Что?

– Ничего.

Советы не нужны людям. Порой так сложно отказаться от желания открыть рот, высказать мысль. Не нужны здравые мысли рабу и его хозяевам. Они все равно будут поступать так, как привыкли. Это не решение разума, а его отсутствие.

Привратник открыл дверь, коридор затопило солнце. Людей затопил жаркий воздух, хлынувший в помещение.

– Это тебе, в благодарность, – Минурт вынул из котомки мелкую монетку.

Привратник рассыпался в благодарностях, кланялся до тех пор, пока не закрыл за гостем дверь. Деланная почтительность испарилась, как только раб избавился от посетителя. Теперь все его внимание завлекла монетка.

Наверняка он попробовал ее на зуб. Чешуйка серебра поддалась кривым зубам раба, не догадывающегося о ее темном происхождении.

Коридор соединялся с внутренним двором. Внутри больше зелени. По желобку текла вода, чьим источником наверняка была река. От ручейка тянуло прохладой. Минурт не удержался, присел над канавкой и коснулся пальцами воды.

Обжигающе холодная, такая приятная.

Минурт коснулся мокрыми пальцами лба.

Он услышал тяжелые шаги. Казалось, что идет закованный в броню человек. Минурт выпрямился, оглянулся. К нему приближался низкорослый, темнокожий человек. Совсем не это ожидал увидеть гость.

– Здесь все сородичи? – спросил Минурт, переходя на родной язык.

– Я плохо знаю твой язык, – ответил коллегиат на гирцийском.

Наверняка врет, но Минурт не стал допытываться.

– Минурт, сын Сэина, – представился он. – Тамкарум.

– Мелах, коллегия Циралиса. Пройдем в тень?

Дела принято вести в комфортных условиях. Гостю, каким бы он ни был, предлагают уютное помещение и прохладные напитки. Опять восточный подход. Сколько бы в коллегии ни было тиринцев, они подучили западных варваров.

Под навесом стояли плетенные кресла. Висящие ткани создавали иллюзию приватности, защищали от голодных насекомых. Пусть в Циралисе не так страдали от малярии, но кровососущие долетали и сюда.

На столике из дуба стоял горшок с водой, в которую был погружен кувшин. Никаких хитростей, выдумок данаев, никакой особой тары. Просто и эффективно.

Два кубка. Мелах разлил разбавленное вино.

Минурту стало интересно, как местные торговцы узнали о прибытие гостя. Успели ведь подготовиться. Наверняка занавеси только повесили, стулья вынесли.

– Располагайся, гость, – Мелах указал на кресло.

Плетенное кресло затрещало под весом севшего человека. От стула пахло мокрой соломой, прутья сохранили прохладу подвала.

– За встречу, знакомство! – совершив возлияние, Мелах пригубил вино.

– За знакомство.

Отдохнули, перевели дух. Несомненно, тут беседовать приятней, чем на улице. Хотя возле канавки прохладный воздух, зелень радовала взгляд. Обычному человеку вид цветущего сада приводит в восторг. Сад явно новодел, многие деревья посадили в этом сезоне. Перевозку они перенесли плохо. Минурт заметил следы увядания на листьях. Как ни поливай деревья, они не скоро воспрянут.

Для него сад всего лишь сад.

– Гость из Тирина, что привело тебя? – перешел к делу Мелах.

Все же он гирциец. Хотя внешность в нем выдает восточное происхождение.

Кровь не всегда передает дух. Вскормленные на чужбине, люди вырастают иными. Минурт понял, что с этим человеком дело необходимо вести иначе.

Тем проще.

– Мое дело особое. Товар интересен необычный.

– Говори.

– Вопрос может показаться странным. Опасным. Я хочу знать, что за черви завелись в теле вашего полиса. Те люди, что по ночам посещают катакомбы. О них еще сочиняют чудные небылицы.

– Чудные? Я бы сказал, пугающие.

– Веришь в них?

Мелах покачал головой.

– Зачем тебе люди из некрополя?

Он не стал отрицать существования секты, но и не защищал их. Они никак не связаны с коллегией, с Циралисом. Проще говоря, они стали товаром, чью цену сейчас устанавливают два торговца.

– Я собиратель знаний. Устроит тебя такой ответ?

– И ради какого-то общества ты проделал длинный, опасный путь. Нелепость.

– Я бы на твоем месте выразил сомнение.

Мелах развел руками. Теперь от ответов гостя зависит его жизнь. Минурта это не особенно беспокоило. Если не удастся убедить коллегиата в собственной неопасности, что ж… по следам Минурта придут другие люди. Не он, так другие получат сведения о секте.

Во тьме скрывается множество возможностей. Минурт попробует вытащить одну из нитей. И поглядит, куда она его приведет. Даже самому любопытно, чем может кончиться вежливая беседа.

В складках туники гирцийца угадывались ножны. Он умело скрывал оружие, но гость чувствовал сталь, испившую кровь. Слышал зов поверженных, чьи жизни забрал клинок.

Улыбчивый гирциец, не мог скрыть своего происхождения. Кровь не только придавала его внешности особенности, но и в характере таилась восточная мрачность.