Что касается объекта такой любви, то у него часто бывают высокие ожидания в отношении любящего. А еще сторге-любовь может подразумевать некие жесткие требования – особенно в семьях, где существуют сильные религиозные и культурные установки. Порой родители безжалостно лишают ребенка своей любви – например, в том случае, если он выбирает «не того» брачного партнера или решает изменить веру. И тогда не оправдавшиеся ожидания нередко причиняют обеим сторонам немало душевных мук.

В ходе моих семинаров по Радикальному Прощению, когда мы говорим о страданиях, возникающих в результате нереалистичных ожиданий, я всегда задаю такой вопрос: «Какое у вас есть право требовать любви от своей матери?» Люди смотрят на меня как на сумасшедшего: «Но ведь родители должны любить своих детей, – отвечают они, – это же естественно». Это сторге.

Я могу без преувеличения сказать, что, какую бы проблему мы ни прорабатывали во время интенсива по Радикальному Прощению, стоит нам копнуть достаточно глубоко в поиске той раны, которая на самом деле лежит в основании текущей проблемы, и минимум в 80 % случаев все сводится к тому, что «мама (или папа) любила меня недостаточно сильно – либо проявляла свою любовь не так, как мне нужно». Еще одна жалоба, которую высказывают в основном женщины, состоит в том, что «мой отец был эмоционально замкнут». Вот насколько важна сторге в жизни большинства людей – и, как мы еще убедимся на последующих страницах, она может влиять на всю жизнь человека.

Но можно ли требовать любви? Можно ли давать или отнимать ее? И можно ли винить родителей за то, что они не любят ребенка? А что, если отец или мать просто не способны любить? Или способны, но умеют демонстрировать ее только в тех формах, которые нас не удовлетворяют?

На человеческом уровне любовь избирательна и всегда обусловленна. Даже если ты и хочешь любить кого-то, ты не можешь заставить себя любить. Любовь либо есть, либо ее нет, и с этим едва ли можно что-то поделать. Ты можешь постараться видеть в людях самое лучшее, развивать в себе сострадание к ним и вести себя предельно доброжелательно, принимая их такими, какие они есть. Но это не равнозначно Любви. Ты можешь ценить их такими, какие они есть, но, опять-таки, это не то же самое, что Любовь – если только мы не используем слово «любовь» в том же смысле, когда говорим «Я люблю мороженое» или «Я люблю вкусно поесть».

До пробуждения любовь и разделение – две стороны одной медали. Мы используем любовь, чтобы давать себе уроки разделения. «Влюбляясь», мы начинаем испытывать ожидания и привязанность к любимому человеку, тем самым создавая предпосылки для боли от разочарования и утраты, когда ожидания не оправдываются, а привязанность перестает приносить радость.

Ко всему прочему, мы используем Любовь – или то, что считаем любовью, – для того, чтобы владеть любимым человеком, обрести власть и контроль над ним. Эти ограниченные формы любви на практике ощущаются как разделение и в этом смысле играют важную роль для достижения целей нашей души. Поэтому и они совершенны.

Такая любовь привлекает нас обещанием целостности, а затем создает разделение, превращаясь в ненависть, ревность, страсть к доминированию и контролю – тем самым обнаруживая свою фальшивость. Это заставляет нас «разлюбить» человека, и тогда мы ищем, в кого бы влюбиться еще – с тем же самым результатом.

Так продолжается до тех пор, пока наша душа не испытает столько боли от разделения, сколько она запланировала на текущую жизнь. Только тогда мы обретаем свободу, чтобы дорасти до Любви – Любви настоящей, прочной и искренней, соединяющей в себе лучшие черты Агапе, эроса, филии и сторге. Только тогда мы можем по-настоящему обрести связь с Любовью, которая пребывает внутри нас всегда. Лишь после того, как мы перестаем видеть разделенность в любых ее формах и признаем, что в каждом человеке проявлено Божественное, Любовь обретает черты необусловленной.

Именно в этом окончательная цель нашего стремления дорасти до Любви – просто стать Любовью. А став Любовью, мы тем самым расширяем сознание Бога.

Стать Любовью – это такое состояние бытия, когда ты превращаешься в проводника Божественной Любви и она протекает через тебя ко всем – независимо от ваших взаимоотношений. Это Агапе в ее наиболее чистой форме. Это та любовь, которая не просит ничего и дает все. Это духовное состояние сознания, когда нельзя сказать, что ты любишь кого-то в частности – ты просто сам и есть Любовь. Это состояние бытия. Иисус не просто любил, Он был Любовью. И Его Любовь ничего не требовала взамен. Когда человек является Любовью, она излучается из него во все стороны: просто находиться возле него – уже благо.

Поскольку мы сотворены по образу и подобию Божьему, а Бог есть Любовь, получается, что мы – продолжение Его Любви. Наша истинная природа – Любовь, и цель путешествия человеческой души состоит в том, чтобы дорасти до нее.

Я не могу закончить эту главу, не поговорив о необходимости распространить Агапе и на самого себя. Многие люди признают, что им довольно легко полюбить другого человека, но не себя. На этапе духовной амнезии ненависть к себе, конечно же, является очередным способом прочувствовать очень болезненную разновидность разделения – внутреннее разделение. Однако проблема состоит в том, что эта ненависть настолько прочно въедается в наше сознание, что, даже начав пробуждаться, человек забывает освободиться от ложного ощущения, будто он недостаточно хорош.

Мы продолжаем деструктивный внутренний диалог о самих себе, отказывая себе в сострадании, милосердии и прощении, которые охотно даруем другим людям. Даже после пробуждения, когда мы уже видим в окружающих божественные сущности, себя мы такого благословения лишаем и упрекаем себя в «недостаточной пробужденности» или «недостаточной духовности».

А правда в том, что мы совершенны как есть – всегда были и будем совершенны. Конечно, как духовные существа, живущие человеческой жизнью, мы кажемся недостаточно совершенными. Но с духовной точки зрения наше совершенство как раз и состоит в несовершенстве. Без всех этих кажущихся недостатков жизненная игра не принесла бы пользы. Мы проживаем свою судьбу в соответствии с договором, заключенным до воплощения, а это означает, что каждый из нас настолько же достоин Божественной Любви, – и следовательно, своей собственной Любви – как и любой другой человек. Мы все – дети Божьи, и Его благодать пребывает с каждым независимо от того, что человек делает или сделал.

Отмечу, что я прекрасно знаю, насколько трудно бывает любить себя, невзирая на собственное несовершенство. Я слышал от многих духовных учителей, что мы должны любить себя. Но они никогда не объясняли мне, как это сделать. И не дали инструментов, которые подтолкнули бы меня в направлении любви к себе и помогли бы избавиться от ненависти к себе. Поэтому в части четвертой данной книги я посвятил отдельный раздел Прощению Себя и Приятию Себя.

Но есть и другой путь, позволяющий развить любовь к себе, – любить других так сильно, как ты только можешь. Часто говорят, что человек не способен полюбить других, если вначале не обретет Любовь к самому себе. Я с этим не согласен. Когда ты сосредоточен на том, чтобы дарить любовь другим людям, ты просто не можешь не относиться хорошо и к себе. Когда ты даришь Любовь, это согревает душу – в равной мере твою душу и душу любимого человека. Когда ты любишь других, Любовь отражается в людях, словно в зеркале, и немедленно возвращается к тебе в той же мере. Это неизбежно, ибо если ты кого-то любишь, то твое сердце уже открыто. Давать и получать – одно и то же.

И наоборот: если ты думаешь, что должен вначале полюбить себя, ты начинаешь прилагать усилия с закрытым сердцем. Обращаясь внутрь, чтобы найти любовь к себе, ты встречаешься с живущими внутри твоей головы персонажами, которые считают своим долгом не дать тебе Любви. Твой внутренний критик напомнит тебе обо всем, что в тебе не так. Твой внутренний судья приговорит тебя к пожизненной ненависти к самому себе. Твой внутренний святоша скажет, что ты недостоин Любви – особенно Божьей Любви. Так что искать там нечего.