— Нет, — моих губ коснулась мрачноватая тень улыбки, потому что поняла: эта девушка когда-то восхищалась Анной Лоуренс, даже хотела быть похожей на нее, но Анна Лоуренс стала Хэнтон. — Я по своему усмотрению распорядилась своей жизнью. Сделать такой выбор меня никто не заставлял. И, несмотря на то, что я… нацепила на себя чужую фамилию, я продолжаю делать, то, что хочу, и бывать там, где считаю нужным. Я продолжаю быть той, кем хочу быть. — Выдержав короткую паузу, с улыбкой добавляю: — К слову, я сейчас не в Данфорде подле Джона Хэнтона и не готовлю для него ужин.
Сара мрачно усмехнулась.
— Я голодна, — честно призналась я. Сара на это ничего не ответила. — Была на кухне и взяла печенье, а там… Ну, ягоды и зерна, это я могу понять. Но цветы?
— Цветы — это тоже дары земли.
— А как насчет фруктов, мяса, рыбы? Сахара, в конце концов? — спросила я, вспомнив, насколько печенье было безвкусным.
— Мы сами добываем рыбу. Выращиваем овощи и собираем ягоды.
— Я не видела здесь реки, — попыталась припомнить я.
— Она очень далеко.
— Ясно…
— Когда в коммуну вступает новый человек, Дилан оставляет нас на два дня и возвращается с едой и одеждой. Привозит сладости и вино. Потому что таким должен быть праздник, когда в коммуну приходит кто-то еще, с костром и в изобилии.
Мне снова стало любопытно.
— И это всегда происходит, когда в коммуну приходит новый человек?
— Да.
Сара в кресле. Я у окна.
Помолчав недолго, спросила прямо:
— Каким был твой взнос за членство в коммуне?
— Вы думаете о нас гадко, миссис Хэнтон, — мое имя назвала правильно, но едко.
— Я пока что не сделала никаких выводов. Просто пытаюсь понять вас.
— Вы уйдете уже завтра. Зачем вам это?
— А вдруг я захочу задержаться?
Сара фыркнула.
— Скорее вы вручите меня отцу, чтобы заручиться его поддержкой и расположением. А после, будь ваша воля, сожгли бы это место, — с вызовом посмотрела на меня. — Не беспокойтесь, у вас это не написано на лице. Эта мысль только иногда в глазах мелькает.
Сара не была свидетелем моего телефонного звонка Слеперсу. То было ее предположение. И в точку!
— Ты бы и сама сожгла это место, будь твоя воля, — с прохладой в голосе заметила я, по сути, подтвердив ее предположения. — Тебе отвратительно платье, которое ты носишь. Тебя раздражает «подруга», с которой ты ходишь. Постоянное отсутствие еды выводит тебя из себя. Но что-то тебя держит в коммуне и это не ее «святые» идеалы.
Взгляд Сары стал еще более воинственным. Я добавила:
— Не беспокойся, у тебя это не написано на лице. Так, иногда в глазах мелькает.
Вопреки ожиданиям, Сара усмехнулась. И я улыбнулась в ответ.
— Почему ты здесь? — попросила я. — Только честно.
— Простите, миссис Хэнтон, — Сара поднялась с кресла. — Но это не ваше дело.
И девушка вышла из комнаты, оставив меня одну.
На подобную демонстрацию характера я нисколько не обиделась. Напротив, от этого разговора ожидала чего-то даже похуже, но Сара вела себя… сдержанно. Правила коммуны всерьез оставляют след на привычках этой девчонки, но не влияют на ее характер. Ее внутреннее эго раздувалось и злилось изнутри, оно требовало свободы. Оно требовало хорошей жизни, лучших вещей и того изобилия, к которым привыкла Сара Слеперс. Но коли так, почему она оставалась здесь?
Что именно ее здесь держит?
Я подошла к окну, чтобы посмотреть на приготовления к празднику во дворе этого большого дома…
За окном оранжевые сумерки. Солнце скоро окончательно уйдет за горизонт и будет темно.
Я вышла из комнаты. А спускаясь по лестнице, в холле наткнулась на Линду. С ней были еще две девушки примерно того же возраста, что и она.
— На вас другое платье, — отметила я длинный до пят фасон. Платье старое.
— Мне дала его Катрин, — улыбнулась Линда. — Она сказала, что мой цвет фиалковый.
На девушках рядом были оранжевое и голубое платья.
В темных брюках и светлой рубашке я пока что выделялась среди этих людей.
— Идемте, скоро начнется праздник, — взяла меня за руку та девушка, что была в оранжевом платье.
И я послушно последовала за ней…
Костер только-только разожгли, так что полыхал он еще не сильно. Вокруг собирались члены коммуны. Тринадцать девушек, четверо парней и Катрин. Одни сидели у костра, напевая веселую мелодию, другие располагались под деревьями, третьи заканчивали приготовления столов. Столы деревянные, еще со времен работы гостевого дома.
Три подноса с печеньем, ягоды, вода. Каждый стол был украшен цветами.
Я не подходила близко, предпочитая оставаться в стороне под навесом разрушенной веранды…
К тому времени, когда солнце окончательно село и в небе засияла луна, огонь костра полыхал ярко и жарко. Люди у костра ели печенье и пели песни. Время от времени звучал веселый звонкий смех.
Мой взгляд метнулся в сторону, где нежные объятия двоих у дерева переросли в жаркие поцелуи. Кажется, никто кроме меня не обратил к ним любопытный взгляд. К открытому проявлению чувств здесь были привычны.
Привычна к этому была и Виктория. На короткое мгновение и впервые за долгое-долгое время я подумала о себе, как о ней. То было неожиданное чувство. Мое прошлое как вихрь вдруг ворвалось в мое сознание, и этому способствовали не только порядки коммуны. Полагаю, воспоминания мистера Доти о Стоунах был первым ударом, выбившим меня из колеи этим утром…
Мысли прервались. С некоторым потрясением смотрела на то, к чему не была привычна даже Виктория. К парочке у дерева подсел еще парень, тут же примкнув к губам девушки в долгом глубоком поцелуе, в то время как… другой ухажер касался губами ее шеи и плеча.
Спустя час примерно у ворот сверкнула пара желтых фар. Вокруг костра прокатился взволнованный рокот, парни и девушки поднимались на ноги и торопились к тому, кого с благоговением называли Дилан.
Я тоже пошла к воротам.
Рядом с моим зеленым седаном припарковался небесно-голубой потрепанный универсал. Из той машины вышли трое. Два крепких на вид брюнета сразу пошли к багажнику, вытащив из него пакеты и мешки. Третий, блондин с пронзительными синими глазами распростер объятия к встречающим его, то был Дилан. Редкой красоты мужчина на фоне окружающих выглядел как бог.
Среди прочих рядом с ним была и Сара Слеперс. Взгляд девушки горел. И даже на расстоянии я видела, каким прерывистым стало ее дыхание, когда Дилан пальцами коснулся ее щеки. Улыбнулся ей, а Сара с любовью улыбалась ему в ответ…
Теперь все было ясно.
Строптивую Сару Слеперс в этом месте удерживала самая безрассудная и упрямая из сил этого мира — любовь.
И не только Сару.
Мое внутреннее я снова сделало тройное сальто и шлепнулось носом о землю, когда одна из девушек примкнула к губам Дилана в страстном поцелуе, а другая прижалась к его плечу. Каждый в коммуне смотрел на Дилана с благоговением. Ревниво, как Сара, смотрело большинство.
Катрин подвела Линду к Дилану. Тот особенно бережно завел ей за уши локоны ее длинных волос, улыбнулся и обнял ее. Линда едва не растаяла от такого взгляда и жеста…
Затем Катрин показала на меня, стоящую в сторонке. Дилан обратил ко мне дружелюбный любопытный взгляд, в то время как Катрин негромко говорила ему что-то.
Мужчина обошел машину.
— Я Дилан, а ты Анна, — встал подле меня. Мало того, что выглядел как бог, так еще и улыбался так же. — Катрин сказала, что ты наш гость.
— Да, я здесь временно, — старалась быть дружелюбной. — Надеюсь, своим присутствием никому не помешаю.
— Это невозможно, — улыбнулся так, будто я рассказала очень забавную шутку. — Ты цветок нашей коммуны, даже если только на сегодня. У тебя есть место здесь.
Обратился к Катрин.
— Помоги Анне стать частью нашего праздника.
Дилан задержал на мне особенный долгий взгляд. Я рассеянно улыбнулась. А со счастливой улыбкой Катрин повела меня к дому, со словами:
— Твой цвет синий!
