Ком у меня в горле становится просто огромным.
Он смотрит на меня и видит, что мой пристальный взгляд сосредоточен на столе. Видно, что следы стыда выступают на его щеках, и тогда он еще раз хватает меня за руку.
— Пошли. Капитан ждет.
Стражник ведет меня, направляя вдоль перенаселенных казарм Ополчения Форт-Далласа. Около двери капитан разговаривает с одним из своих людей, и они оба экипированы в устаревшие боевые снаряжения, включая каски и защитные жилеты. Их взгляды обращаются на меня, как только я подхожу, и капитан в одобрении медленно кивает головой.
Он сверлит взглядом меня слишком напряженно. Мне крайне неудобно, поэтому я пытаюсь отнестись к этому легкомысленно, сделав перед ним реверанс в своем идиотском переодетом платье. «Видишь? Я не так уж и плоха. Будь уверен, может я и хреновый воришка, но у меня неплохое чувство юмора».
— Рыжие волосы, — это все, что капитан говорит. — Это… любопытно.
Испытывая неловкость, я провожу ладонью по спутанному беспорядку своих волос. Думаю, я их носила довольно долго грязными. Вообще-то в Форт-Даллас нет SPA, в котором я могла бы целыми днями напролет бездельничать и доставить себе удовольствие, отдав себя прихорашивать.
— С чего это цвет моих волос имеет такое важное значение?
Они говорили, что из меня не собирались делать шлюху для солдат. Хочу надеяться, что это не изменилось.
Тогда мне приходят на ум те пять комплектов одежды, от чего я внутренне вздрагиваю. А может, я должна надеяться, что это изменилось?
— Ты совершенно права. Это ничего не значит, — говорит капитан резким тоном. Он кивает тому мужчине, который стоит позади меня. — Давай экипироваться и быстрее. Мы уходим.
— Могу я тоже получить экипировку? — спрашиваю я.
— Нет. Но я призываю тебя поднять свой капюшон.
«Чудесно».
— Не сомневаюсь, он обеспечит мне обилие необходимой защиты, — говорю я с сарказмом, пристально глядя на его каску. Да пошла к черту эта вежливость к этим подонкам. — Так куда мы направляемся?
Он посылает мне тоненькую улыбку.
— В местечко, которое тебе очень хорошо знакомо.
«О нет!»
Глава 3
КЛАУДИЯ
Я совсем не удивлена, когда наша маленькая группа — я и шесть вооруженных солдат Ополчения, в том числе и капитан — проходит сквозь барьер из металлолома, окружающего Форт-Даллас. Я несколько удивлена, что все они бряцают автоматическим оружием, потому что от него не так уж и много пользы против драконов, а против охотников на мусор они довольно-таки сильное перегибание палки. Но мне кажется, они чувствуют себя лучше, когда у них в руках нечто, вроде оружия.
Все хранят молчание, когда мы покидаем город. Ну, разумеется, все держат язык за зубами; речь ведь идет о смертном приговоре. Они видят, что меня отправляют на незримую виселицу в самый разгар дня вместо того, чтобы прокрадываться под покровом ночи на поиски мусора. Когда мы проходим сквозь ворота, тяжелый металлический барьер издает скрипы и трески, а потом — лишь сплошная тишина. Когда мы выходим на засоренную местность территории свалки, там только ветер и покой.
Никто не должен здесь находиться. В Форт-Далласе имеются охраняемые теплицы, а в парковочных гаражах многоэтажек содержатся маленькие стада животных. Мы, как предполагается, сами себя обеспечиваем, но всем хорошо известно, что это такая злая издевательская насмешка. Иногда сквозь них проходят неплохие стада охотничьих животных или несколько диких коров, которые бродят слишком близко, и люди тайком выскальзывают и затаскивают их внутрь. В стенах есть скрытые проходы, и через автомобильные двери, которые не заварены наглухо, человек может прокрасться на другую сторону. Это совсем не развлечение, когда мы время от времени охотимся на них, поскольку абсолютно все продается на черном рынке.
Я знаю эту местность. Я знаю каждую трещинку в тротуаре, травинку, проросшую сквозь старый асфальт, и деревья, выросшие в дренажных канавах. Я — один из охотников на мусор, который подкрадывается сюда, потому что на нас с Сашей и Эми трудно наскрести достаточно, чтобы прокормиться. Приходится охотиться на мусор. Без этого никак не обойтись. Не только ради старых консервированных продуктов, срок годности которых истек несколько лет назад, но и ради диких растений, которые выглядят съедобными, и фруктов, которые в траншеях и ямах еще не съедены птицами.
Ради всего того дерьма, что продается на черном рынке.
Может то, что они ведут меня сквозь Территорию свалки — своего рода проверка? Наверное, они намерены увидеть, насколько хорошо я знаю эту местность, а потом вернуться обратно в город в безопасное место. Если это проверка, не в моих интересах его провалить. Я прикидываюсь, стараясь выглядеть слегка заинтересованной видом, и внимательно слежу за стражами, когда мы пробираемся по улицам Старого Далласа, покрытыми мусором и опавшими листьями. Животные прямо кишат на некогда густонаселенных улицах. Здесь бродят стада коров, маленькие дикие коты шмыгают внутрь старых зданий и наружу, и из развалин слышится непрерывное пение птиц. Все эти животные добрый знак — это означает, что поблизости нет ни одного дракона. Когда пролетают драконы, животных очень мало, птиц нет, а небо совершенно и абсолютно бесшумное. Сегодня очень оживленно и шумно, небо чистое, и ярко светит солнце. Фактически я могла бы наслаждаться таким днем, как сегодня.
Если бы только не то, что… все молчат. Никто не оглядывается на дичь дважды и даже не проявляет интерес к хламу, мимо которого мы проходим. Охотник на мусор перепроверил бы все и охотился бы даже на самую маленькую белку. Эти солдаты не проявляют интерес хоть к чему-то из этого, а это означает, что я по уши в дерьме.
— Итак, — спрашиваю я небрежно. — Куда мы направляемся?
Никто не отвечает. Ну, я не удивлена этому. Что бы ни происходило, совершенно очевидно, что меня намерены оставить в неведении.
— Ой, серьезно? Сюда? — с сарказмом говорю я, делая вид, будто получила ответ. — А что, это ведь мое самое любимое местечко. Вы, ребята, такие внимательные.
Капитан стражи оглядывается на меня, а на лице у него задумчивое выражение. Он выглядит так, словно его раздирает внутренний конфликт, несмотря на то, что он — тот, который сам, добровольно принял решение относительно меня.
— Скоро все станет понятным, заключенная.
— Ну надо же, — бормочу я себе под нос. Я озираюсь на окружающие меня полуразвалившиеся здания, задаваясь вопросом, зачем мы направляемся все глубже самого сердца старого центра города. Если верить слухам, то драконы обычно усаживаются на самые высокие здания. А где самые высокие здания? Да ведь в старом центре города.
Даже такой отчаянный охотник за мусором, как я, не настолько тупа, чтоб направляться туда.
Я все больше и больше настораживаюсь, в то время как мы все глубже входим в центр города. Солдаты, следя за тенями, прижимают свои оружия поближе к себе. Легкость и покой этого дня сменяется на безмолвную напряженность, от которого волосы на затылке встают дыбом. Единственное, что спасает меня от того, чтобы не слететь с катушек окончательно, — это веселое пение птиц, что говорит мне о том, что мы все еще свободны от драконов. В конечном счете, мы подходим к высокому небоскребу, в котором у большей части окон выбиты стекла. Он выглядит печальным и пришедшим в упадок, а когда мы сворачиваем и направляемся прямо к нему, я вижу на земле хаотично разбросанные обрывки проводов и металла. Из-под обломков торчит красная вывеска Пегаса.
— Следуй за нами, — говорит мне капитан, указывая стражам входить внутрь здания.
Меня охватывает беспокойство.
— А что здесь?
Разумеется, никто не отвечает.
Мы входим внутрь здания, поврежденный пол которого усыпан щебнем и камнями. Повсюду осколки разбитого стекла, а по всем углам рассыпаны сухие старые листья. Сквозь разбитые окна свистит ветер.
— Вверх по лестнице.
