Хлоя уставилась на свои варианты и проглотила ком встревоженности, блокирующий ее глотку. Все три платья были смелыми, яркими, потрясающими – абсолютной противоположностью тому, что она носила обычно. Абсолютной противоположностью... ей самой.

– Они все восхитительны, – прошептала она, вцепившись пальцами в колено, – но, эм, нет ли у тебя чего-нибудь черного, например? – Потому что черный стройнит.

Вот почему три четверти ее гардероба были отведены под этот цвет.

– Не хмурься, – велела ей Риз, нанося тени на веки Хлои. – Голосую за красный. Сделает акцент на твоей шикарной груди. Плюс красный – это так по-рождественски.

– Они все хороши, подруга, – согласился Терри, а Хлоя сдерживалась, чтобы не застонать, пока он расчесывал ее волосы от того, как восхитительно ощущалась упругая щетина расчески на ее скальпе. – Но я бы выбрал зеленое. Не только заставит глаза засверкать, но оно еще и с открытой спиной. – Он восторженно всхлипнул. – Да с твоей задницей все мужики будут тебя боготворить как в старые добрые примитивные времена, – вздохнул Терри. – Загадаю на Рождество, чтобы мужики начали боготворить мою задницу.

– Белое.

Болтовня в комнате умолкла. Повисла напряженная, выжидающая тишина, а все глаза устремились к высокой фигуре, прислонившейся к дверному косяку.

Дыхание Хлои застряло у нее в горле, когда она взглянула на его отражение в небольшом овальном зеркале. Глубокий, хриплый голос Найла прошелся по ее коже невероятной имитацией его прикосновений в ту ночь: сильной, нежной, уверенной. Хоть он и обращался к Лоуренсу, его пристальный взгляд был прикован к ней. Найл прошелся по ее несобранным волосам, лицу, на долгое мгновение задержался на ее разомкнутых губах, а потом опустился на ее тело, закутанное в халат. Жар вспыхнул в его глазах, все его внимание сфокусировалось на ее груди. Девушка отвела взгляд и опустила глаза.

«Боже мой».

В какой-то момент пояс халата ослабился, и его полы разошлись, открывая широкую полоску кожи от ее горла почти до пупка, и холмики груди стали ясно видны. Хлоя схватила полы, резким движением запахивая их и удерживая в кулаке у шеи. Жаль, что прикрывшись невозможно избавиться от покалывающего ощущения осознания, скользящего по ее коже, или облегчить тяжесть желания в ее груди... или скрыть напряженные соски. И по жесткому, чувственному изгибу его губ она поняла, что он не упустил ни одного из этих говорящих знаков.

– Нам минут через двадцать надо уходить, – пробормотал Найл. – Вы успеете к этому времени? – Наконец он освободил ее из-под своего взгляда, и она вдохнула полной грудью впервые с того момента, как он появился в ее спальне.

– Да, она будет готова, – ответил Лоуренс, красуясь, а его длинные накладные ресницы хлопали, будто пытались прибить муху.

Найл кивнул и, не глядя на нее, исчез из прохода так же тихо, как и появился.

«Ирландский Бэтмен».

В ее голове возникла глупая мысль, и Хлоя проглотила немного сумасшедший смешок.

– О боже. – Риз обмахнула свое лицо рукой. – Это было так горячо.

– Девчууль, – промурлыкал Терри. – Я думал, кто-то врубил здесь отопление на полную. Этот человек смотрел на тебя так, будто Рождество пришло раньше, а ты была последним подарком под елкой. Хэштэг «распакуйменя». Хэштэг «сбросьодежку».

– Что? – Хлоя рассмеялась, высоко и нервно.

Намеки Терри были смехотворны. Найл не хотел ее. Он подтвердил это довольно лаконично, не оставив места сомнениям. Полнейшее молчание после ночи секса трансформировалось в сообщение: ты отстой в постели и повторения я не хочу. Может, он и смотрел чуть дольше, чем следовало на ее обнаженную кожу, но ведь он был мужчиной. Увидев и малюсенький проблеск груди, они превращаются в мальчишек. Его внимание не несло никакого личного значения.

– Нет, ты не прав. Мы просто, – Хлоя сжала зубы, почти подавившись, прежде чем выговорить, – друзья.

– Хм-ф, – протянул Лоуренс, его каблуки стучали по ее деревянному полу, когда он уносил ненужные платья. – Ну и ладно. Что ж, я соглашусь с предложением твоего друга и выберу белое. Оно будет замечательно смотреться на тебе.

Двадцать пять минут спустя Хлоя стояла перед своим зеркалом с открытым ртом.

– Боже мой, – прошептала она, протягивая к зеркалу дрожащую руку. – Это правда, я?

За сорок минут она из простой, обычной Хлои Ричардсон превратилась в... сногсшибательную незнакомку. Восхищенная и немного испуганная, девушка провела пальцами по губам. Как будто боясь, что если дотронется до девушки, отражающейся в зеркале, изображение покроется рябью и исчезнет, и снова появится настоящая она. Но нет. Видение осталось. Прекрасная женщина в зеркале действительно была ею.

Лоуренс, Терри и Риз сотворили чудо. Терри уложил ее волосы в похожий пучок, что делала и Хлоя, но его творение было нежнее, более артистичным. Пряди разных размеров обрамляли и оборачивались вокруг шиньона у нее на затылке. Крошечные бриллиантовые шпильки поблескивали с каждым движением ее головы, отражая свет в комнате. Макияж от Риз выделял ее черты, подчеркивая красоту Хлои, о которой она и не догадывалась. Ее глаза, оттененные и подведенные, казались сверкающими и таинственными, и, черт побери! У нее были скулы.

И платье. Ее руки опустились на прекрасное одеяние. Верх с высоким воротником и длинными рукавами облегал ее тело как перчатка, не скрывая груди, в отличие от остальной ее одежды. Стратегически и элегантно расположенные белые вставки украшали ее шею, обвивались вокруг рук и покрывали грудь, живот и бедра, тяжелая юбка ниспадала с бедер до пола, а высокий разрез обнажал ее правую ногу от ступни до ляжки.

– Вот еще, милая. Надень их. – Лоуренс стал перед ней на колени с парой туфель с прозрачными вставками. Он аккуратно помог ей надеть каблуки выше, чем любые которые у нее были и выпрямился. – И да, – сказал он, расплываясь в улыбке, – это правда ты.

– Боже мой, – повторила Хлоя. – Я чувствую себя чертовой Золушкой.

– Кажется, она назвала нас феями, – протянул Терри.

– Ох, черт, я не это имела... – Хлоя обернулась, чтобы взглянуть на парикмахера, к щекам под искусно наложенный макияж прилил жар, и извинение завертелось у нее на языке.

– Я тебя умоляю. – Риз фыркнула, а Терри расхохотался. – Не обращай на него внимания. Ты выглядишь шикарно, Хлоя.

– И мы опаздываем, так что, если ты не спустишься, нас опять навестит Прекрасный Принц.

Упоминание о Найле заставило бабочек в ее животе превратиться в птеродактилей. Но кое-что еще копошилось под вспышкой нервозности. Ожидание. Возбуждение от предвкушения увидеть реакцию Найла на ее преображение.

Хлоя взяла маленький, вышитый бисером клатч, вложенный Лоуренсом в ее руки, и умудрилась не дернуться, когда он вдел в ее уши длинные сияющие серьги. Секундой спустя они вывели ее из спальни и помогли спуститься по короткой лестнице. Как только ее нога опустилась на нижнюю ступеньку, Хлоя пробормотала слова благодарности Лоуренсу и подняла глаза вверх.

Найл застыл как статуя у входа в гостиную.

Он не двигался. Двигались только не его глаза. Ее губы покалывало от ласки взглядом. Ее кожу охватил жар, соски напряглись от призрачного движения по ее плечам, через грудь, вниз по бедрам и к оголенной в высоком разрезе платья ноге.

Хлоя ждала, а ее пульс громыхал, как одно из произведений для ирландских барабанов, которые он раньше слушал. Первобытный ритм вибрировал в ее венах, груди, ушах. Бился у нее между ног в предательском ритме, которого она не ощущала с той самой ночи, когда он открыл ее для страсти, разрушившей ее.

Когда его пристальный взгляд проскользил вверх по ее телу и вернулся к лицу, Хлоя едва смогла не вздрогнуть. Холодный. Жесткий. Его кожа плотно натянулась на всех острых углах и чертах его скул, лба и челюсти. Чувственные изгибы его рта вытянулись в ровную линию. А яркий оттенок его глаз заморозился.

– Ты выглядишь прекрасно, – сказал он ровно. – Готова идти?

Ее пронзил шок, и потребовалась каждая капля с трудом выработанной выдержки, чтобы не показать боль. Чего она ожидала? Что Найл внезапно рассыпается в похвалах и лести? И объявит, что она самое роскошное создание, из всех им виденных? Будет умолять ее о прощении за то, что бросил ее и выпотрошил и так уязвимую уверенность в себе?