Не знаю, сколько это продолжалось, но кассета уже закончилась. Адам спросил:
— Ты готов?
— Да, но всё равно немного волнуюсь.
— Я буду очень осторожен.
Он достал из тумбочки смазку.
— Тебе как удобнее будет — на животе или на спине?
Я не ответил, сразу перевернувшись на живот, и услышал тихий смешок Адама. Я услышал, как он вздохнул:
— Эх, сволочь же Дэвис, такую красивую задницу испортил…
Чёрт, я совсем забыл, что у меня весь зад в синяках, хоть они уже и сменили свой цвет на желтоватый.
— Не болит?
— Неа, всё в порядке.
Адам принялся руками гладить мои ягодицы, иногда затрагивая анус. Открылся тюбик, и прохладная вязкая жидкость полилась между ягодиц, а затем я почувствовал, как Адам осторожно ввёл один палец.
— Не больно?
Я мотнул головой, закрыв глаза и сосредоточившись на ощущениях. Адам медленно двигал пальцем, постепенно увеличивая амплитуду и скорость, затем ввёл второй, на что я инстинктивно подался задницей к нему. Его плавные, мягкие движения сводили меня с ума.
Еле слышно, пересохшими губами я прошептал:
— Войди в меня…
Снова открылся тюбик — видимо, Адам смазал член. Затем склонился надо мной, целуя мои плечи шею и вошёл в меня. Было немного неприятно, я быстро привык к новым ощущениям. Адам начал двигаться, также осторожно, как и до этого, когда подготавливал меня. Я чувствовал его горячее дыхание на своей шее, его тело было так близко прижато к моему.
— Быстрее, — попросил я.
Он ускорил темп. Наши руки переплелись, а губы Адама ласкали мои плечи. Я чувствовал, что близок к оргазму.
— Быстрее… Ещё быстрее… Да, вот так… Не останавливайся…
Я сжал руку Адама, вцепившись в неё ногтями, и издал короткий стон. Такого оргазма я ещё не испытывал — меня словно накрыло волной удовольствия и унесло куда-то в космос. Под движения Адама внутри меня моё тело дрожало, как от холода, но на самом деле, мне было очень жарко. Я часто задышал.
Адам остановился и поцеловал меня в макушку.
— Всё хорошо? Мне продолжать?
Я кивнул. Он продолжил двигаться и скоро кончил сам, безмолвно целуя меня в шею.
«Будут засосы наверное… Да и плевать».
Адам приподнялся, и я развернулся к нему лицом, заключив его в объятья.
— Это было просто замечательно, — я поцеловал его в губы. — Мне ещё никогда не было так хорошо.
— Подожди, ночь ещё длинная…
Я улыбнулся и мечтательно посмотрел в окно. В свете фонарей в наступающей ночи медленно кружились первые снежинки.
***
Солнце било в глаза. Пикси носился по нам и пищал.
— Голодный… Интересно, а который час?
Мы этой ночью практически не спали. Хорошо, что заснули хоть в спальне. Адам приподнялся на локте.
— Ого! Время двенадцать…
— Надо, наверное, подниматься?
— Ну, хотя бы Пикси накормить нужно. Я это сделаю, может пока спать.
— Не, я с тобой.
По пути до кухни мы услышали, как звонит телефон в гостиной.
— Да кому там не спится…
— В начале первого дня?
— Ну да, ну да… Алло?
Адам тут же бросил трубку.
— Адам?
Он промолчал.
— Кто это был?
— Матушка моя…
— А почему ты бросил трубку?
— Я растерялся! Я был совершенно не готов её услышать…
Телефон снова зазвонил.
— Это опять она!
— Ну, так вперёд, поговори с ней.
Адам растерянно посмотрел на меня. Я подошёл к нему и обнял его.
— Не бойся, я с тобой.
Адам вздохнул и ответил на звонок. Я прижимался к его груди, слушая биение его сердца, пока он разговаривал, свободной рукой перебирая мои волосы.
— Да… Хорошо дела… да, я знаком с Бонне… Ну, можно и так сказать… Да, отчасти моя идея… Я просто высказал предложение… Хотел помочь кое-кому. Да. Спасибо.
Он ещё некоторое время перебрасывался не совсем понятными мне фразами. Вдруг я почувствовал, как он напрягся всем телом.
— Да, понимаю. Я тоже… Может быть… Ты права, наверное, стоит. Хорошо, тогда в следующий четверг, после обеда? Хорошо, договорились…
Он положил трубку и крепко обнял меня.
— Ну, судя по всему, всё не так уж и плохо?
Адам кивнул.
— Могу тебя поздравить — делегация твоей мамы успешно добилась внимания моей матушки. И теперь она костьми ляжет, но добьётся того, чтоб у беженцев была своя организация, которая будет отстаивать их права.
— Отлично! А звонила тебе она зачем?
— Твоя мама обронила при встрече, что это я им посоветовал к ней обратиться, и что вообще вашу семью от нищеты спас. Матушку это очень тронуло. Она решила мне позвонить.
Адам всё также крепко сжимал меня.
— И что она ещё сказала?
— Говорит, что понимает, что столько лет в ссоре нельзя перечеркнуть одним телефонным разговором, но ей очень жаль… А ещё она хочет встретиться со мной и поговорить лично. Может быть, постепенно, разговор за разговором, мы сможем вернуть доверие друг к другу.
— Это же хорошо!
Он кивнул.
— Но немного страшновато…
Я поднял голову и посмотрел Адаму в глаза.
— Эй! Посмотри на меня. Я буду рядом с тобой, чтоб тебя поддержать.
— Спасибо, Томá.
Снова уткнулся ему в грудь и крепко-крепко сжал его.
— Всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо.
