— Завтра же, — прошептала вампирша, пока Клаус целовал ее шею. — тебе надо подстричься! — и потянула его волосы назад, чтобы вернуть его губы к своим.

— Тебе не нравится моя новая прическа? Было не до стрижки как-то…

— Нравится, но предпочитаю ту, что была десять лет назад!

Клаус ухмыльнулся и снова начал ее целовать, а Кэролайн тем временем стаскивала его куртку, и как только у нее это получилось, она забралась своими ручками под серую футболку и провела ногтями по его прессу, вызывая хриплый стон, от которого у нее самой пошли мурашки по телу. Майколсон оторвался от ее губ и стал спускаться поцелуями ниже, стаскивая ее пальто, а после прервался, чтобы стянуть с нее блузку и верх ее нижнего белья.

— Эй! — Кэролайн стукнула его в плечо, где красовалась ее любимая татуировка, после того, как гибрид откинул ее вещи в сторону, совершенно не заботясь о том, куда они упадут. — Эта блузка будет ужасно грязной, я ее больше не надену!

— Куплю новую. — Клаус лишь ухмыльнулся. — И я бросил ее поверх своих вещей, так что в дом тебе не придется возвращаться голой.

Кэролайн прикрыла глаза от наслаждения, когда его губы коснулись ее правой груди, а после нескольких манипуляций, он переключился на левую. В это время, девушка не знала, куда деть свои руки и, что делать со всеми рвущимися эмоциями наружу, поэтому одной рукой она вцепилась в его плечо до крови, а второй прикрыла свой рот, чтобы громко не закричать.

— Боже! — прошипела Форбс, когда поцелуи Клауса стали спускаться ниже, достигая ремня ее юбки.

Вампирша уже давно забыла, каково же чувствовать эту страсть на самом деле. Каждая клеточка ее тела была напряжена, и этот мужчина давал ей разрядку. Рука Клауса погладила ее колено, а после стала подниматься выше, пока не настигла края чулок.

— Твою же! — Клаус не договорил, а просто взглянул на девушку своими потемневшими от желания глазами. — Кэролайн, я слишком напряжен, а ты здесь рядом чертовски красивая, страстная и желанная, и гореть мне в аду за это, но сейчас я не могу сделать всего с тобой, что хочу, поэтому все будет жестко и быстро. Поняла меня?

Кэролайн кивнула, будучи не в состоянии произнести хоть слово. Она разделяла на сто процентов все, что он сейчас чувствовал. Ей не нужна нежность, объятия и медленный темп. Напряжение, что держит ее сейчас, было настолько ненавистным, что хотелось избавиться от него именно так, как он и сказал: быстро и жестко.

Пока Клаус впился в ее губы жадным поцелуем, она избавляла его ремень от необходимости держать черные джинсы на его невероятном теле. Майколсон спускался своей рукой ниже и ниже, пока не обхватил ее ногу и не закинул себе на талию. Это движение заставило блондинку почувствовать силу его желания.

Быстрым движением руки, он избавил ее от трусиков и пробежался рукой, чтобы понять, готова ли она принять его. Она точно была готова. Медленным движением Клаус начал входить в нее и это окончательно лишило ее рассудка. Кэролайн вцепилась в его спину и со всей силой, на которую была способна, провела ногтями, чувствуя, как кровь окрасила ее пальцы.

— Боже!

— Кэролайн.

Как только Клаус вошел до нее до конца, он покинул ее, вызывая жалобный стон, а потом снова ворвался, ничуть себя не сдерживая.

— Посмотри на меня. — это был точно приказ, которому она не смогла бы не подчиниться.

Когда она увидела его взгляд, то все, чего ей захотелось, так это не выпускать его отсюда. Захотелось доказать, что ее желание ничуть не меньше его, хотелось, чтобы весь его тысячелетний опыт померк по сравнению с ней. Поэтому, продолжая смотреть в его глаза, Кэролайн приблизила свою руку, ранее испачканную в его крови, и принялась слизывать ее. Этот вкус она помнила всегда, по каким-то не объясним для нее причинам, его кровь всегда была лучше, чем даже, если бы она пила свою любимую вторую положительную прямо из вены. Она чувствовала, как ее вампирская сущность вырвалась наружу, лицо покрылось черной россыпью вен, а клыки стали гораздо длиннее.

От этого действия, дыхание Клауса сбилось, как и их ритм, но он почти сразу же взял себя в руки и его толчки стали быстрее и яростнее. Кэролайн отдалась этому ритму полностью и наслаждалась каждым движением, его сбитым дыханием. В этот момент, она чувствовала себя такой сильной и свободной.

— Ахх… — сорвалось с губ Клауса, прежде, чем вампирша притянула его для поцелуя. Она прокусывала его губы, снова чувствуя вкус его крови, он проделал то же самое с ней, отчего комок нервов внизу ее живота стал еще сильнее, и она поняла, что больше не продержится. — Сейчас, Кэролайн!

— Клаус! — и с криком его имени, они вместе одновременно пришли к разрядке.

Оба тяжело дышали и утыкались друг другу в шею. Понадобилось несколько минут прежде, чем они смогли оторваться друг от друга. Клаус, как истинный джентльмен (хотя после произошедшего это слово разве было уместно?) одернул ее юбку, а после нашел ее вещи на полу и помог надеть, даже застегнул каждую пуговичку ее блузки самостоятельно. В данный момент времени все, чего ей хотелось так это просто лечь рядом с ним и обнимать, не было совершенно никаких сил.

Когда гибрид закончил приводить их в порядок, он нашел порванные трусики и засунул в карман своих джинсов, за что получил слабый удар в плечо от покрасневшей вампирши.

— Ты делаешь из меня развратницу! — скривилась Кэролайн, когда они возвращались в дом, почему-то сейчас она вспомнила их первый раз в лесу. — Чем нас не устраивают кровати?

— А Лондон? — Клаус засмеялся, приобняв ее за плечи.

— Лондон не считается, ты заставил меня о нем забыть! — блондинка толкнула его в ребра.

— Я дома меньше суток, а ты уже столько телесный повреждений мне нанесла! Царапины на спине еще зудят! — этот комментарий девушка решила пропустить мимо ушей, но румянец все же окрасил ее щеки.

Когда Кэролайн и Клаус вернулись к семье, то в главном зале, где была елка и стол, уже не хватало несколько человек. Фрея и Киллин повели Ника спать, Джози и Лэндон тоже отправились в выделенную для них комнату. Хоуп лежала на диване на коленях Дина и оба спали, Кол сидел у рождественского дерева в обнимку с Давиной и они записывали видео сообщение с поздравлениями для своих друзей.

— О, Ник, вы так быстро? — усмехнулась Ребекка при виде до ужаса довольного брата и Кэролайн, чьи волосы были в непозволительном для нее беспорядке. При комментарии первородной, Форбс покосилась на свою дочь, которая прыснула от смеха в плечо Себастьяна.

— Дорогая Кэролайн, — сказал Марсель, когда она села рядом с ним. — в этот раз твоя прогулка по лесу закончилась так же хорошо, как и в прошлый?

Форбс не выдержала и стукнула его со всей силы, что у нее была по его плечу, вызывая смех у всех присутствующих.

— Хватит комментировать мою личную жизнь! — протараторила блондинка и уткнулась в плечо смеющегося Клауса.

— О, Кэролайн, и не надейся! — засмеялась Хейли. — Твоя личная жизнь была очень скучной больше десятилетия, поэтому мы имеем полное право смеяться над тобой!

Вампирша оглядела всех присутствующих, которые посмеивались, даже Элайджа скрывал улыбку, прячась за спиной Маршалл. Она была так рада оказаться здесь и сейчас с этими людьми, что стали ей семьей, что просто не могла злиться, поэтому она поступила так, как поступают взрослые вампиры, показала всем язык.

Дорогой дневник.

Вся наша жизнь была одним сплошным испытанием. Мы прошли через разные уровни боли, познали предательство, и сами предавали, чувствовали печаль, горе, ненависть, ярость, скуку и одиночество. У кого-то на это ушла целая тысяча лет, у кого-то меньше века.

Мы теряли почти незнакомых для нас людей, теряли тех, кого знали всю жизнь, теряли друзей, теряли любимых, теряли членов семьи. Мы знаем, каково же это на самом деле потерять часть себя.

Любой, кто узнает нашу историю, скажет, что все мы просто сломанные люди.

Но ведь было и хорошее?