Краем глаза, первородный увидел странное движение в переулке и сразу же отправился туда. Оглядевшись по сторонам, он ничего не заметил, но стоило повернуться, чтобы вернуться на главную улицу, как резкий толчок отправил его в полет, пока он не врезался в кирпичную стену. Быстро встав на ноги, Клаус увидел того, кто не беспокоил его уже несколько часов.

— Глупый мальчишка! — выплюнул Майкл. — Слабый и ничтожный! Даже девчонку не смог убить и сидел, лил слезы над ней. Надо было убить тебя еще в утробе твоей матери!

С криком полным ненависти Клаус бросился на человека, которого когда-то называл отцом. Он успел нанести Майклу первые два удара по лицу, а после с разворота ударил его в грудь, чтобы лишить равновесия. Но вампир остался на ногах, и принялся колотить его кулаками по лицу. Гибрид позволил нанести несколько ударов, потому что в эти самые секунды снова стал ребенком, который опять в чем-то не удовлетворил отца. Не проходило и недели, чтобы Майкл не поднял на него руку и неважно из-за того, что он не принес добычи с охоты, или потому что посмотрел на него, когда он был не в настроении.

Но он больше не ребенок!

Перехватив кулак, который стремился нанести новый удар, Клаус завернул руку, а после схватил отца за шею и притянул к себе, сворачивая ее и отбрасывая его в сторону. Секунда и осознание догнало его, что это был всего лишь насланный магией мираж, потому что никакого тела на земле не было.

— Папа! — первородный обернулся и увидел встревоженную дочь, которая смогла найти его.

Она приближалась к нему и здравомыслящая часть его существа, просила бежать, чтобы не причинить вреда самому дорогому человеку на свете. А вот другая, винила ее во всем, что сейчас происходит. Она стала его слабостью, лишила должного авторитета, с момента ее рождения он только и делал, что избегал смертельной опасности.

— Давай. — она протянула руку с полными глазами надежды. — Идем домой. — то, каким голосом она говорила, заставило подчиниться, и он протянул руку.

— Убей ее! — сзади, так близко, над самым ухом, так что он чувствовал дыхание, раздался голос Майкла. — Быстрее, юнец! Убей свою дочь! — как ему хочется избавиться от этого голоса, от этой магии, и, словно, читая его мысли, Майкл говорит дальше. — Только так, ты сможешь все исправить.

Убить. Убить. Убить. И когда эта мысль в голове закрепилась, за спиной Хоуп оказалась Камилла.

— Я видела твое сердце. — она смотрела на него со спокойной улыбкой, как часто делала во время их сеансов, и ее глаза, как и глаза Кэролайн и Хоуп, были полны веры и надежды. — Ты гораздо выше этого!

Вдох. Выдох. Вдох. Выход. «Я доверяю тебе. Я доверяю тебе». В голове стали звучать слова Кэролайн, которые она постоянно твердила ему в подвале, даже, когда он почти убил ее. Волна магии отпустила его. Клаус потянул руку к дочери и хотел попросить не бояться его. Но резкая боль в шее его остановила.

Он лежал на чем-то мягком, диван в его мастерской. Не нужно быть гением, чтобы почувствовать приятный аромат красок, который он так хорошо знал. Открывать глаза не было необходимости, потому что он чувствовал рядом Элайджу. И это не из-за того, что он обладал сверхъестественными способностями.Открыв глаза, первородный взглянул на свое запястье, которое было покрыто серыми венами, а после посмотрел на руку Элайджу, который сидел на стеклянном столике рядом.

— Что ты наделал? — впервые с момента, когда магия Пустой оказалась в нем, он стал способен ясно мыслить, конечно, она была все еще внутри, но в данную минуту, словно бы спала.

— Тоже, что и всегда. — со смирением произнес старший брат. — Последовал за тобой в пламя. Фрея направила часть силы в меня, это не надолго, но разум твой прояснит.

— Сентиментальный глупец! Где кол из белого дуба? Верни мне его!

Элайджа перевел свой взгляд на брата, так как до этого он сверлил глазами одну из картин в комнате. Клаус не понял, по какой причине, но в глазах старшего Майколсона был покой и смирение.

— В свое время, может ты его и получишь. Кол забрала твоя подруга Кэролайн. Сейчас твой долг перед семьей и перед дочерью побыть рядом, а после уйти.

Невероятно, несколько его брат был глуп! Неужели не ясно, что разговоры с семьей не предадут ему силу, они лишь отнимут решительность, чтобы он не смог свершить то, что должно.

— Прошу Элайджа! — закрывая лицо рукой, обычное действие гибрида, когда вокруг творился идиотизм. — Не надо нотаций. Тебе неизвестна боль отцовства. — они хотят, что он жил и снова покинул Хоуп, разве не ясно, что альтернатива, смерть, гораздо лучше ему подходит? — Когда одна мысль о страданиях ребенка разрывает тебя!

— Думаю, что могу представить.

— Ты пытался направлять мою жизнь. — было понятно, что Элайджа имел ввиду брата. — Пытался помочь стать достойным мужчиной и за это я благодарен тебе. — гибрид встал с дивана, и брат тоже поднялся на ноги, их глаза были на одном уровне. — Я должен сделать это сам. Один. Без прощаний.

— Я могу помешать!

— Можешь попытаться. Прошу, хоть в последний раз, оставь меня…

Элайджа смотрел в глаза брату и не моргал. Клаус видел, как ему тяжело отпустить то, что он делал на протяжении своей длинной жизни. Для другого, брат и не жил вовсе. Старший Майколсон прикрыл глаза, в которых стояли не пролитые слезы, и перевел дыхание, а после со смирением в глазах отошел в сторону, позволяя пройти в строну выхода.

Клаус прихватил пальто и вышел из комнаты. Он слышал всех обитателей дома. Ребекка и Марсель находятся с Хоуп, обещая ей, что они смогут со всем справиться. Элайджа так и остался в мастерской, а Фрея разговаривала по телефону с Колом и рассказывала о том, что перенесла немного магии в старшего Майколсона.

Немного подумав, Клаус вышел на балкон с видом на Французский квартал, где продолжался праздник. В прошлый раз, окунувшись в эту суету, он почувствовал легкость. Возможно, сейчас это позволит придумать, что делать дальше, пока магия внутри него спит.

Он простоял несколько минут, прежде, чем за спиной раздались шаги. Звук каблуков был все ближе и ближе, и мужчина обернулся, встречая глазами неповторимую Кэролайн Форбс, она встала в проеме и прислонилась к стене плечом, скрестив руки на груди, как делала всегда, когда была готова бросить вызов.

— Не заставляй убивать тебя, пока ты думаешь о самоубийстве.

Пусть он и был против этих браслетов и этой связи, но сейчас он потянулся к ней. Нужно понять ее намерения, но его оттолкнуло от ее мыслей ударом тока. Она почувствовала, что он хотел сделать и невинно улыбнулась.

Кэролайн выглядела полностью здоровой. Он бы ни за что не сказал, что она пару часов назад была при смерти. Было видно, что она приняла душ, уложила волосы и сменила одежду. Сейчас она выглядела на сто процентов уверенной в себе.

— Кэролайн. — произнес в знак приветствия Клаус и не смог сдержать ответную улыбку. — Если пришла сюда остановить меня, …

— Я пришла сюда забрать должок! — она вытащила свой мобильный телефон из заднего кармана и подошла ближе, нажимая что-то. Майколсон не имел никакого понятия, что она хочет сделать.

«Кэролайн, я стою в одном из моих самых любимых мест в мире, окруженный едой, музыкой, искусством, культурой, а всё, о чём я могу думать — это то, как сильно я хочу показать тебе всё это. Возможно, однажды ты позволишь мне»

Клаус не верил своим ушам. Прошло уже так много лет с того момента, как он оставил это сообщение. Шестнадцать лет назад! Он даже не был уверен, что она его послушала. Против собственной воли, он улыбнулся, как мальчишка.

— Сохранила…

— С тебя экскурсия!

Девушка весело улыбнулась, а после с помощью своих вампирских способностей, спрыгнула с балкона и оказалась в самой гуще празднования Марди-Гра. У него не оставалось другого выбора, кроме, как пойти за ней и провести с ней вечер, в надежде узнать о местонахождении белого дуба. Было бы проще внушить, но после того, как ей открылась правда о забытых событиях в Лондоне, она принимала вербену. Клаус надеялся, что сможет расслабить ее бдительность и проникнуть в ее голову и все узнать с помощью этой связи, что она навязала ему.