— Есть мистические объекты, которые могут поглощать темную магию и хранить, но рано или поздно, срок действия таких предметов кончается и магия выходит наружу. Но когда-то существовали так называемые вакуумы, в которые ведьмы помещали темную силу. Внутри таких вакуумов нет пространства, в них лишь энергия, которая противоположна магии, она уничтожает ее.
— То есть ты хочешь навести нас на мысль, что если мы найдем такую штуку, можно поместить в нее магию, что Хоуп хранит, без страха, что она вырвется и убьет все живое?
— Именно это я и сказала, Кэролайн! Но Ребекка права, о таком ничего не слышно много столетий, я слышала о нем только из историй ведьм на некоторых шабашах.
— И что в тех историях? — поинтересовалась Гилберт, и потянулась к первородной, надеясь забрать у той бутылку вина и выпить остатки.
— Я запомнила эти истории, потому что частично они обо мне. Ведьмы, кто прибегал к нетрадиционной магии, к Экспрессии, как я, когда Сайлас дурачил мне голову, помещали в вакуум эту силу и возвращались к обычному колдовству, восстанавливали связь с природой и духами, ну или лишались сил. Последнее упоминание о такой вещице, в истории о ведьме Алуре, что потеряла всю семью из-за своей силы, поэтому и избавилась от нее.
Услышав произнесенное имя ведьмой, Ребекка выпрямилась и уставилась на ту огромными глазами.
-Ты уверена, что правильно запомнила имя Бонни? — мулатка утвердительно кивнула. — Что ж, потому что я знала одну сильную ведьму по имени Алура, вся наша семья знала, и она была необычной. Она была сильной, очень, но собственной магии у нее не было, — блондинка перевела взгляд на Кэролайн. — она была сифоном, как и твои дети Кэролайн. Она снюхалась с Колом, а потом сошла с ума и перебила своих родителей и троих братьев. Все, что произошло с ней дальше, мне неизвестно, только один человек в курсе, это мой брат.
— Может быть, вакуум существует и стоит направить силы на его поиски, учитывая, что вы знаете с чего начать. Это лучше чем потакать идеям Клауса и поощрять голоса в голове Хоуп. — ответила Елена.
— Что ж, значит, пора поговорить с Колом Майколсоном.
— Сейчас он занят Давиной и ее ведьминскими проблемами, Кэролайн. Возможно, будет свободен ближе к вечеру.
— Значит, приходи вечером в школу, а там свяжемся с ними, нам поможет одна ведьма, раз уж Бонни будет на шабаше.
====== Часть 24 ======
Просидев четыре часа в своей мастерской, так ничего и не нарисовав, Клаус спустился на первый этаж, чтобы выпить немного крови. Сейчас на часах было два часа дня, а он на ногах с шести, и за все это время он не встретил никого в своем доме. Элайджа ушел, когда на часах было около восьми утра, Хоуп проснулась в десять, потом пробыла в ванной, около двух часов, а сейчас смотрела какой-то подростковый сериал, что забавляло первородного. Фрея вчера не пришла домой, оставшись у Киллин на квартире, девушки планировали предстоящую свадьбу, сам гибрид был против какого-либо торжества, но поддался уговорам дочери, которая хотела немного радости. Кол и Ребекка должны вернуться в город в ближайшее время, как только закончат со своими текущими делами.
Гибрид не верил в то, что вся семья, за исключением покойной Хейли, скоро будут сидеть за одним столом. Пусть и прошло семь лет с последнего семейного воссоединения, он до конца не верил в действительность происходящего. На самом деле, он расставался с семьей раньше даже не на годы, а на века, но он не ощущал разлуку так сильно, как в это время. Все изменилось в этом тысячелетии, все изменилось с рождением дочери.
Встретив на кухне повара, Клаус попросил приготовить его несколько любимых блюд дочери, чтобы хоть немного порадовать ее, взял крови и вернулся в главный зал, устроившись на диване.
Вчера Хоуп пережила ужасный день, она неумело пытала парнишку, который ей нравился, и который был частично виновен в смерти Хейли, точнее была виновна его, теперь уже покойная, мамаша. Клаус поставил на то, что дочь убьет этого вампира, так как в ней было много боли, горя, злости и мести. Он видел, как она накинулась на его старшего брата, видел ненависть у нее в глазах в отношении своего дяди, но его ожидания на счет Романа не оправдались. Она отпустила его, а потом с помощью Элайджи, который со своей подружкой времен амнезии, заманил в старую церковь местных вампиров-расистов, убила их, не моргнув и глазом. Насколько Клаус понял, после вчерашних событий ей стало немного лучше, и голоса в ее голове стихли. Но это временное решение, он был уверен, что эта тьма внутри дочери вернется в скором времени с новой силой, и заглушить ее будет непросто.
Взглянув на рамку, что стояла на небольшом столике, гибрид печально улыбнулся. На него смотрели счастливые лица Хейли и десятилетней дочери. Волчица была одета в легкий летний сарафан, а Хоуп в короткий джинсовый комбинезон. Мать обнимала девочку, которая щурила один глаз от яркого летнего солнца. Как он хотел бы быть частью подобных моментов между Хейли и Хоуп. Первородный старался не думать о матери своей дочери, потому что каждая мысль о ней порывала его сорваться с катушек. Он любил ее, доверял ей, пусть у них всегда все было не просто. Но он не мог представить лучшего человека, с которым он бы прошел все эти шестнадцать лет.
Он испытывал столько разных эмоций к волчице. При первой встречи, она его даже не заинтересовала, показавшись легкомысленной и ничего не понимающей девчонкой. В их единственную совместную ночь, когда они породили новую жизнь, Клаус был немного заинтересован, она была забавной, смелой и наглой, и, кажется, совсем его не боялась. Она так отчаянно хотела найти семью, и он это понимал и уважал. Узнав, что она носит под сердцем его дитя, он возненавидел Маршалл, так как этот ребенок должен был изменить всю его жизнь, это была совершенно неизведанная для него трапа. И во время беременности девушки, его ненависть сменилась уважением к тому, что она делала: искала семью, собрала стаю, защищала дочь. Да, все же были моменты, когда он был готов ее убить, или хотел заставить страдать, как в то время, когда она пыталась отнять Хоуп у него, но они справились с этим, а после гибрид понял, что они с волчицей очень похожи, только она была неиспорченна тысячелетней жизнью.
«Мои родители бросили меня, твои отвернулись от тебя! И посмотри на нас Клаус? Она не заслуживает этого… всего, что мы пережили! Все чего я хотела, это подарить ей нормальную жизнь!»
Майколсону не хотелось признавать, но он жутко скучал по девушке, был бы способ спасти ее и он бы сделал это. Но он знал, что хуже, чем ему сейчас было Элайдже. Он теперь вспомнил свою жизнь и понял, что виновен в смерти любви всей его жизни, когда не осознавал, кто она, помогая врагам. Клаус знал, что брат не спит, а проводит ночи в комнате Хейли, днем он не решался туда войти, так как не знал, как Хоуп отреагирует на это. По лицу Элайджи сразу было видно, что он ненавидит себя. Гибрид хотел бы посочувствовать брату, но не мог, так как сам тоже считал его виновным.
— Папа? — Клаус обернулся на голос дочери, которая спускалась по лестнице, за всеми размышлениями он даже не услышал ее шагов.
— Милая, ты как раз к обеду. Он скоро будет готов. — Хоуп подошла к нему и села рядом с ним на диван, а после прислонилась головой к его плечу. В этот момент весь его мир замер, первородный боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть дочь. Он отвык от такого проявления чувств с ее стороны, так как долгое время не мог быть рядом, а теперь он будет ценить каждый такой момент. — Знаешь, мы можем пообедать в городе. Я знаю одно очень неприметное кафе, где делают лучшие бенье в Новом Орлеане.
— Обожаю бенье! С того самого дня, как ты впервые дал мне их попробовать! — девочка отстранилась от отца, чтобы посмотреть на появившуюся улыбку, вызванную воспоминаниями, ей не хотелось рушить этот момент, но пришлось. — Не думаю, что это хорошая идея, выходить сейчас на улицу. Учитывая тот факт, что я не знаю, что будет со мной в следующую секунду.
