Я знаю, что тело – это лишь дом для души, и само по себе оно мало что значит, потому что я знал многих и любил некоторых, и вовсе не любовь тела принесла мне радость».

«Это уже что-то. Продолжай».

«Что касается смысла жизни, я ничего о нем не знаю. У моей жизни, похоже, не было ни цели, ни смысла. Добро растоптано, зло побеждает, добродетель остается невознагражденной, невинный страдает. Цель всего этого ускользает от меня. Жизнь кажется произвольной, случайной вещью, а ее события – не более чем сном сумасшедшего».

«Ты когда-нибудь использовал кольцо в качестве волшебного зеркала, чтобы посмотреть вперед во времени и увидеть то, что должно произойти?»

«Я знаю только то, что видел на стенах гробницы Артура».

«Тогда позволь мне показать тебе, каким был бы мир без тебя. Если бы ты не пришел сюда, чтобы быть погребенным во льду и быть воскрешенным твоей возлюбленной, то Тира вышла бы замуж за Бьярки, которому была обещана. С ней бы жестоко обращались, она бы умерла молодой, но никого бы за это не осудили.

Фланн всю жизнь оставался бы рабом и не стал отцом.

Майртра никогда бы не родилась. Поскольку она не существовала, варяг Арнгрим не женился бы на ней и не стал бы предком человека, ради встречи с которым ты приведен сюда во второй раз. Таким образом, для тебя колесо сделало полный круг.

Если бы не было твоих странствий, ты не встретил бы снова свою любовь в теле валлийской девушки, которую ты знал как Никки, у тебя не было бы от нее ребенка, который стал предком Орлеанской девы, которая отразила поток английских завоеваний, сделала Францию нацией и изменила историю Европы и мира!

Позволь мне показать тебе, что случилось бы без тебя и твоей Кореники».

Мерлин положил Гвальхмаю руку на глаза.

В быстрой последовательности живых картин, как на длинном свитке, отображался ход другой истории, в которой не было сына Гвальхмая, не было Изабель, которая вышла замуж за Жака д'Арк, и, следовательно, не было Жанны. Без ее воодушевления пугливое сердце дофина подвело его. Он сбежал из страны в изгнание, как и планировал.

Брошенный Орлеан пал. Франция стала английским придатком, из которого английские армии устремились на юг в Испанию, вытеснив мавров и сделав Испанию английской колонией. Англичане проследовали за маврами. Северная Африка стала частью их растущей империи, и ее безжалостно эксплуатировали. Война следовала за войной.

Иерусалим пал в Елизаветинский крестовый поход, и богатства Ближнего Востока, Малой Азии, Индии и Персии потекли в сокровищницу, которой стала Англия.

Были и другие войны, которые шли без конца. На севере и востоке герцог Филипп Бургундский, «великий князь западный», чьи владения простирались от Альп до Северного моря, имея огромную растущую силу, расширил свои владения вглубь Скандинавии, захватив Норвегию и Швецию. Все его земли обезлюдели ради увеличения армии.

Снова нечестивый союз был сформирован между Филиппом и Англией, на этот раз, чтобы сокрушить Германию.

Объединенные армии встретили и уничтожили растущую мощь Московии, а затем обратились друг на друга. Гражданские распри и взаимный антагонизм превратили Европу в выжженную землю, пока Англия не одержала победу над всеми и не установила английский мир над пустыней, населенной людоедами.

Гвальхмай оттолкнул руку Мерлина. «Такие ужасы!» – выдохнул он. «Такая резня! Сколько горящих городов! Сколько разрушений! Я не могу поверить, что люди способны на такие жестокости и притеснения».

«Большая власть порождает великое высокомерие и несправедливость. Необходимо было, чтобы английская власть была унижена именно в это время, а не другое. Никогда не будет забыто, как семнадцатилетняя девушка бросила вызов лучшим генералам Европы, рассказала им, чего она добьется, и сделала это!

То, что англичане завоевали за 90 лет войны, Дева отняла у них за одну неделю. С тех пор, как ты знаешь, оставшееся тоже было потеряно для них. Англичане дома будут заняты своими проблемами. Филипп тоже постепенно потеряет свою силу. Народы, которыми они управляли бы, будут развиваться сами.

Теперь, когда Англия и Франция войдут в Новый свет, который нашли я и твой отец, они будут на равных, и что они сотворят из него, будет зависеть от них. Будущее все еще может меняться, но благодаря тебе и твоей любимой то, что вы видели на фресках в гробнице Артура, обязательно сбудется».

«Значит, я был всего лишь инструментом?»

«Так же, как я. Разве не все мы инструменты Божьи?»

«Зачем было нужно, чтобы Жанна умерла?»

«Ей, которую называли дочерью Бога, было обещано, что благодаря ее страданиям она одержит великую победу. Она не знала, какой должна быть эта победа; она одержала ее, не зная. Как мир может забыть сейчас ее и урок, который она преподала? Великие победы даются большой ценой. Ее вера никогда не колебалась. И твоя тоже не должна».

«Если во всем этом действительно есть цель, то почему она должна быть достигнута таким страданием и болью?»

«Дева ответила на твой вопрос, когда сказала: “Бог даст победу, если только мужчины будут сражаться”. Ни одна часть твоего долгого странствия не была бесцельным блужданием; все, что ты делал, было крошечной частью сложного плана. В великой азартной игре, которой является жизнь, все мы лишь фигурки малой важности. Но без нас игра невозможна. Также не обязательно, чтобы фигуры понимали смысл игры или знали, кто является участником».

«Жаль, что я не был твоим лучшим учеником».

Мерлин рассмеялся. «В моем ученичестве я был тяжелым испытанием для своего учителя Блеза. Я был настолько неумел, что дети бросали в меня камни и смеялись надо мной! Прошло много времени, прежде чем я получил право сдать экзамены и быть принятым в Братство магов».

«Сейчас тебя высоко ценят. Везде, где я показывал твое кольцо, его встречали с почтением».

Гордая улыбка появилась на лице Мерлина. «Кольцо тоже сыграло свою роль. В основном, ты использовал его правильно, хотя я думаю, иногда мог бы обойтись без его помощи. Ты сам мог бы стать могущественным магом».

Гвальхмай покачал головой. «Я покончил с магией. Я отказался от войны. Я хочу, чтобы ты взял мой меч Дюрандаль и положил его там, где он окажется под рукой, когда понадобится другому герою в час, когда Артур достанет Экскалибур».

«Я найду подходящее место. Ты можешь сказать мне ещё что-нибудь? Как ты думаешь, чему ты научился?»

Гвальхмай задумался. Он медленно произнес: «Я знал четырех женщин, которые были важнее для меня, чем кто-либо другой. От Тиры я узнал значение мужества и доверия. Никки дала мне радость и преданность. Уюме показала нежную привязанность и бесконечное терпение. От Жанны я впервые узнал важность стойкости и веры. И все они, через Коренику, научили меня понимать, что такое любовь».

«Тогда тебе не нужно бояться смерти, потому что умирает только тело, а тело – это ничто, как ты уже знаешь. Любовь выходит за его пределы.

Теперь я покину тебя, потому что кое-кто жаждет, чтобы я ушел, чтобы, наконец, остаться наедине с тобой. Она будет ждать вместе с тобой, пока не придет другой. Тогда ты освободишься от cвоей клятвы. Благослови господь вас обоих».

Он положил руку на лоб Гвальхмаю, на этот раз для благословения. Когда Гвальхмай открыл глаза, Мерлина уже не было, но он не остался один.

В его ухе послышался шепот, он ощутил поцелуй в губы, тепло охватило его. Руки, которых он не видел, не отпускали его. Казалось, он погрузился в их объятия.

Его снова охватило то же удивительное чувство, которое он в краткий миг испытал в Тиффоже перед идолом Барран-Сатанаса. Он знал, что больше он не тот человек, каким был, и ему было радостно от этого чувства.

Это было слияние двух душ, которое намного превосходило любой возможный физический союз. Они с Кореницей понимали сокровенные мысли друг друга, разделяли жизни друг друга. Они были действительно одним целым.

Это было новое, удивительное чувство для них обоих – наслаждаться молодостью духа, понимать, как мало значит тело, которое может стареть или болеть, ведь его единственная функция – быть домом души.