- Мне жаль. Я не хотела портить момент. Я видела, как парни уходят, и подумала, что вы двое можете перекусить.

  - Ты права. Мы хотим. Пожалуйста, присоединяйся к нам, - папа просиял.

  - С радостью, - Миллисента улыбнулась в ответ.

  Напряжение нарастало, и все могло быть только о работе, но это было хорошо. Сделать перерыв в хорошей компании.

  Это омолаживало. У меня было ощущение, что мне нужно насладиться моментом. И снова все стало слишком тихим.

  Мы были в Чикаго уже два дня. Поле битвы.

  Поле битвы никогда не было тихо.

  Люк

  - Люк, я не знаю, как ты это делаешь. - Клавдий усмехнулся, войдя в гостиную.

  Мы только что вернулись домой. Папа отвлекся и пошел кое-что проверить. Связанное с бизнесом.

  - Что делаю? - Я бросился на диван и откинул голову.

  - Сохраняешь спокойствие перед Рафом. Я бы тоже хотя бы вытащил пистолет.

  - Не могу направить пистолет на отца Амелии прямо перед ней. Хотя я очень этого хотел.

  - Старческий маразм.

  - Точно. - Хотя я вроде понял мужчину. Не имело значения, что он послал меня в Лос-Анджелес, чтобы завоевать ее расположение. Отец был отцом, а она была его дочерью. Он защищал. Безумно чрезмерно опекал, но да.

  Это было нормально. Я знал, как взбесить его и разозлить.

  Это было чертовски смешно. Чувак нацелил на меня пистолет.

  Однако мне нравилось, как отец защищал меня. Он мне не нужен, но то, что он за меня противостоит Рафаэлю, много значило.

  - Что ты собираешься делать, чувак? - Клавдий приподнял один из маленьких стульев, повернул его назад и сел.

  - Будь конкретнее, брат. Так много всего происходит, что у меня должен быть план на все - я усмехнулся.

  - Что ты собираешься делать с Амелией?

  - Защищать ее как можно лучше.

  - После, всего этого. Вы двое действительно собираетесь быть вместе? Она полицейский.

  - Она больше не хочет быть полицейским. - Я не знал, можно ли поделиться этим с ним, но это был мой брат. Я ему доверял.

  - Итак, она хочет быть мафиози? - он сузил глаза.

  - Нет. Я не хочу… я хочу очиститься, а она не хочет быть копом.

  Он выглядел встревоженным. - Я понимаю, что она не хочет быть копом, но тебя я не понимаю.

  - Клавдий, я не хочу жить так, как мы живем последние десять лет.

  - Итак, ты хочешь быть таким, каким мы были до этого? Чистым и нормальным. Бедным?

  - Нормальный не значит бедный.

  - Это также не значит грязно богат. Если федералы приедут сюда расследовать и что-нибудь еще, я убью всех до единого. Я не откажусь от этого места и не откажусь от своего скромного образа жизни только потому, что ты хочешь быть чистым.

  - Этого не произойдет. Я бы так не поступил.

  - Как бы ты тогда поступил?

  - Я не знаю. Я не думал так далеко вперед. К тому же, когда я говорю «чистый», я не имею в виду превращаться в болвана с горошинными мозгами.

  - Люк, я понимаю, что ты любишь эту женщину. Но мы живем так, как живем, не зря. Мы не созданы для нормальной жизни. Мы берем вещи в свои руки. Ты так делаешь. Ты определенно делаешь это, когда приходится. И ты хуже меня.

  - Я не хуже тебя. - Я не был. Клавдий наслаждался властью и не заботился об убийствах. - Я заработал свои деньги. Мне не нужно заниматься ракетками или книгами. Мне больше не нужно причинять боль людям.

  - Итак, бизнес, кто его получит?

  Я улыбнулся ему. - Что ж, когда Рафаэль уйдет, Амелия берет на себя управление. Она не хочет в этом участвовать, и я тоже, поэтому я могу думать только об одном человеке, который сможет выполнить эту работу.

  Он.

  - Я? - Он указал на себя, когда я задумчиво посмотрел на него.

  - Да.

  - Ты серьезно относишься к нежеланию взять вещи в свои руки. Мы оба работали, чтобы получить эту чертову хрень.

  - Все меняется, - указал я.

  Я ценил то, что сказала Амелия сегодня утром. Она верила, что я всегда буду делать то, что считаю правильным. Казалось, это был момент понимания. Понимание меня и того, что я не мог просто сидеть сложа руки и позволить жизни идти своим чередом, особенно в обстоятельствах, подобных тем, в которых мы оказались.

  Клавдий правильно подметил, но пока я держался за это, я знал, что она поймет мой выбор и действия.

  Это все, что имело сейчас значение.

  Непонятные моменты мы сможем решить позже. Если у меня будет возможность.

  Пора стать серьезным.

  Я выпрямился и внимательно посмотрел на брата. Я всегда думал, что мы не ладим, потому что иногда он мог быть придурком. По правде говоря, мы чаще ладили, чем нет. Вероятно, мы просто вели себя так, как и большинство братьев, говоря о наших разногласиях.

  Когда дело доходило до того, что мы нуждаемся друг в друге, мы мгновенно оказывались там.

  Всегда.

  - Клавдий.

  - Нет, - он покачал головой.

  - Ты не знаешь, что я собираюсь сказать. - Я разжал руки и пожал плечами.

  - Лицо выглядит серьезным. Ты собираешься рассказать мне какую-нибудь хрень о смерти. Как будто ты можешь это не пережить. Я не собираюсь с этим мириться. - Он ухмыльнулся.

  Было такое ощущение, что у нас были общие мысли. О некоторых вещах говорить не нужно. Однако мне нужно было поговорить об этом.

  - Клавдий, если я не справлюсь, мне нужно, чтобы ты позаботился об Амелии. Не позволяй Виктору забрать ее и не позволяй ей потерять свои мечты.

  - Ты слышал меня. Я не собираюсь мириться с тем, что ты с этим не справишься. Без вопросов. Однако я буду защищать ее, потому что она важна для тебя, - он кивнул.

  - Клавдий, мы должны подготовиться к тому, что я могу этого не пережить. Я должен убить Виктора. Я должен. Я знаю, что он будет зациклен на Амелии. Если я не выберусь из этого, мне нужно знать, что кто-то его остановит. - Я не мог повторить то, что случилось с Генри и его семьей. Этого не могло случиться.

  - Я остановлю его. Послушай, мы должны сохранять позитивный настрой и добиваться своей цели, как всегда. Не можем убежать, как киски. Но я слышу тебя и обещаю тебе позаботиться о твоей женщине. Ты же обещаешь мне?

  - Что?

  - Будь верен себе. Не позволяйте тому, что случилось с отцом, случиться с тобой. Убедись, что ты знаешь, что делаешь, и оценишь, что ты чувствуешь. У нас сейчас все хорошо. Мы работаем здесь, в Чикаго. Пока мы бережем карманы копов и наших доверенных федералов, мы в порядке. Убедись, что тебе действительно нужно очиститься. Ты жертвуешь миллиардным состоянием, чтобы быть с этой женщиной.

Я слушал. Я определенно слушал и думал о себе несколько месяцев назад. Я бы, наверное, ударил себя ногой, будь я прошлым Люком. Рафаэль по сути предложил мне мир, но я отказался от него, чтобы быть с Амелией.

  Но не только ради нее. Я отказался от этого ради себя.

  Она была тем, чего я хотел больше, чем состояние в миллиард долларов.

  Я просто надеялся, что у нас все получится.

  Амелия

  Папа открыл дверь в студию.

  Танцевальная студия. Моя танцевальная студия.

  Я резко вдохнула, когда увидела её. Как и все остальное, было точно таким же.

  Мы вошли внутрь, я опередила его.

  Я смотрела на себя в большие зеркала от пола до потолка, бежавшие по комнате.

  Место было достаточно большим для класса, достаточно большим, чтобы быть отдельным объектом.

  Папа сделал эту комнату специально для меня. Полы были подрессорены, зеркала были безупречными. Бары проходили вдоль дальнего конца студии и по левой стороне. Раньше это было полезно для моей работы на пуантах и упражнений со штангой.

  Я любила это, все еще любила.

  Находясь здесь, я почувствовала себя как дома.

  - Как я хочу увидеть, как ты танцуешь, - папа просиял.

  Я засмеялась. - Сомневаюсь, что смогу сделать пируэт или даже прыжок.