Он дал им мгновение обдумать новость.
— Мне все равно, — сказал Петро. Он говорил искренне. — Правда. Я не хочу славы и всего, что получают герои. Я не хочу, чтобы люди смотрели на меня, как… — он чуть не сказал «как на нее», имея в виду сестру, но передумал. — И Риса убьет меня, если кто-то напишет песню о сыне стеклодува. Но Эмилия… то есть, страж Фосси… — он хотел сказать им, что Эмилия заслужила большего. Он был не против отступить в тень. Он привык к этому. Но Эмилия старалась и проявила себя.
Мило ощутил его колебания.
— Я от всей души благодарю тебя, казаррино, — сказал он. — Об этом мы поговорим со стражницей Фосси лично, если ты не против.
— Спасибо, — прошептала Эмилия, коснувшись его руки, когда он собрался уходить. Он поймал ее взгляд и знал, что она поняла, что он хотел сказать.
Ладонь на другой его руке принадлежала его сестре, которая вскочила, как только Мило отпустил Петро. Она сжала его, как сокол когтями, и потянула за двойные двери, ведущие из зала, позволив стражам снаружи закрыть их за ними. Она увела Петро в комнату ожидания рядом.
— Ай, ай, ай! — закричал он, когда они остались одни, из-за хватки сестры.
— Боги! — рявкнула она. — Мама с папой думали, что ты мертв! Я думала, что ты мертв!
— И ты решила добить меня сама? — пожаловался он, прижимая к себе руку. — Я был тут прошлой ночью! Почему ты не пришла мучить меня тогда?
— Потому что Мило осмелился сообщить мне за пару минут до собрания. Он знает, что я сделала бы что-то буйное. Твое лицо выглядит ужасно.
— Как и твое с утиным носом, — парировал он. — У меня преимущество. Мое хоть заживет.
Она хмуро глядела на него. А потом он оказался в тесных объятиях сестры.
— Боги, — она поцеловала его в лоб и провела пальцами по его волосам. — Если бы с тобой что-то случилось, я бы не смогла жить.
Он мог парировать разными фразами, но просто позволил ей обнимать его.
— Я рад вернуться, — признался он.
— И девушка! — Риса отпустила его и отодвинула, чтобы посмотреть в глаза. — Расскажи о девушке!
— Девушка? Стражница Фосси? — Петро покачал головой. — Нечего рассказывать.
— Ты плохо врешь, брат.
Риса сказала бы больше, но двери зала открылись. Вышла Камилла Сорранто, высокая и худая, никто не догадался бы, что она всего три месяца назад родила второго ребенка. Она бодро отсалютовала Петро, прошла к коридору. Потом последовали другие советники, окружая Лорко Фирнетто, который выглядел хмуро. В конце вышли двое старейшин, отошли от толпы в своих нарядах желтого и темно-серого цвета.
— Диветри, — сказала серьезно старейшина Катарре. — Думаю, пара дней дома после такого — это логично. Надеюсь, они тебе понравятся.
— Благодарю, старейшина, — Петро чуть поклонился.
Она прижала ладонь к его голове и сдвинула волосы, которыми он попытался прикрыть пострадавший лоб. Она с тревогой поджала губы.
— И, ученик Диветри, — добавила она, собираясь уходить по делам, — сообщи своему товарищу Вентимилле, что, учитывая обстоятельства, я не прикажу ему описывать все в подробностях. Я, если честно, боюсь такое слушать.
— Мне все еще отчасти жаль, что я не была в инсуле, — сказала Риса, глядя старейшинам вслед.
— Боги! Не вздумай сожалеть! — сказал ей пылко Петро.
Последними вышли Эмилия и король Мило. Они обменялись последними словами на пороге. Она кивнула, протянула руку к нему, а потом быстро отдернула ее и почти рухнула в неуклюжем поклоне. Она впервые не знала, как по протоколу обращаться к королю. Петро был очарован. Мило чуть склонился, улыбнулся и протянул к ней руку для рукопожатия.
Риса следила за Петро.
— Нечего рассказывать?
Он не слушал ее. Он смотрел только на Эмилию. Она приблизилась, радостная, щеки были румяными. Она нервно улыбнулась Рисе, все еще стесняясь ее. Для Петро она протянула обе руки, чтобы сжать его пальцы в восторге.
— Я буду учиться с Камиллой Сорранто три месяца, — сообщила она.
Мило кивнул за ней и приподнял брови, глядя на Рису.
— Смотри, как радуется, — сказала Риса. — Я сама хотела это предложить.
— Я знаю, милая, — сказал он ей. — У тебя хорошая идея, но я первый это придумал.
— Уверена, я придумала это первой, — ответила Риса. — Ты просто озвучил первым.
— У меня для тебя предложение, о котором ты не подумала, — парировал Мило. — Если не против пройти со мной в мои покои.
— Если это про Вико и мою семью, то я поддерживаю брата, — сказала Риса. — А еще…
Пока они спорили, Петро повернулся к Эмилии.
— Камилла Сорранто! — воскликнул он. — Ты всегда восхищалась ею.
Она покраснела сильнее.
— А после трех месяцев меня повысят до капитана, — она склонилась, чтобы король и Риса не слышали, хотя они были заняты своим спором. — Они хотят откупиться, знаю, но ничего. Я это заслуживаю.
— Конечно, — сказала Риса, ворвавшись в их разговор. — Я тоже хотела это предложить.
Король Мило кашлянул и сказал Рисе:
— У меня в мыслях предложение личного характера, милая. Официальное. Тебе понравится. Такое ждет девушка от любимого, — Мило обрадовался, когда Риса перестала перечить и раскрыла рот в удивленной «о». — Я знал, что это ее утихомирит, — он подмигнул Петро. А потом искренне сказал Рисе. — Я могу задать тебе очень важный вопрос лично? Твой король будет рад, если ты скажешь «да».
Риса только кивнула, лишилась дара речи от удивления. Король Мило взял ее за левую руку и повел прочь в придворной манере. Они почти покинули комнату, когда Риса вдруг отпустила руку Мило, подбежала к брату и прошептала ему на ухо, чтобы слышал только он:
— Если скажешь маме с папой о моей помолвке раньше меня, я тебя превращу в котлету. О, и еще одно, — она склонилась к нему снова, прежде чем убежать к любимому. — Она на четыре года старше тебя.
— Он собирается…? — спросила Эмилия, когда они остались одни.
Петро кивнул.
— Думаю, да. Коварный. Всегда обходись с любимыми как с охотничьим псом. Это мой девиз. С твердой рукой и властным тоном.
— Если скажешь что-то еще об этом, Диветри, я тебя побью, — Петро задумался на миг, почему женщины в его жизни угрожали ему физической расправой. Эмилия скрестила руки и смотрела на него. — Я попросила короля кое о чем, пока мы были одни.
— Да?
Она кивнула, чуть смягчившись. Она казалась смущенной, когда призналась:
— Я попросила разрешения навещать регулярно принца в твоей казе. Если он согласится жить там, — сказала она, изображая спокойствие. — И если твоя семья не против.
— Они точно не против, — Петро сунул руки в карманы и улыбнулся ей, радуясь новости. — И Вико точно понравится.
— Возможно, — осторожно сказала она, не глядя на него, — мы смогли бы навещать его вместе. Было бы… приятно, если бы ты был там.
— О, — он улыбнулся. — Звучит как отличная идея.
Последовал миг неловкой тишины. Может, она ожидала, что придется бороться с его заявлением о любви. Может, была бы рада такому, хоть и скрыла бы это. Петро это уже прошел. Путь Эмилия радуется хорошим новостям, не отвлекаясь на симпатию пятнадцатилетнего парня. Он не хотел портить миг.
— Мы всегда будем друзьями, Диветри. Хорошими друзьями.
Он фыркнул, указывая, что знал это и удивлялся, что она не знала.
— Можешь рассчитывать на это, Фосси.
Она ушла через миг, и он проводил ее взглядом с ноткой разочарования. Он не сдавался. Он не стал заявлять права на нее, это она возненавидела бы. Они будут видеться в его казе, его семья будет вокруг него, смех, шутки и еда. Нет, он не будет мешать Эмилии своими заявлениями… пока что. Но в будущем он начнет действовать.
Четыре года лежали между ними, но они не были непреодолимым препятствием. Еще четыре года могли многое в них изменить, и тогда брешь станет меньше. Если нужно, еще четыре года после этого сузят брешь до канала, через который он построит мост. И между ними почти не будет разницы.
Он повернулся уходить. Как происходило с тех пор, как Петро стал посещать замок мальчиком, стражи зашагали по бокам от него, защищая его и бесценные сокровища замка, пока сопровождали его. Их было шестеро, они вывели его из этажа с королевскими покоями. Четверо остались у лестницы, двое шагали с ним дальше, пока он не остался один на мосту над королевским каналом.
