- Встань.

   Дядька встаёт, не заправляя рубахи.

   - Это за то, что не доглядел, - говорит отец и снимает с пальца золотой перстень, - а это за то, что выучил в седле держаться, - и отдаёт перстень Дядьке.

   Дядька, кланяясь, берёт перстень и целует отцу руку. И сразу радостный шум и гомон, и в общем ликовании отец идёт в замок. Начинается суета подготовки к пиру...

   ...Отец был строг, но справедлив. Как и положено главе рода, хозяину родовых земель, судье и полководцу. Наказывали в замке нечасто и всегда за дело, строго соблюдая обычаи. Согрешившей служанке наголо остригали волосы, но совратитель женился на ней или платил виру, которая шла в приданое грешнице. Провинившегося воина наказывал только отец, а дере-венского мужика мог выпороть и Управитель. Пойманного на воровстве би-ли обкраденные им, если ловили на месте, но семья за него не отвечала. Не вернувший в срок долга отрабатывал его, а задолжавший замку отдавал в счёт долга кого-то из детей, который становился потом слугой или во-ином. И ещё, и ещё, и ещё... Обычное право характерно для раннего уровня цивилизации. Раз в год паломничество в Храм Творца. Но если недосуг, или нет сил, или ещё что, то надо заплатить. Раз в год в замок приезжает монах, собирает паломников и плату с тех, кто отказывается от паломничества. Дети не в счёт, а увечные и параличные платят поло-вину. Говорят, старший в роду Медведей выстроил свой храм в замке и держит трёх монахов. Но Медведи следующие по счёту на власть, вот и чудят...

   ... - Еще Властителем не стал, а уже норов показывает, - укоризнен-но качает головой Дядька.

   - Узнает Властитель когда, не поздоровится Медведям, - соглашается один из десятников.

   - Если ополчение созовут, - подхватывает брат Управителя, - то и нам перепадёт. Медведи богаты.

   - Не будет Властитель из-за этого ополчение созывать, - отмахива-ется Дядька. - Пошлёт своих сотни три, и всё.

   - И Святейший не заступится?

   - За кого? Монахов-то не тронут.

   - Медведь Властителем станет, посчитается.

   Он лежит на ложе за спиной Дядьки, закрыв глаза, будто спит, и слу-шает неспешный разговор. Десятники - друзья Дядьки, а брат Управите-ля... ну, брат тоже кое-что может.

   - Вот помню, Цапли тоже зачудили. Ещё при старом Барсе было. Тог-дашний Властитель ополчение созвал. И где те Цапли теперь? Нам-то от них только Голубое болото перепало, но помню...

   - Вспомнил! Тогдашний Властитель рубиться любил. И другим дозво-лял. А нынешний...

   - Цыц! - командует Дядька, - разбудите ненароком, а он памятливый.

   И все сразу начинают говорить о другом. О Кривом, что не сумел отбрехаться и должен теперь жениться на сапожниковой уродке.

   - Он Кривой, она Уродка! - хохочет брат Управителя, - то-то детки пойдут.

   - Ты-то сам которой уже приданое сделал? - ехидничает кто-то из десятников.

   И дружный негромкий гогот...

   ...Ночной полёт над океаном даже по автоматизированной трассе не самое простое дело, особенно в безлунную декаду. Приходится включать радары и отслеживать маршрут. Заблудиться не страшно, но у одноместной "капли" невелик запас энергии, и болтаться на плаву до прибытия техпо-мощи - лишняя трата времени.

   Внизу играло цветом, переливалось большое бесформенное пятно: кормился рыбный косяк. Значит, надо взять на три градуса к восходу, а то снесет на рыбные пастбища. Но почему сносит? Ветра нет. Или регули-ровка баланса, или... похоже, давно не чистили контакты. Нет, вот оно что. Сбит один из верньеров. Кат его, что ли, когтем от нетерпения ско-вырнул. Скомпенсируем снос левым двигателем. Есть. Теперь и автоматику можно подключить.

   Золотинка, удобно устроившись на его плечах и свесив хвост ему на спину, чтобы не мешать управлению, безмятежно рассматривала звёздное небо и искрящийся океан внизу...

   ...Они долго пробыли в саду. Айя не торопила его. Но наступил мо-мент, когда он сам подошел к ней и сел рядом. Она посмотрела на него и кивнула.

   - Хочешь есть?

   Он пожал плечами.

   - Можно и поесть.

   - Тебе здесь нравится?

   - Да. Почему вы не живёте здесь?

   - Почему? - удивляется Айя. - Мы живём.

   - А почему никого нет?

   Она кивает.

   - Я поняла. Мы приходим сюда отдыхать. А сейчас все работают.

   Он непонимающе хмурит брови. Работают в одном месте, а отдыхают в другом? Как это так?

   - Как это? - повторяет он вслух.

   - Это долго объяснять.

   - Сумеречные торгуют, - начинает он рассуждать вслух, - а торговцы не отдыхают, чтобы выгоду не упустить.

   Она не соглашается и не возражает, и он продолжает.

   - Или все в поездке сейчас? А где же остальные? Ну... семьи их?

   И смотрит на неё, ожидая ответа. Но Айя, не отвечая, встаёт.

   - Идём. Нам пора возвращаться.

   Он, не споря, встаёт и сам берёт её за руку, уже понимая, что без неё он не пройдёт сквозь стену...

   ...Убедившись, что автомат справляется, Гиан отыскал в путанице звёзд, сигнальных огней и спутников крохотную, ничем не примечательную звёздочку. От неё в одном пространственном переходе База N307, где вы-ход на землю. Его Землю. Под его Солнцем. Где лорд Гаргал, спасая последнего Барса, отдал его Звёздному Миру. Отныне и до скончания вре-мён. Зачем он это сделал? Почему выбрал его? И почему дорсайцы сразу согласились его принять? Что они увидели в нём? Дорсайцы не сентимен-тальны, особенно по отношению к чужакам, варварам. Это объект наблюде-ний, в лучшем случае. Почему они взяли его? Ни тогда, ни сейчас он не знает ответа. И хочет ли знать? А кем он был для Айи? Забавным зверь-ком? Нет, Айя профессионал, работа, дело - превыше всего. Она наблюда-ла, не мешая ему проявить себя. Что ж, он себя проявил в полной мере.