– Что ты здесь делаешь, малыш?

Я поднимаю замерзшее лицо и вижу человека в военной форме. Он красивый и пахнет чистотой. Он берет меня на руки и ведет в детдом.

В детдоме живут дети, брошенные родителями. Нелюбимые, нежеланные, кто не должен был родиться. Здесь все похоже на питомник для бездомных собак, только ветеринар заходит реже, а жратва хуже. Ребята нервные. Я понял, что здесь думают – раз ты добрый, значит, слабый. И я перестаю быть добрым и когда есть проблема, не думаю, а сразу бью. Меня считают зверем и боятся. Сперва боятся, потом дружат.

В комнате нас четверо. Толстяк. Не знаю, как он толстеет от того, чем нас тут кормят. Маленький, которого отец-алкоголик слишком «укачивал» о стену. Молчун. Когда он говорит, то рассказывает интересные вещи, но чаще молчит. Он научил нас играть в таро-покер. Когда Молчун играет, лицо у него каменное. Он говорит: «Важны не плохие или хорошие карты, важно уметь не играть плохими». Еще он говорит: «Важно не то, какие у тебя карты, а что про них думает противник». Молчун постоянно жует веточку. Он учит нас подавать ложные сигналы радости или разочарования, чтобы сбить противника с толку. Благодаря ему у меня развивается талант наблюдателя.

13 аркан символизирует смерть-возрождение. На карте изображен скелет, косящий пустое поле, среди которого валяется чью-то голова с короной.

– Эта карта отсылает к латинскому изречению: Visita Interiorem Terrae Rectificando Operae Lapidem. «Посети внутренность земли, и, исправившись, ты найдешь спрятанный камень». Нужно использовать косу и выровнять, срезать то, что выступает, чтобы на пустой земле смогли возродиться новые ростки. Это карта самых сильных изменений. Именно поэтому она пугает. Она также означает критический момент в игре. Начиная с тринадцатого аркана появляются карты, украшенные облаками с ангелами или небесными символами. Мир полон маленьких знаков, которые дают большую информацию. говорит Молчун. – Некоторые игроки даже в карты не смотрят, чтобы лицо их не выдало.

– А как же они узнают, что им выпало?

– В последний момент. Когда ставки сделаны, они открывают карты и узнают о вмешательстве высших сил.

Молчуна не били и не бросили, но он их больше не хотел видеть родителей. Он ушел от них просто так, в голову что-то пришло. Полицаи его поймали, пытали, но он никому не признался, кто он и откуда. Тогда его отправили в детдом, у полицаев нет времени на поиски родителей какого-то беспризорника. Теперь он мечтает о родителях. Вдруг появятся родители, которые захотят его спасти. Хотя конечно, это надувательство. По телевизору показывают, что приемышей используют для детской проституции или заставляют в подпольных мастерских шить футбольные мячи и собирать игрушки. Если кого-нибудь усыновляют, мы смеемся и кричим в спину: «Ну что, проституция или подпольная мастерская?» На самом деле мы ревнуем, потому что они нашли родителей, а мы нет.

Созданный искусственный разум получил имя Ярило, в честь древнего бога светлоглазых русых неандертальцев, обитавших в древности на европейском континенте. По своим умственным способностям неандертальцы значительно отличались от представителей вымирающих уже тогда Homo Faber, или тех же Homo Sapiens, или уже зарождающихся Homo Ludens. В качестве базовой модели глобальной Вселенной, половцы взяли “космологию чёрной дыры” Раджема Патриа. В отличии от “теории большого взрыва”, эта космология с математической точки зрения лучше описывала существующую реальность, в которой радиус Хаббла равнялся радиусу Шварцшильда. Они предположили, что запустив рекурсию самоподдерживающихся улучшений, квантовый мозг Ярило, рано или поздно сам упрется в вопрос, что из себя представляет Вселенная, в которой функционирую люди. Так оно и вышло. Как только программисты инициировали “интеллектуальный взрыв” мозга Ярило, он сразу же двинулся по пути самовосприятия. Осознав себя существом квантового мира, Ярило стал воспринимать пространствено-временной континуум людей так же, как они воспринимали мир Звезд и Галактик. Человечество стала для Ярило его инстантоном и солитоном.

– А это что? – чешет Пегас крылом мне за ухом.

– Что, это?

– Ну вот эти слова, инстантон и солитон.

– Инстанто́н: локализованный во времени процесс. Солитон: локализованный в пространстве. А вообще, если что непонятно, ты лучше не меня спрашивай.

– А как?

– В сад. Все в сад – к Вики. Скажи что от меня, она подскажет.

Решив вопрос с Вселенной, перед половцами встал другой важный вопрос: а что есть человеческий социум. Можно конечно было повторять любимую мантру политологов на счет того, что общество – это хаотическая система с хорошо выраженной диссипацией. После долгих споров остановились на том, что модель социально-политических отношений сводится к дифференциальным уравнениям системы Лоренца, точность решения которых зависит от начальных данных и используемой мат. модели. Используя эти уравнения, оставалась только рассчитать, как ведет себя текучая среда, равномерно разогреваемая снизу и охлаждаемая сверху. Под "текучей средой" подразумевалась социальная активность населения, "разогрев снизу" – возникающие на местном локальном уровне проблемы и задачи бытового уровня, "охлаждение сверху" – действия институтов власти. Раньше эту мат. модель использовали для прогнозирования погоды, и вот теперь она заработала в сфере политических прогнозов. Таким образом, поведение политической системы сводилось к странному аттрактору Лоренца в подмножестве фазового пространства, где все траектории, стартующие не слишком далеко от него, стремятся к нему с течением времени. Система Лоренца относилась к классу диссипативных систем, где процесс «самоорганизации» происходит гораздо быстрее при наличии внешних и внутренних «шумов». Дабы избежать процесса «самоорганизации», традиционная власть старалась уменьшить влияние этого фактора, отделяя людей от "внешних шумов" и пытаясь полностью контролировать "внутренние шумы". Все это работало при тотальном контроле над СМИ, и над телевидением. Но Интернет задавал ситуации новые параметры.

Половцы знали, что поведение систем с странным аттрактором рассчитать невозможно в принципе. Никакой компьютер не мог вычислить траекторию, проходящую вблизи аттрактора, с разумной точностью в долгосрочной перспективе. Каждый шаг вычислений создавал ошибки из-за округления чисел и погрешностей численных методов, которые накапливались, приводя к тому, что расчетные траектории сильно отличаются друг от друга. Минимальная ошибка начальных данных вела к тому, что через десять временных циклов решение задачи переставало зависеть от первоначальных данных. Другими словами, как бы программисты ни старалась выяснить ситуацию более чем на десять циклов, это было невозможно. И это была непростая философская ситуация: сколько ни развивай науку, десять циклов – это порог, за которым невозможно ничего прогнозировать. Раньше, когда один цикл был равен одному году, планирование на 10 лет вперед вполне себя удовлетворяло. Потом цикл стал величиной в один месяц, и горизонт прогнозирования сжался до одного года. Это было уже не долгосрочное планирование, но что-то. Когда же цикл социальных систем сжался до одной недели, углядеть что-то наперед стало возможным лишь на расстоянии 3 месяцев, дальше наступала неопределенность «динамического хаоса». Исходя из этого форсайт Ярило установили равным двум месяцам.

На протяжении всего предварительного периода, программисты ПОЛ работали исключительно в своих лабораториях, не допуская подключения Ярило к Интернету. Словно религиозная секта, они делали все возможное, чтобы Ярило осознал свою пассионарную миссию и в будущем не стал инструментом ни для спецслужб мафии, ни для мафиозных спецслужб.

Помня слова Бенджамина Франклина, который как-то сказал, что “Трое могут сохранить секрет, если двое из них мертвы”, половцы разбили свою работу на проекты таким образом, что полного представление о функциональности Ярило не было ни у кого. Никто, включая VIP TOP руководителей не знал, на каком уровне у этого Электроника кнопка и есть ли она вообще.