– Проиграли что ли вчера наши? – начал Андрей, когда Чико выворачивал машину на проезжую дорожку.

– Ничья. 5:5. Ну и дали немцам.

– А все же ничью не разменяли.

– Да нет, нам там гол не засчитали.

Ольга смотрела на притихшего хмурого Олега, на Андрея, по-дружески разговаривающего с парнем, которого она считала бандитом, и страх затекал ей в душу ледяной струей.

Машина, проехав чуть ли не пол-Москвы, остановилась возле кирпичного кооперативного дома.

– Приехали, идемте, – Андрей открыл свою дверцу. – Спасибо, Чико, что подвез.

И Андрей, не торопясь, вышел, отпер другую дверцу и, взяв большую сумку, помог выйти Олегу.

Поднявшись на второй этаж, Андрей достал из кармана ключ и отпер квартиру. Большая, двухкомнатная, она была уже обставлена, правда довольно скромно.

– Ничего хатка, правда? – Андрей оглядел ее, словно видел впервые.

– Чья это, Витя? – спросил Олег.

– Я снял через контору.

– На какие деньги?

– Я же работаю.

– Где?

– Ну, попал под пресс, братишка.

– Можешь ничего не говорить.

– Да почему же? Я работаю водителем у одного богатенького.

– Правда?

– Век свободы не видать, – Андрей громко расхохотался, показывая, что шутит, но смех у него получился нервный, и это еще больше насторожило Олега.

– Но мне же на работу далеко, – начала Ольга.

– Ты больше не работаешь. Вот, мать, здесь 5 штук, на все про все. Разбирайтесь. Оденьтесь там и все такое.

Андрей небрежно бросил на стол пачку зелененьких и сел в кресло.

– Все, ребята, баста. Разбор полетов закончен. Давайте, похаваем, что ли?

Ольга все смотрела и смотрела ему в лицо, стараясь что-то уяснить для себя. И от ее взгляда Андрей заерзал, занервничал, поднялся и скрылся в ванной. Там, после душа, он долго смотрелся в запотевшее зеркало. Следы ожога на его лице стали заравниваться, белые пятна уменьшались и только пара шрамов, сведенные брови и искривленный нос уродовали его по-прежнему.

– Так кто же теперь без вести пропавший, – пробормотал он, проводя пальцами по лицу. – Витя? Или Андрей? Еще та заморочка.

А на следующий день, после обеда, Андрей приехал домой на «Мерседесе» с крупным блондином в дорогом костюме из темно-серого габардина. Он запер машину, поставил на сигнализацию, и вместе с блондином поднялся в свою квартиру. Андрей только раз успел стукнуть пальцем в дверь, как Ольга, видевшая его из окна, поспешила открыть.

– Принимай гостя, мать, – проговорил он, держась немного натянуто и растерянно.

Ольга отступила, глядя, как незнакомый мужчина, казавшийся очень импозантным, уверенно заходит в квартиру, прямо так, по ковру, не снимая дорогих туфель. Андрей прошел за ним, держась чуть сзади и сбоку.

– Ну, как, хорошо устроились? – спросил мужчина, оглядывая комнату, и голос его был приятный и сочный.

Он улыбался и так же, с улыбкой, принялся рассматривать Ольгу, как будто она была часть интерьера.

– Твоя жена? Поздравляю, она красавица. Представь нас.

– Ольга, познакомься, мой начальник, Николай Степанович. Николай Степанович – моя жена, Ольга.

Мужчина, глядя в упор на женщину, протянул ей руку. Та не спешила с ответом, и он бросил нетерпеливо:

– Ну?

Ольга, покраснев, дала руку для пожатия, но мужчина неожиданно перевернул ее кисть тыльной стороной ладони вверх, поднес к губам и поцеловал, стараясь казаться галантным.

Ольга покраснела еще больше, Андрей поджал губы и слегка качнул головой, переминаясь.

– Очень приятно, – проговорил мужчина, и голос его стал еще глубже и сочнее. – Вы так прекрасны.

Андрей издал кашляющий звук, Николай Степанович обернулся и внезапно заторопился.

– Виктор, отвезёшь меня и можешь быть свободным. Поехали. До свидания, сударыня.

Голос Николая Степановича стал торопливым и озабоченным. Он, чуть попятившись, быстро вышел, и Андрей, облегченно вышел следом за ним.

Домой Андрей вернулся поздно и на той же машине. Оставив ее в платном гараже, он поднялся на второй этаж, отпер квартиру и вошел, стараясь не шуметь. Ольга ждала его, стоя в коридоре в новом теплом халате.

– Чего не спишь? – шепотом спросил Андрей, снимая кроссовки и обувая домашние тапочки.

– Жду тебя.

– А.

– Кушать будешь?

– Нет. Разве только кофе. Настоящий. Сваришь?

– Сварю.

– Олег спит?

– Спит. Он устает сильно. Хочет экстерном сдать за два года и пойти работать.

– Шиш вот. Он у меня учиться будет в университете.

– Витя…

– Что?

– Можно поговорить?

– Валяй, мать. Вам с Олежкой все можно. Даже в рожу мне въехать.

– Кто этот человек?

– Кто?

– Николай Степанович.

– Мой босс. Большой босс.

– Витя. Давай уедем, а? В Фергану?

– Нет, мать. Так дело не пойдет. Ты же знаешь, что мне нельзя в Фергану.

– А здесь можно? У тебя же нет документов. Ты сбежал с поезда.

– Тише. Разбудишь мальчишку. Смотри сюда, – он достал из кармана зеленую книжечку и другую, поменьше. – Паспорт гражданина Российской Федерации. Военный билет. Открой.

Ольга открыла паспорт, и у нее потемнело в глазах.

«Виктор Дягин». И фотография Андрея.

– Андрей, – пролепетала Ольга, и жесткая ладонь парня зажала ей рот.

– Не говори так, – с расстановкой проговорил он, медленно убирая руку. – Даже дома не говори.

– Прости, – Ольга смешалась, отступила и отвернулась.

– Ты прости. Оленька, пойми, я боюсь не за себя. Я просто обязан дать образование Олегу и поднять Иру. Понимаешь?

– Нет.

Андрей навис над ней, внезапно выкрикнув:

– Ты дура!

И тут же он осекся и отступил.

– Ладно, все, дебатов нет. Что у тебя на душе?

– Я боюсь.

– Кого?

– Ты связался с бандитами.

– С кем? Ну-ка, еще раз повтори.

– С бандой. А что, разве – нет?

Андрей посмотрел на комнату и закрыл туда дверь.

– Идем на кухню, разберемся. Почему ты решила, что я связался с бандой?

Сердце Ольги забилось часто и испуганно. Но она все же ответила, храбрясь:

– А этот? На машине?

– Он мой хозяин. Кирдин Николай Степанович. Я вожу его.

– И он тебе подарил паспорт. Расскажи это ребенку.

– Да-а. Босс тут не при чем. Он просто дал мне деньги, а все устроил Чико. Ты же знаешь его.

– Да, он рэкетир.

– Вот припечатала. Как в суде. Я сидел с ним в тюрьме и там спас от разборки. Он мне все и устроил.

– Но он же фальшивый.

– Почему?

– Сейчас же они в компьютере.

– Все тик-так. Мало ли хакеров, они тоже кушать хотят.

– Ох, пропадем мы, Витя. Не обо мне, об Олежке подумай.

– Я обо всех думаю. Ольга, ты дорога мне, и Олег дорог. Вот погоди, мы заживем на славу. Мой хозяин богат, он хорошо платит.

– Кто он?

– Кто?

– Хозяин.

– Николай Степанович что ли? Оля – Оленька. Мало ли на Руси сейчас богатеньких Буратино. Он олигарх.

– Кто это?

– Ну, миллионер. Там: магазины, гостиницы, нефть, алмазы. Ему нужны верные люди, охрана.

– Ты охранник? Ты же сказал, что ты – шофер.

– Я – все. Даже родная мать. Все? Никаких заморочек? Тогда вари кофе, мать, я страшно устал.

За кофе Андрей расслабился и начал говорить, мечтательно глядя на отделанную кафелем стену и поглаживая, и потирая Ольгину руку своими худыми длинными пальцами:

– Представь, мать, вот станем покрепче на ноги, перевезем Иришку, заведем еще пару зевластиков. Как ты на это? А? Оленька, ты же любишь меня, правда? – Андрей поймал ее взгляд и стал смотреть ей в глаза, требовательно и выжидательно.

– Правда, – твердо ответила Ольга, выдерживая этот взгляд. – Только думай о нас почаще, ладно? Я не хочу, чтобы ты опять сел в тюрьму.

– Я что, убил кого-то или ограбил? Я просто перегонял машины. Эх, мать, знаешь, кто сейчас честные-то? Бомжи с помойки. Вот поэтому и ходят по мусоркам, да бутылки собирают.

«Мы хорошо живем, мама. Витя снимает отдельную квартиру, он работает водителем –охранником у одного московского олигарха и хорошо зарабатывает. Только мы оба сильно по вам скучаем», – Ольга писала, задумывалась, и жизнь впереди казалась ей не такой уже сияющей, как расписывал Андрей. Она уже убедилась на своем опыте, что чудес в жизни не бывает. А бывают пинки и затрещины.