– Ну вот. Это другое дело. – Забрав платок и, посмотрев на дело рук своих, сказала ведьма. –Теперь ты способен увидеть всё, что тебе нужно. – И Клава, как бы он не был предубеждённо настроен против представительницы женского пола вот в таком из рук плохо исполнении, а тем более, если она ведьма, не стал настаивать на всём этом, после того как он, посмотрев в очки на ведьму, был неожиданно удивлён тому, что он сейчас в них увидел. А увидел он, или, вернее сказать, ему заметилось в ведьме, на кого он и смотрел, нечто странное – она теперь не столь противно для него выглядела. Правда у Клавы и для этого момента есть свои объяснения. – Может я привык, или свыкся. – Рассудил Клава. – А может потому, что она, какая бы не была у неё мотивация, проявила по отношению ко мне участие.
Что так и не было сейчас узнано, так как ведьма своим взглядом упирается в очки Клавы и своим просевшим в сиплость голосом (когда ведьмами озвучиваются самые страшные заклинания или же предзнаменования, то их голоса под тяжестью этих ответственных слов так проседают) тихо говорит ему. – А теперь самое главное, что я тебе напророчу. – Проговаривает ведьма, набирает в лёгкие воздуха и за раз выдувает в Клаву его предначертание, то есть ту белиберду, из которой Клава, добавив в него своих осмыслений (а тут, кто на что горазд? А потом все удивляются, почему всё пошло не так, как предсказывалось – а всё потому, что фантазия у каждого своя гораздливая), должен составить со смыслом заявление. – Лучше самому потерять, чем быть найденным. Не находи, что не тобой потеряно. А если найдёшь, то следуй не написанному, а только своему сердцу.
– Ага, всё понял. – Красноречиво покачал головой Клава. Ну а ведьма само собой не обращает никакого внимания на такую пренебрежительную к своей будущей судьбе, полную недоверия реакцию её клиента Клавы, – таков уж человек, только себя слушает, и только тогда в полный слух людей принимает во внимание, когда уже всё с ним случилось, что было наговорено, а он дурак и не верил, – и она перед лицом Клавы делает пас рукой, чтобы значит, заворожить его в страхе на месте, как подумалось Клаве, а так она приводила в концентрированное состояние его внимание к ней, и с той же затаённой хрипотой говорит ему. – А теперь главное: тебе будет даден проводник. Найди его.
– А как же иначе, – растёкся язвительными мыслями Клаву, совершенно не удивлённый тем, что гадалка ему не только ничего путного и содержательного не сказала, а она оставила хвост недосказанности в своём предсказании, чтобы осталось место для манёвра и повод продолжить его наставлять на будущее, – ещё один посредник между мной и моим будущим. Все они так, через посредников действуют. Отвечать-то за свои действия никто не хочет, вот и пользуются услугами этих посредственных лиц, называемых, то пророками, то людьми не от мира сего, типа предсказателей, кому что в голову вложишь, то они это послание без особого раздумья и переосмысления до результирующего лица и донесут. – Тут Клава хотел было задать пару язвительных вопросов насчёт этого знакового лица, однозначно с полоумным видом и не в себе, но к своему удивлению никого перед собой не обнаруживает.
И хотя с Клавой так часто бывает, он задумается и раз, упускает из виду человека, но сами обстоятельства встречи с гадалкой были не самыми простыми, а с элементами загадочности, так что он слегка растерялся и принялся осматриваться вокруг и вглядываться в мало освещённые глубины коридоров, идущих в разные стороны, и всего вероятней, и в дальшие низменности. Где из одной сторон, само собой, самой тёмной, до него вначале доносится звук поставленного на пол ведра, а затем, как вроде трение об пол тряпкой, когда моют пол.
И хотя Клаве меньше всего хочется идти в эту сторону и узнавать, что там происходит, он тем не менее, одереневшими ногами начинает движение на этот звук, где он, пригибая голову, пытается рассмотреть в этой неустойчивой темноте, что там сейчас происходит. Ну а чтобы себя подбодрить и не так сильно было страшно, он, предполагая, что тот, кто там сейчас возится с тряпкой, имеет, если не прямое, то косвенное отношение к гадалке, громко задаёт вопрос: «И кто он?».
На что в ответ раздаётся плеск воды, не видимо, а подозреваемо, что в ведре, куда со своим неудовольствием бросается тряпка, а уж затем звучит чем-то недовольный голос, похожий на голос гадалки. – Кто он?! – возмущённо повторяет вопрос Клавы тот, кто находится сейчас в этой темноте коридора. – Да охламон и пакостник, кто же ещё так наследить может.
– Так это баба Люба. – Клава несколько успокаивается, по характеру заявления угадав носительницу этого голоса. Ну а чтобы не обострять с ней отношения и не провоцировать её на заявление в свой адрес такого же грязного характера, – хотя подошвы его ботинок чисты, – Клава, не пускаясь с ней в дискуссии, разворачивается, и потихоньку, но очень быстро, устремляется вон отсюда. Где он по выходу из этого подвального этажа, и сам того сразу не заметив, натыкается и в результате сталкивается с Михаилом.
И хорошо, что на месте Михаила оказался он сам, а иначе бы находящийся на его месте незнакомый для Клавы человек, скорей наверняка, чем по другому, беспрецедентно уважающий себя и нетерпящий, когда кто-то смеет пересечь границы его зоны комфорта, принялся нервничать и недоумевать, не понимая, куда это Клава смотрит. А вот Михаил ничего этого не выражает, а он можно сказать, догадывается, куда смотрит Клава.
– Да тебе, как я посмотрю, – усмехнулся Михаил, – уже не терпится взяться за дело. Так и разбрасываешься энергетикой, никого перед собой не замечая. – А Клава и не собирается его разубеждать. – Ну а ты, готов? – спрашивает Клава.
Ну а Михаил в собственном репертуаре. – Если не считать лёгкого голода, то, пожалуй. – Клава же уже по собственному опыту зная, куда заводят такие вот предложения Михаила подкрепиться, пропускает мимо ушей это его предложение и интересуется другим вопросом. – А что насчёт нашего вчерашнего дела?
– То, что ты о нём не забыл, переключившись на редакторское задание, это хорошо. – Сказал Михаил. – Можешь за него не переживать, я о нём точно не забуду. Как-никак это твоё первое дело, и мы обязаны довести его до итогового результата. Сейчас же нам там делать по большому счёту нечего. Они пока осваиваются в новых для себя условиях, утрясают своё понимание новой реальности, и всё такое в том же духе. Так что дадим им время для акклиматизации и саморазвития, а затем уж посмотрим, к чему они пришли. Ну а сейчас…– Михаил посмотрел в сторону выходных дверей и добавил, – нам сюда.
Клава посмотрел по направлению взгляда Михаила, и не видя иного отсюда выхода, согласился принять это предложение Михаила. А так-то он внутри себя для себя решил, не быть последовательным предложениям Михаила, ведущим его в разлад с собой.
Но одно решить, а другое …А другое, а на него посмотрим после.
Глава 6
Самое притягивающее и интересное в представлениях и презентациях, это то, что ты себе только представляешь, что там увидеть сможешь, а увидеть ожидаешь то, что и представить себе не можешь.
– Ну что, бывал в таких местах? – с каким-то прямо самодовольным и как будто ему Клава всем происходящим обязан, задаётся вопросом Михаил, не пропуская взглядом мимо себя ни одной юбки. А вот то, что всех этих юбок здесь, в полном огней и в его блеске таких же блестящих, очень представительно выглядящих гостей, зале-галерее, со своим конференц-залом, где как правило и проводятся различные форумы, конференции и вот такие представительные презентации, до невозможно ещё позавчера представить крайне мало, – их место заняли брючные костюмы или ещё что-то в этом удивительном роде, – совсем не оправдывает Михаила в такой на них отвлечённости. Я мол, хочу напоследок запечатлеть в своей памяти уходящие в небытие реалии когда-то мной понимаемого и не столь обманчивого мира.
А Клава хоть и сам не всегда поспевал за прогрессом и за всеми этими веяниями моды, всё-таки он прекрасно видит куда клонит Михаил – ниже ватерлинии приличий. И ему нет особой разницы, что юбка, что брючный костюм, и он бы всё равно нарывался на неприятности своим ничего не упускающим из виду взглядом. А что касается его вопроса, то Клава не такой как он жлоб и заносчивый тип, и если он не был на таких мероприятиях, то он прямо так об этом и скажет, и не будет увиливать от ответа, заявляя: «Не люблю я всю эту суету».
