Рул Горм хочется успокоить его в ответ. И спросить — где остальные, почему здесь он? Но дрожь слишком сильна, и с разговорами у Рул Горм пока плохо получается. Зато зрение постепенно возвращается.
Румпельштильцхен стоит рядом с ней на коленях, согревает её руки своим дыханием, касается губами пальцев. Из-за того, что на лбу у него прикреплён светодиодный фанарик в металлическом корпусе, его лица не разглядеть. Мужчина трётся лицом о её оледеневшие кисти, и чихает, пряча нос в её, а не своих ладонях. Если бы губы не были сведены мышечной судорогой, она бы улыбнулась. Он надевает замёрзшей фее перчатки — большие, мужские, явно свои собственные, и не выпуская её рук из своих, просит:
- Постарайся сесть, пожалуйста.
Рул Горм жалеет о том, что не может разглядеть его глаз, отчего-то ей хочется встретиться с ним взглядом, но она послушно сжимает его ладони — перчатки слишком просторные, пальцы соскальзывают, и подтягиваясь, садится. Это оказывается легче, чем она предполагала. Румпельштильцхен надевает на неё свой пиджак и обнимает так крепко, что кажется, может переломать все кости. Но фея не возражает и, дрожа от холода, ощущение которого вернулось к ней в полной мере, льнёт навстречу мужчине.
- Сейчас ты немного погреешься, а потом мы пойдём, - он говорит ласково и раздельно, словно ребёнку, словно она может не понять, и это плохо вяжется с его чересчур крепким объятием. - Нам нужно поскорее подняться наверх, хорошо?
- Рум-плештиль-цхен, - собственный голос кажется Рул Горм чужим, а язык ещё заплетается, - почему ты тут? Од-дин? Где остальные? Гн-номы выбрались благополучно?..
Мужчина перестаёт стискивать её так яростно, заметно расслабляется:
- Я думал, что ты… не жива. А когда пришёл сюда, ты была такая… Я боялся, что ты… что тебя уже не вытащить… ты была холодная, как… - мужчина всхлипывает, замолкая. А Рул Горм гладит его по спине, или трёт, сквозь перчатки и толстый свитер её руки почти не чувствуют его тепла, но она чувствует, как неровно вздымается его грудь.
- Раз я жива, - звучит как воронье карканье, но она пытается пошутить, перенять его манеру сглаживать неловкость улыбками, потому что знает — ему сейчас это нужно, и пусть он не видит её лица, и она не может овладеть собственными интонациями, но вложить в слова что-то вроде доброй насмешки фее, пожалуй, под силу, - то ответь всё-таки на мои вопросы.
Рул Горм не видит, но чувствует его кивок:
- Гномы в полном порядке, - отчитывается он. - Шериф думал начать искать тебя на следующий день. Я тут — потому что не мог ждать до завтра, - объяснять, почему не мог, Румпельштильцхен явно не собирается и переводит тему: - Ты сможешь подняться и пойти со мной? Если нет, я сам схожу за подмогой, но… - мужчина вдыхает, - я не хочу тебя оставлять здесь одну.
- Я, наверное, смогу идти, - она понимает: действительно, сможет, у неё ноет каждая косточка, и время от времени мышцы сводит судорогой, но силы есть, а главное, у неё нет никакого желания снова оставаться одной в темноте. Рул Горм тычется лицом в шею Румпельштильцхена, жадно вбирая ощущение исходящего от него тепла, и радуется, что её нашёл именно он, а не Лерой и не Дэвид, потому что ни к одному из них она не могла бы так прижаться, и пусть когда они поднимутся наверх, всё снова пойдёт как было, сейчас она может ощущать колкость его слегка отросшей щетины, и подрагивающий кадык, и горячую жилку слева. - Я смогу идти, - повторяет Рул Горм хрипло.
========== Глава 2 ==========
Туфли мокрые насквозь, да и в толстых носках фее в них не влезть. Поэтому решено, что она пойдёт босиком.
- Там дальше скорее ползком придётся, - поясняет Румпельштильцхен и обвязывает вокруг её талии верёвку. Щёлкает карабином. Вот они и связаны. - Если что-то случи… - мужчина прерывается и чихает, пряча лицо в сгибе локтя, - случится, просто нажимаешь сюда и можешь дальше идти одна.
- Что может случиться? - Рул Горм с беспокойством перехватывает его руки, даже сквозь перчатки ощущая, какие они горячие.
- Ничего, - он улыбается, но в неверном свете, кажется, лежащего у него на коленях фонаря лицо искажает жуткая гримаса. - Это всего лишь… как его… Ин-стру-ктаж по технике бе-зо-пас-но-сти при проведении спе-лео-исследовательских работ, - декламирует он. - Дай руку, светильник прилажу.
Он закрепляет фонарик у неё на запястье. Ещё раз инспектирует содержимое рюкзака, отыскивает трость — оказывается, всё это время фея сидела на ней.
- Идём, - Румпельштильцхен шмыгает носом и, оперевшись двумя руками на трость, встаёт. Ход, по которому им предстоит идти, кажется довольно просторным.
- Я пыталась сюда пробраться, но завалено, - хрипло сообщает Рул Горм. Горло начинает болеть, но желание говорить сильнее. Она молчала слишком долго — может быть, всю жизнь.
- Думаю, нарочно заложили, судя по кладке, - отзывается мужчина тут же. - Дальше завал, видно, чтоб не ходили туда.
Сейчас, когда она идёт следом за Румпельштильцхеном, подземелье кажется ей почти уютным. Свет фонариков мечется по стенам, выхватывая то свисающую каменную сосульку, то более тёмные вкрапления на камне, складывающиеся в узоры, которые можно было бы счесть рукотворными. Рул ощущает натяжение верёвки, связывающей её с мужчиной, слышит его шаркающие шаги и сопение. Фея явно тормозит движение: она всё ещё не вполне овладела своим телом. Тёплые носки стали влажными после того, как она ступила в одну из лужиц, что оставлял за собой Румпельштильцхен: он промок, когда вытаскивал её, и теперь с так и не просохших брюк струйками стекает вода. Наверняка, он тоже успел замёрзнуть, - думает фея, и от ощущения собственной беспомощности в груди образуется тугой болезненный ком.
- Румпельштильцхен! - окликает она, и мужчина тут же останавливается, оборачиваясь к ней.
- Да? - его голос звучит озабоченно.
- Тебе холодно?
- Ну-у-у, не сказать, чтобы жарко. Наверху согреемся, - с видимым облегчением отвечает он и добавляет: - Рул, давай, будешь звать меня как-нибудь покороче… А то, если срочное что, пока выговоришь, уже поздно будет.
- Голд?
Рул Горм обращает луч своего фонарика на Румпельштильцхена, заставляя того щуриться и морщить лицо.
- Можно и так, - соглашается он легко. - Но лучше бы Румпе.. Румп.
- Румп? - переспрашивает фея. - Так тебя звали друзья?
- Не-ет, - усмехается мужчина. - Так меня ещё никто не звал… Ты первая.
От этих слов ей становится самую малость теплее.
- А ты можешь Рул, если хочешь… - предлагает она в ответ, и Румпельштильцхен смеётся низко и мягко, и эти звуки отражаются от стен и заполняют всю пещеру.
- Я уже тебя так зову, - поясняет он, заглушаемый собственным эхом. - Разве ты не заметила?
Она улыбается: надо же! Внимания не обратила — и они одновременно делают шаг друг другу навстречу. Верёвка провисает и, опомнившись, Румпельштильцхен останавливается и обещает в который раз за сегодня:
- Всё будет хорошо.
Рул Горм очень хочется верить, что это правда.
***
Дэвида в участке нет, но тёмнокожий уборщик, чьего имени Белль никак не может вспомнить, улыбается ей почти приветливо и предлагает миссис Голд подождать шерифа в приёмной.
Что ж, ничего иного ей не остаётся, и Белль усаживается на диванчик при входе. Собственно, никакой приёмной в офисе нет, комнату лишь разделяет низкая деревянная перегородка, по одну сторону которой диванчик, кулер, стулья для малочисленных посетителей, а по другую - шкафы с документами, стол шерифа и его помощника, сейфы с оружием и ключами от обезьянника — как на полицейском жаргоне называют камеру предварительного заключения. Какое-то время Белль разглядывает то помещение, то собственный маникюр, то доску над заваленным бумагами столом. На доске жёлтые и розовые листочки стикеров, исписанные напоминаниями. Она встаёт, чтобы рассмотреть их, и видит в верхнем правом углу косо наклеенное: «Поисковый отряд в шахты». Ну, поисковый отряд уже в пути. Белль думает, что жена должна была бы волноваться за мужа - но отчего-то спокойна. Может быть, оттого, что он уже умирал — дважды. И она все глаза тогда выплакала, так, что слёзы кончились. Вместе со страхом за Румпеля. И сейчас ей только обидно, что и в это приключение он отправился без неё.
