С глянцевых страниц смотрели тощие модели в ярких открытых платьях, и девушка с интересом рассматривала крой, мысленно прикидывая подойдёт ли ей что-то подобное. Фотография брюнетки в глубоко декольтированном платье серо-жемчужного цвета заставила Белль издать невнятный звук: выдох восхищения смешался с насмешливым фырканьем. Наряд был великолепен, но разве можно надевать такое на обладательницу столь угловатых плеч и выпирающих ключиц? Когда-то давно, дома, в Энволии, она носила что-то похожее, и оно ей ужасно шло. Мужчины вплоть до безмолвных стражников, охранявших дворец, смотрели с восхищением, отец растроганно признавал, что «его девочка выросла». В Сторибруке Белль сделала свой выбор в пользу мини, а они с открытым верхом сочетались плохо. Но это платье… Нет, в таком разумеется не пойдёшь в супермаркет или кафе, и книги выдавать, облачённой в этакую роскошь было бы несколько странно. Но жемчужный цвет так хорошо оттенял бы её бледно-розовую кожу, а при ходьбе из высокого разреза на бедре показывалась бы ножка, затянутая в какой-то затейливый чулок. Такое платье — струящееся, нежное — она могла бы надеть на свадьбу. При повторном браке белое надевать, как говорят неприлично, но это — гораздо лучше белого, и уж точно лучше того, что было на ней во время свадьбы с первым мужем. Когда она пойдёт под венец с Уиллом — всё будет иначе. Если она пойдёт под венец с Уиллом, - поправила себя Белль. Настроение сразу испортилось. Ещё недавно всё было для неё ясно, и она даже мысленно подставляла к имени новую фамилию — Белль Скарлетт. Звучало лучше, чем короткое, в один слог, Френч или Голд. Но сейчас, после вчерашней «пробы», она запуталась. «Проба» оказалась довольно удачной: Румпель стал другим и в этом тоже, он касался и ласкал её немного иначе, чем прежде, более уверенно и грубо, но ощущения были приятными. Признаться, Белль немного утомляло, что её муж с самого момента свадьбы обращался с ней, как со стеклянной. И всё бы ничего, если бы не те слова, что Румпель сказал перед этим. О том, что нет никакой любви.

Белль верила в любовь: она читала об этом чувстве в книгах, и предвкушала его задолго до того, как испытала сама. Порой ей казалось, что она живёт по-настоящему только тогда, когда любовь пьянит её и заставляет сердце биться в учащённом ритме. Но смысл был и в словах мужа: Белль помнила, как пылко клялся ей в своей верности Гастон, а после — даже не попытался вызволить её. Он мог бы вызвать мага на поединок, или, например, попробовать выкрасть невесту из Тёмного замка, но нет, рыцарь забыл о своей возлюбенной, едва она скрылась в клубах фиолетового дыма, и даже ни разу не попытался увидеться с ней после, а ведь красавица пошла в рабство к чудовищу, чтобы спасти и его тоже. Их с Румпельштильцхеном любовь закончилась так же — обманом. Опять она отдавала себя без остатка, а Румпель отплатил ей предательством и ложью. А что, если и Уилл окажется таким же, как остальные? Белль нахмурилась и надула губы, обижаясь на саму себя за эти мысли, на мужа, подсказавшего ей их, и даже на возлюбленного, за его возможную, пусть пока и не свершившуюся, измену. Девушка бросила сердитый взгляд на часы: она не собиралась ждать тут вечность, в конце-концов, это Румпель должен искать способы заново завоевать её доверие и сердце, а не она. Стрелки, как ни странно, почти не сдвинулись: Белль просидела здесь меньше пятнадцати минут.

Тяжёлая занавесь, отделявшая подсобные помещения от торгового зала всколыхнулась.

- Румпель? - окликнула Белль.

- Сюрприз, - процедил сквозь зубы появившийся в дверном проёме Уилл Скарлетт.

- Уилл! - констатировала очевидное красавица и спросила слегка растерянно. - Откуда ты узнал, что я здесь?

- Да так, - неопределённо отозвался парень, - птичка одна насвистела. Я смотрю «он» всё тут переиначил, - заметил Уилл, скользя взглядом по шкафам и полкам.

Бывший вор двигался расслабленно, засунув руки в карманы. Достигнув кушетки, он оглядел этот предмет мебели с задумчивым видом, точно решая, стоит ли ему сесть рядом с Белль или лучше остаться на ногах. Внезапно он развернулся к красавице:

- Чего на обед не пришла?

- Мы и не договаривались, - вздёрнула Белль плечико.

Они действительно не договаривались: обычно красавица просто приходила в кафе «У бабушки», заказывала ланч, десерт и садилась за самый дальний от входа столик. Спустя несколько минут в закусочной появлялся Уилл, брал неизменное пиво и подсаживался: «Девушка, у вас не занято?» Белль хихикала в тарелку и указывала на свободное место рядом.

- Ну да, - согласился парень. - Пора решать уже с твоим стариком. С ним ты или со мной.

- Я тебе уже говорила, - потянула Белль, наклоняя голову к плечу и капризно изгибая губы, - подожди.

- А чего ждать? Говорила, «он» без тебя не справится - справился. Прожил же две недели тут — нянька не понадобилась. У меня это ожидание — вот уже где, - Уилл провёл ребром ладони по основанию шеи.

- Он ещё не совсем… - попыталась возразить Белль, но Уилл перебил её на полуслове.

- Не совсем — что? Не весь город под себя подмял, что ли? Видела, новый плакат при входе? - бесплатный напиток в кафе «У бабушки» за любую покупку в этой лавчонке. Думаешь, Лукас пошла на это от большой любви к твоему благоверному? Он ей за это половину долга за аренду скостил. Бабуля с полчаса с ним ругалась, а когда ушёл, сказала, что Тёмным Голд был более уступчивым.

- Он мне ничего не говорил, - свела брови Белль.

- А вот я сказал, - буркнул Уилл и протянул красавице руку ладонью вверх. - Пойдём. Уйдём отсюда.

- Я не знаю, - ответила Белль нерешительно.

- Зато я знаю, - неожиданно зло прошипел парень. - Проходил уже. Слишком прост для тебя, да? Анастасия тоже всё о любви мне что-то пела, ждать предлагала — а ушла к богатому старику. Устал я что-то эти песни слушать. [1]

Уилл резко развернулся и размашисто прошагал к выходу.

- Постой, - крикнула ему вдогонку девушка.

Белль замешкалась, обуваясь обратно в туфли, встала и порывисто бросилась вслед. В торговом зале Уилла уже не было, зато там стоял Румпельштильцхен, с неясным выражением смотревший в сторону входной двери.

- Валет только что ушёл, - сообщил он негромко.

- Я знаю, - насупилась Белль. - Я думала, может быть, нам пообедать вместе, как раньше. Ты не помнишь, - девушка принуждённо рассмеялась, - но мы частенько…

- Да-да, конечно, - кивнул Румпельштильцхен рассеянно, снял с прилавка серый бумажный пакет, с проступающими на нём жирными пятнами, и протянул его жене. - Раз уж ты здесь, сделаешь нам бутерброды.

Белль заглянула внутрь и поморщилась от чесночного запаха колбасы:

- Хорошо, - согласилась она не слишком охотно. - Хотя я думала, что мы куда-нибудь сходим.

- В этот трактир? - хмыкнул Румпель. - Без меня. Не хочется быть отравленным.

- Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, - вспомнила Белль. - Мне сказали, что ты снова собираешь арендную плату, - начала она грозно. - требуешь с мадам Лукас какие-то долги… А, может быть, и не с неё одной.

Румпель стоял, опираясь о прилавок, беззвучно шевелил губами и, казалось, был полностью погружён в чтение разложенных перед ним бумаг.

- Это правда? - грозно переспросила Белль.

- Ну, - тихо начал мужчина, - я вроде как ленд-лорд этой земли, так почему бы мне не брать плату? Мадам Лукас не последнее отдаёт, ей и номера, и трактир неплохой доход приносят.

- Это её кафе и её гостиница, - с нажимом проговорила Белль.

- Да, её, - согласился Румпель как-то устало. - Но они стоят на моей земле. Все эти месяцы Лукас не платила ни гроша, а при встрече едва ли не плевала в мою сторону. Почему я должен давать ей поблажки?

- Румпель, обещай мне, что ты простишь бабушке Лукас все долги и впредь не будешь ничего от неё требовать, - Белль упёрла руки в бока. - Если ты хочешь, чтобы мы были вместе.

Мужчина никак не отреагировал на её слова и снова склонился над бумагами.

- Значит не хочешь? - в её голосе зазвучали истерические нотки.