Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Минут через десять, возле меня остановилась секретарская Эмка. Народ, ожидающий попутный транспорт, в ее сторону даже не посмотрел. К моему удивлению предложение подвезти поступило «профессору», но тот энергично отказался.

– Это учитель в нашей школе, – пояснил товарищ Клеймюк. А затем, как бы оправдываясь своей демократичности, добавил, – профессор это Московский. К нам как «пораженец в правах» попал вместе с дочерью и внучкой пару лет назад, после того как закрыли конструкторское бюро, где зять работал.

– А что случилось, неизвестно? – Проявил я любопытство, поддерживая дорожный разговор.

– Почему не известно? Известно, придумали они оружие, что гранатами стреляет, да только испытание не прошли. Главный конструктор шум поднял, что условия на полигоне не соответствовали план – заданию, и пошел правду искать. Ну и нашел на свою голову. Самого расстреляли, а все бюро за растрату народных средств, как вредителей по лагерям разослали. А через год и профессора с семьей за сто первый километр отправили, без права проживания в крупных городах. Так-то вот.

– Фамилию главного конструктора, случайно не знаете? – уже искренне заинтересовался, так как история показалась смутно знакомой.

– В свое время про это даже в газетах писали. Тубин или Шубин, – ответил он немного подумав.

– Таубин? – уточнил я.

– Может и Таубин, – легко согласился он с моей версией, – а нам, считай повезло. Карл Львович любого преподавателя подменить может. Учитель с большой буквы. Старая школа.

Сказано было так, как будто в знаниях профессора есть и его заслуга. Хотя, если честно, то только за то, что разрешили учить детей, уже можно сказать спасибо. Обычно «поражение в правах» подразумевало запрет на профессию и работу в госучреждениях. Кадровики предпочитали не связываться с членами семей репрессированных.

– Что по оружию, – через некоторое время возобновил разговор секретарь райкома.

Речь шла об обеспечении партизанского отряда, создаваемого из числа партийных и государственных служащих района. Кое-какой опыт они имели еще с начала тридцатых годов но, на мой взгляд, явно не достаточный. Однако на предложение пройти переподготовку на базе нашего лагеря, отказались. В случае оккупации они просто должны были собраться в условленном месте, где сейчас готовится база, и приступить к боевым действиям. Боеспособность таких отрядов я оценивал как крайне низкую, отдавая предпочтение тем, где командование было из военных. Уже был известен случай, когда такой отряд развалился из-за того, что его командир не смог договориться с комиссаром о тактике и способах ведения боевых действий.

– Все, как согласовали. Полсотни немецких и польских винтовок, один пулемет «Браунинг М-28», все под Маузеровский патрон, что бы могли использовать взятое с боя. Боеприпасы, два ящика гранат с терочным запалом.

– Этого нам только на первое время хватит.

– Если дойдет до партизанских действий, то придется по местам боев искать. Я и так вам все излишки отдаю, самим впритык остается.

Эмка на трассе уверено держала шестьдесят километров в час, а иногда разгоняясь и быстрее, что для этого времени можно считать отличным результатом. Конечно, были машины и помощнее, и даже гоночные варианты, способные держать «соточку», да только шоссе пустым не было. Колоны грузовиков, телег и пехоты тянулись в обе стороны. Приходилось часто обгонять эти тихоходы. Но как бы то ни было, через четыре часа я входил в здание служебной гостиницы.

Бронь вся была занята, и пришлось довольствоваться номером на четверых. Татьяны на смене не было, и я вздохнул спокойно, расстались мы как-то не по людски. Отношения продолжать я не планировал, но хотелось бы остаться друзьями. Пошловато звучит – переспать с девушкой и остаться друзьями. Для мужика это нормально и в наших мыслях это идеальный вариант – друг, с которым при случае и повторить можно. А вот, что творится в женской голове нам не известно и, чаще всего после такого предложения вы получите для себя персонального недоброжелателя. Считается что самые ужасные фразы при разрыве отношений – это «нам нужно поговорить» и «давай останемся друзьями». Как правило не получается ни того ни другого. Мне наступать на эти грабли категорически не хотелось.

Время шло к ужину, и на сегодня в Наркомат я идти не планировал, несмотря на то, что в связи с военным положением, сотрудники работали до глубокой ночи. Заводы тоже перешли на круглосуточный график, и поэтому, рассчитывая застать нужных мне людей на рабочем месте, я позвонил по оставленному мне номеру, что бы узнать как продвигаются работы по модернизации плавающего танка по моим чертежам. Знакомых мне работников предприятия на связи не оказалось, но сотрудник «режимного отдела» подтвердил наличие пропуска на мое имя и пообещал оставить его на проходной. Пришлось ехать на общественном транспорте с пересадками. Но сначала решил на минутку заскочить к бронепоездостроителям.

Не успел пройти проходную, как был встречен комсомольцами энтузиастами, которые потащили меня к запасным путям, где, под открытым небом, собирался бронепоезд. По дороге вываливая на меня накопившиеся проблемы.

– С началом выпуска нового танка, с более мощным бронированием, – лекторским тоном вещал молодой инженер, выступающий главным конструктором будущего бронированного чуда, – все запасы ранее не востребованной брони у нас забрали, оставив только 10-ти и 15-ти мм котельную сталь, что для полноценного бронирования недостаточно. Это не годится даже для легкого броневагона, – говорил он с возмущением. Как будто это я виноват, что так получилось. – Мы уже заканчиваем каркас и ребра жесткости, но фактически остались без нормального металла.

– Не вижу проблем, – отвечаю, немного подумав, – сваривайте листы между собой.

– Сразу видно, что у вас нет технического образования, – получаю в ответ, с небольшим превосходством в голосе, – это не дает нужного коэффициента жесткости и эластичности металла. И практически не повышает защиту от снарядов.

– Делайте как на танках дополнительные экраны, – вспомнил я защиту на КВ Колобанова. – А, еще лучше, пусть броня будет трехслойной, поместите в середину гофрированный лист, а пустоты заполните каким-нибудь сыпучим наполнителем, да хоть песком.

– Наверное, такой вариант возможен, – задумался инженер, – но требует расчета, и испытаний.

– Считайте, делайте, испытывайте. А еще лучше залейте между двух металлических листов бетонный раствор, – вспомнил я чью-то идею по послевоенному строительству бетонных кораблей. – Да так ДОТы строят, – тут же добавил, увидев обращенные на меня, взгляды комсомольцев, выражавших сомнение в моей умственной полноценности.

И только инженер задумался, видимо просчитывая в уме варианты. Нет, а чего они от меня ждали? Что я как дед Мороз, достану им из мешка 50-ти мм броню. Пусть поэкспериментируют, может и правда получится что-то дельное. Идея в принципе не такая и плохая. Некоторые бетонные ДОТы действительно были выполнены по такой технологии, почему это нельзя применить к бронепоезду? Вот только как он будет называться – бетонопоезд? Следующим был вопрос по вооружению. Находящийся на заводе военпред, на которого возлагались определенные надежды, этим заниматься отказался категорически, сославшись на занятость. И опять эту задачу решили повесить на меня, тем более, что это я предложил использовать в качестве главной ударной силы пусковую ракетную установку. Об орудиях крупного калибра речи уже не шло, побегав по инстанциям и не добившись положительного решения, они были готовы на любые пушки, лишь бы те стреляли. Мне этот «головняк» был тоже не нужен, но у них имелось секретное оружие по имени Катя, которая в отличие от прошлых раз в дискуссии не вступала, зато озорно стреляла глазками. Пришлось скрепя сердцем пообещать, что попробую решить и эту проблему. Орудия не орудия, но где взять пару танковых башен от Т-34 или даже КВ, я предполагал.

Быстро вырваться от настырных комсомольцев не получилось. Поняв, что к танкостроителям не успеваю, договорился по телефону, что заеду к ним пятого числа. Завтра я планировал потратить весь день на посещение Управления НКВД, было несколько вопросов, в том числе по сберкнижкам и загадывать, как сложится, не хотелось. Поэтому оставил себе временной зазор, еще ведь и на полигон заехать нужно. Пора, пора продвигать новые виды оружия, это я про штурмпистоль, который специально взял с собой.

9
{"b":"709008","o":1}