Деревенька была небольшой, но здесь была пара магазинов и дом культуры с библиотекой. Бабушка жила в деревянном доме вместе с дедушкой, наверное, последние полвека. Она выскочила навстречу подъезжающей машине прямо в переднике, о который наспех вытирала руки. Стоило отцу остановить авто, как бабуля без всякой помощи со стороны извлекла Наденьку из салона и зацеловала.

– Как же ты выросла, совсем большая уже. А какая красавица! Миша, ты погляди на внучку-то! – щебетала баба Галя, обращаясь то к приехавшим, то к своему мужу.

Дед спускался с крыльца, куда он уже успел отнести часть вещей долгожданной гостьи.

– Ну! Здравствуй внучка! – дед Миша был хоть и суров, но взволнован и рад приезду сына и внучки.

– Почитай, год не виделись,– подмигнул он, глядя на девочку.

– Больше деда! – засмеялась Наденька, все ее стеснение мгновенно улетучилось.

– Сколько больше-то? – заговорщицким шепотом поинтересовался деда.

– Два! – отрапортовала девочка.

– Батюшки! – всплеснула руками баба Галя, – два года! Совесть у тебя есть? Я тебя, сын спрашиваю! Совесть есть у тебя, почему редко ездишь!

Папа виновато вздохнул: "Работа, мам."

– Всех денег не заработаешь, а нас забывать нельзя! Нам может, осталось два понедельника!

– Ну, мать, это ты загнула,– крякнул дед поднимая очередную сумку из багажника – ты как хочешь, а мне побольше отмеряй!

–Ах ты, нехристь! Я тебе дам побольше, – переругивалась бабуля, – так и знала, что ты только того и ждешь, чтобы к Зинке перебраться, с самой молодости смотрит на нее! А вот и не мечтай! – баба Галя посмотрела тяжелым взглядом на деда.

–Галя, да не было ничего! Сама же знаешь! – начал оправдываться дед, он уже привык к этим вспышкам псевдо-ревности – вот женщины, придумают себе и потом сами в это верят.

Папа прыснул со смеху, глядя на него, залилась хохотом Наденька, а потом уж и дедушка с бабушкой не выдержали.

–Пошли скорее в избу, у меня там щи, и ватрушки поспели, и молоко свежее, – засуетилась бабуля. Все дружно переместились в дом, обедать.

После обеда все взрослые прилегли на дневной сон. " Как же можно спать, когда столько всего интересного вокруг" – удивлялась Наденька. Все для нее было новое: люди, с которыми заново познакомилась, дом, двор, сад. Она ни разу не вспомнила про свой телефон – реальная жизнь была сейчас намного интереснее.

К вечеру, отца проводили в город, было даже немного грустно. Правда, совсем немного. Девочка понимала, что ее ждет что-то новое и неизвестное, мама называла это "предчувствием".

Бабушка с дедушкой жили в этом доме с того самого момента как поженились, дед был третьим хозяином и этот дом однажды был разобран и перевезен из другой деревни для молодоженов – это бабуля рассказала за ужином. Наденька, конечно, читала, что в Санкт-Петербурге передвигали дома и побольше, но все равно задумалась, как можно перевезти деревенский дом. Баба Галя гордо называла дом избой, наверное, потому, что ей просто очень нравилось это слово.

– А как? Заказали трактор, по бревнышку раскатили и перевезли на телеге, это запросто…

Так вот изба состояла из кухни, столовой, и двух комнат. Поднявшись по ступенькам крыльца, пройдя сени, попадешь внутрь дома через большую дубовую дверь. В середине всего дома царственно стояла русская беленая печь, в каждую комнату она выходила какой-то своей белобокой частью – это чтобы везде было тепло, догадалась девочка. В столовой – была лежанка и подтопок, в кухне печь выходила горячим зевом, который укрывался заслонкой, тут бабушка готовила и пекла пироги. В комнате была плита, там готовилась еда для домашних животных прямо в ведрах. В зале была высокая голландка. В общем – печь разными своими частями была везде.

В столовой, у окон стоял круглый стол, за которым можно было разместить кучу гостей. Одна комната была больше – это был зал. Там стоял диван, проигрыватель пластинок, большое зеркало, бабушкина швейная машинка и телевизор. В маленькой комнате была спальня с двумя кроватями. Но при желании, тут, в этом небольшом жилище, можно было уложить множество засидевшихся гостей. Для этого использовались сени, чулан, веранда и даже чердак. Баба Галя была очень гостеприимна и хлебосольна, в разное время к ней приезжало несметное количество родни: дети и внуки, братья со своими семьями, подруги. Дед Миша не сопротивлялся ни гостям, ни женским посиделкам, у него тоже были друзья, которые ехали повидаться с разных концов страны, с которыми можно было вспомнить, выпить, а иногда и спеть.

Сама изба Наденьке понравилась, оказалось, что здесь много разных мест для игр, больше всего ей нравился пыльный чердак, на котором были сложены ненужные вещи. Был тут чемодан с открытками и письмами, старый прохудившийся самовар, несколько прялок и даже лапоть. В общем, старина, причем та старина, которая касалась ее предков.

К избе дед своими руками пристроил двор, где жили коровы, поросята, куры и гуси, овцы и даже собака. Над этими помещениями хранилось сено. Сейчас это место пустовало, потому что сенокос еще не начался, а прошлогодний запас почти закончился.

Первые пару недель Наденька изучала дом и его окрестности, иногда помогала бабушке – мела полы, мыла посуду.

–Скучно, тебе Наденька, с нами стариками, – сетовала бабушка, – но ты не переживай, скоро Семеновне привезут внучку твоих лет, мы решили, что вдвоем вам повеселее будет. Знакомить вас будем.

Однажды утром бабушка повела Наденьку в гости к этой самой Семеновне, к которой наконец-то приехала внучка. Она была старше Наденьки на год. Девчонки познакомились, и пока их бабки гоняли чай – сдружились. Вика кивком головы показала на дверь, Надя намек поняла, и они незаметно выбрались из-за стола. Вика в отличие от Нади уже знала деревню, она ездила сюда каждый год. Ну, как ездила, ее мама привозила на лето. В первую встречу, девчонки пошли вместе ловить тритонов на пруду. Сначала обе девочки смущались, но оказалось, с некоторыми людьми дружить просто, особенно с теми, кто без подвоха. Так вот Вика, как и Наденька, была без подвоха, хоть и приехала из Подмосковья. Девчонки подружились. На следующий день они уже выдвигались на великах исследовать местность. Катаясь на велосипедах, они облазили дальние уголки деревни, узнали что рядом есть карьеры, а в доме культуры устойчивый интернет. Даже записались в библиотеку, ведь школу-то никто не отменял и книжки сами себя не прочитают.

– Завтра начала сенокоса, взрослые с утра пойдут траву косить, пошли с нами? – звала Наденька, – я поговорила с бабушкой, она разрешила спать на сеновале. Я ее попросила, чтобы она с твоей договорилась.

Баба Галя позвонила Нине Семеновне, по стационарному телефону, с круглым диском вместо кнопок, и та отпустила внучку с ночевкой. Девчонкам выдали пару одеял, чтобы они не искололись сеном. Спать на сеновале это особое приключение, наболтавшись вдоволь, девчонок сморило. Слышно было, как поют в лесу соловьи, как во стадо сгоняют коров и овец. Проснулись они рано, около четырех утра, потому что по всей деревне запели петухи – друг за другом, на разные голоса. Попив парного молока с булками, они пошли вместе с взрослыми в поле. Было еще прохладно, на траве блестела раса, потихоньку просыпалась природа. Косы им, конечно, не выдали, зато наблюдать, как взмах за взмахом, шаг за шагом, скошенная трава ложится рядками, было интересно. Да и многоцветные травы радовали глаз, здесь росли не только одуванчики, но и ромашки с колокольчиками, и васильки с геранью. А какой стоял запах! Ни с чем несравнимый запах скошенной травы!

– Вот куда за гербарием – то надо приходить, а в городе ничего не найти кроме клена и тополя, – сетовала Наденька.

–Девчонки, идите, чего покажу, – крикнул дед Миша, – смотрите, маленькие еще.