– Заложники есть? – уточнил Гордеев.

– Трое работников банка и три посетителя, – ответил Бойко.

– Что вы предприняли?

– Наши сотрудники блокировали все подходы, – подполковник снял шапку и вытер со лба пот, – я вызвал ОМОН. – добавил он нахлобучивая шапку на коротко стриженую голову.

– А сами штурмовать не пробовали?

Бойко посмотрел на Гордеева как на умалишенного.

– Не наше это дело, – усмехнулся он, – пусть каждый занимается своим делом.

"Ну да, – подумал Дмитрий, – ваше дело коммерсантов данью обкладывать". Но в слух произнес другое.

– Требования выдвигали?

– Да так, – смутился Бойко, – ерунду всякую мелют. – требовали принести им "ханку" и предоставить самолет до Израиля.

– Нужно принимать меры незамедлительно, – раздраженно произнес Дмитрий, – пока дождетесь ОМОН, у этих наркоманов начнется ломка. Тогда они начнут убивать заложников.

– И кто же войдет в это змеиное гнездо? – язвительно поинтересовался подполковник, – я такую ответственность на себя не возьму.

Гордеев злобно взглянул на начальника местного отдела. С минуту они буравили друг друга взглядом.

– Я сам пойду, – наконец решился Дмитрий, – запасной выход там есть?

– Имеется, – облегченно выдохнул подполковник, – во дворе дома металлическая дверь. Вот и ключ от нее.

Он достал из кармана плоский ключ, положив его на ладонь майора.

Дмитрий снял куртку, бросил его на капот автомашины и вынул из наплечной кобуры табельный "Макаров". Передерну затвор, он вогнал патрон в патронник, поставил оружие на предохранитель, вернув его в кобуру.

– Через пять минут, пусть твои люди отвлекут налетчиков чем-нибудь. Хоть это они сделать сумеют?

Подполковник лишь криво усмехнулся.

Гордеев вышел за оцепление и побежал во двор ближайшего дома. Стараясь не шуметь, он перелез через металлическую решетку, ограждающую угол двора. Подошел к металлической двери. Прислушался. С этой стороны внутри все было тихо.

Неожиданно с внешней стороны заработал мегафон. Подполковник начал переговоры.

Подождав несколько секунд, Дмитрий вставил ключ в замочную скважину и несколько раз провернул. Вынув ключ, он вновь прислушался. Не обнаружив ничего подозрительного, Гордеев приоткрыл дверь. К счастью она даже не скрипнула. Дмитрий заглянул в темное помещение. Впереди шел коридор, освещаемый только одной лампочкой. Решив не испытывать судьбу, Гордеев протиснулся через открывшейся просвет, и осторожно двинулся по приходу. Коридор был заставлен поломанной мебелью и старой оргтехникой. Миновав набросанные заграждения из стульев и столов без ножек, Дмитрий остановился перед аркой без двери, которая вела в зал. Прижавшись всем телом к стене, он осторожно выглянул.

Налетчики стояли у окон, выглядывая через раздвинутые пальцами створки жалюзи. Один из них был вооружен револьвером, скорее всего переделанным из газового пистолета. Другой держал в руках обрез двуствольного охотничьего ружья.

Все заложники сидели на полу у стойки, с ужасом взирая на грабителей.

Момент был самым благоприятным. Гордеев достал пистолет. Снял предохранитель. Несколько раз выдохнул, успокаивая нервы, и вышел в проем двери.

– Бросить оружие! – скомандовал он, беря на прицел налетчика с револьвером.

Грабители в растерянности оглянулись. Дмитрий увидел устремленные на него взгляды. Зрачки преступников были сильно расширены, что говорило о том, что они находятся в состоянии наркотического дурмана. Парня с револьвером уже трясло. Видимо начиналась ломка. Он что-то выкрикнул и подняв ствол нажал на спуск. Гордеев дважды сделал тоже самое. Выстрелы слились в один звук.

Оба преступника рухнули на пол, заливая его кровью.

Дмитрий слегка скосил взгляд. Справа от него в косяке дымилась аккуратная дырочка. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от его головы. Будь грабитель не под наркотой и чуточку точнее, больше не пришлось бы Димке Гордееву, радоваться этому миру.

Уняв предательскую дрожь, майор вложил пистолет в кобуру.

– Все уже закончилось, – как можно ласковее произнес он, присев напротив дрожащей девушки. Та смотрела расширенными от страха глазами. Но ее взгляд был устремлен почему-то мимо него.

Гордеев медленно оглянулся. Ему в лицо, было, направлено дуло обреза.

– Ненавижу! – скрипнула зубами уже не молодая женщина, сжимая в руках оружие, – вы во всем виноваты! Вначале развалили страну. Затем пустили в нее наркотики! Что?! Хорошо они вам платят?! – зло сузила она глаза, – А теперь ты сволочь сына моего застрелил!

Дмитрий удивленно перевел взгляд на трупы налетчиков.

"Вот значит как? – его мозг лихорадочно искал варианты, – значит, мать одного из них является наводчицей. Скорее всего, она работает в сбербанке. Денег у неработающего наркомана нет, и мать решила дать ему возможность получить средства преступным путем…"

Гордеев вновь взглянул в полные ненависти глаза женщины.

Возможно, еще можно было, что-то изменить. Поговорить, убедить ее не делать опрометчивых поступков. Но в этот момент раздался сильный грохот. Это упала входная дверь. В помещение начали вбегать бойцы отряда специального назначения. Женщина вздрогнула и нажала на спусковой крючок. Грянул выстрел…

Дмитрий вскрикнул и проснулся. В спальне стояла тишина. Только в углу, за шкафом, раздавался стрекот сверчка. Рядом, положив одну руку на грудь мужа, спала Любава. Прошедшие годы совсем не тронули красоту ее лица.

Гордеев аккуратно снял руку супруги. Тихо, чтобы не разбудить ее, он вылез из-под одеяла и встал на расстеленный возле кровати ковер.

Ночь подходила к концу. Дмитрий накинул халат и вышел в соседнюю комнату. Май в Чернигове выдался жарким, потому балконная дверь не закрывалась. Легкий ветерок пробивался сквозь тонкую занавеску. Гордеев подошел к столу, Налил в чашу квас из кувшина и вышел на балкон, вдохнув полной грудью утренний воздух.

Чернигов уже просыпался. По улицам брели первые прохожие.

С высоты терема Дмитрий оглядел ставший ему родным город.

По сравнению с прежней историей, где в это время Чернигов лежал в руинах после монгольского нашествия, в новой, созданной с его участием, город процветал.

Избежав вторжения орд степняков Русь стремительно менялась в лучшую сторону. Князья вдруг поняли, что делить им в общем-то и нечего. И все они по сути дела родственники.

Единовластия, на первых порах, к сожалению, добиться не удалось. Но и Рим не сразу строился. Самое главное был подписан договор о взаимной помощи. Русь разделялась на Южную, в которую входили под властью Киева: Волжская Булгария; княжества: Черниговское, Галицкое, Волынское, Полоцкое, Рязанское, Турово-Пинское. И северную, в которой под властью Владимира располагались княжества: Новгородское, Смоленское, Ростовское, Суздальское. Киевский престол занимал великий князь Василий Мстиславович. Во Владимире правил великий князь Ярослав. Князья не вмешивались во внутренние дела друг друга. Но по договору предоставляли любую помощь, будь то военная или иная мирная. Данное соглашение соблюдалось беспрекословно.

Получив бесценный опыт в битвах с монголами, киевские дружины обрели большой вес не только на Руси, но и за ее пределами. Соседи опасались нападать. Вся Русь была поделена на воеводства, которые напрямую подчинялись теперь Гордееву. Между собой дружинники величали его не иначе как "Батюшка Воевода". Укрепление обороноспособности страны и подготовку воинов, Дмитрий взвалил на свои плечи. Во всех княжествах организовывались лагеря по подготовке. Туда направлялись отпрыски всех сословий поочередно. Сначала познавать воинскую наука должны были первые сыновья, затем их меняли вторые и так далее. Таким образом, к концу, Русь получала не неумелых ополченцев, а хорошо обученных воинов, готовых в любое время встать под княжеские знамена.

Несколько лет в стране все было тихо. Объединенное войско только раз выступало на подавление бунта Новгородцев.