Стоило остановиться и разобраться с тем, что происходит. Но я отправилась дальше, словно включилась программа автопилота. Грубые сообщения незнакомцев, внезапное внимание учеников, красивый парень, с которым я общалась вчера… В коридоре возле шкафчиков собралась почти вся школа, и это было странно.

Толпа неодобрительно загудела, увидев меня, и начала свистеть, но я упрямо шла к своему шкафчику. Меня пару раз больно шлепнули по заднице, ущипнули за грудь, пнули. А затем я почувствовала плевки на лице. Хотелось убежать, но я продолжила идти, сама не зная зачем.

Дойдя до шкафчика, я увидела постер с фотографиями, которые отправила Крису. Кто-то не поленился и рядом с ним прикрепил ссылки на мои социальные сети, номер телефона и даже доказательства, что снимки действительно мои. Чертов браслет, почему я его не сняла?! Словно этого было мало, открыв шкафчик, я увидела на моих вещах экскременты.

«Отличные сиськи!» – донеслось сбоку, и мне захотелось провалиться под землю. Почему день, который начался плохо, превратился в настоящий ад? Но во всем была виновата я. Растаяла от сообщений красивого парня, сделала фотки, которые увидела вся школа, и стала посмешищем.

Бежать сейчас будет глупо, учитывая местную охрану и железное правило, которое запрещает ученикам без подтверждающих записок покидать учебный корпус. Я сорвала плакат и быстрым шагом направилась подальше от этого сборища.

В туалете, закрыв кабинку, я увидела такой же плакат и, содрав его, порвала на мелкие кусочки, бросила в унитаз и с удовольствием нажала слив. Затем привела себя в порядок и, собрав все силы, отправилась на занятия.

Сидя на уроке литературы, я думала, как мне быть. Спрятав лицо за волосами, я всем видом показывала, что у меня очень болит голова. Мисс Томсон не спрашивала меня, и занятия прошли сносно. Прозвенел звонок. Я с ужасом поняла, что наступила перемена. Учитель покинул класс, а мои одноклассники оживились.

– Кристофер очень скучает, – с придыханием произнесла Анабелла и застонала. Весь класс засмеялся, с интересом наблюдая за происходящим.

– Заткнись! – моментально ответила я.

– А что ты сделаешь? Заспамишь своими голыми фотками? – издевательски произнесла Джессика под аккомпанемент хохота одноклассников.

У меня потемнело в глазах. Сжав кулаки, я побежала на обидчиц. Но кто-то меня толкнул сбоку, я рухнула между парт, больно ударившись локтем. Поднявшись, я обвела взглядом тех, кто окружал меня: все жаждали зрелища. Внутри меня разгорался пожар, хотелось бежать, чтобы оказаться где угодно, но не здесь. Я развернулась и направилась к выходу. Путь мне преградила Селенис. Она с ужасом смотрела на меня заплаканными глазами, но, видимо, хотела поддержать.

Но кто сейчас друг, а кто враг?

Оттолкнув Селенис, я выбежала из класса, по пути заметив, что она ударилась о стену и разбила очки. Зная ее проблему со зрением, в ближайшее время ей придется ходить практически на ощупь. «Мне жаль», – прошептала я про себя.

Школа превратилась в минное поле, не осталось ни одного человека, который бы не знал меня. Я ощущала себя голой. Пробегая мимо какого-то ухмыляющегося парня, я заметила, что он плюнул в мою сторону. Но почему? Однако он был не единственным. Меня несколько раз пнули, подставили подножку, попытались остановить и провожали стонами и неприятными комментариями.

Добежав до туалета, я забралась с ногами на сиденье унитаза и заплакала. Моя жизнь рушилась. Я осталась одна в мире злых, агрессивных людей. Я ничего им не сделала, но каждый посчитал своим долгом мне отплатить. Я так и знала, что с этим Кристофером было что-то не то. Наверное, его взломали и слили мои фото в сеть. А может, его никогда и не существовало?

Что мне теперь делать?

Прозвенел звонок, но я не вышла из своего убежища. Кто знает, что еще придумают ребята в школе? Я решила проверить телефон. Включив его, я обнаружила мемы со мной и фейк-переписки, которые активно репостили и обсуждали.

В паре сообщений мелькнула ссылка на закрытую группу «Нормальное общество». Не знаю, кто они, но название звучало жутко. Все упражнялись в остроумии, накладывая мое лицо на снимки из порно и добавляя комментарии, будто знают меня, и это мое обычное поведение. Я слишком увлеклась и даже не заметила, что оказалась в туалете не одна.

– Вы получили заявку? – послышался незнакомый женский голос. Сквозь щель двери я могла видеть лишь часть зеркала и рукав чьей-то расстегнутой рубашки, из-под которого выглядывала красивая татуировка – поломанное на две части сердце, распадающееся на осколки.

– Да, скоро в городе станет на одну грешницу меньше.

– Вечером. – Странный монолог закончился звуком захлопнувшейся двери.

Сидеть в туалете не было смысла, как и идти на уроки. Я думала не о том, да и оставаться в школе было небезопасно. Поэтому я отправилась к медсестре играть роль заболевшей ученицы. Надеюсь, школьные новости прошли мимо нее и остались в сети. По дороге я быстро добавила себе болезненности: натерла глаза, сделав их совсем красными, растрепала волосы, измяла одежду.

Зайдя в кабинет, я обнаружила физрука, сидевшего с голым торсом, и медсестру, которая увлеченно мерила ему давление. Не отвлекаясь от важного занятия, она выслушала меня, оценивающе осмотрела и выписала справку о том, что я не здорова и должна отправиться к своему лечащему врачу в ближайшее время.

Показав охраннику записку от медсестры, я покинула школу. Когда я вышла за ее пределы, стало легче. Ученики сидели на занятиях, поэтому никто не плевался и не пытался меня ударить. Я отправилась домой и подумала, что вот такие у меня теперь будут маленькие радости.

Придя домой, я написала Селенис сообщение:

«Прости».

Этого мне показалось мало, и я добавила грустные смайлики и обещание, что все деньги с обедов буду отдавать ей, пока не рассчитаюсь за очки.

Когда мы с ней общались в прошлый раз, она рассказала, что из-за очень плохого зрения ей не подходят стандартные стекла, а диоптрии в очках разные, поэтому нужно делать их на заказ. Это долго, сложно и дорого. Интересно, сколько лет мне придется голодать, чтобы рассчитаться?

Но меня ждали проблемы куда серьезней. Хорошо хоть мама уехала. Я надеялась, что к ее возвращению ситуация утихнет.

– Джесс, мы сгорим в аду! – Анабелла взглянула на экран, где было написано, что заявка одобрена.

– Не мы делали эти фотографии и не мы отправляли их непонятно кому, – жестко ответила Джессика. – Она сама во всем виновата.

– Может, еще можно как-то все отменить и оставить ее в покое? – Анабелла посмотрела на подруг. – Она достаточно настрадалась.

– Нет. Мне давно хотелось посмотреть, как это происходит, – сообщила Джессика. – О них ходит столько слухов, историй… Пора бы узнать побольше. Может, они пригласят нас в их сообщество.

– Я совсем ничего не знаю о них, – смущенно произнесла Кетрин, рисуя кровь, стекающую из пасти симпатичного вампира. – Может, расскажете хоть немного? Гугл мне не помог, они хорошо шифруются.

– Ты что, из деревни приехала, или этот год в отключке провела? – Джесс поморщилась.

Анабелла потянулась к очкам с прозрачными стеклами, надела их и собрала волосы в учительский пучок.

– Садитесь и слушайте, мои хорошие. Год назад в нашем городе случился невероятный скандал. – Анабелла посмотрела на подруг, те заинтересованно молчали. – Дочь мэра, Айрис, напилась на вечеринке и потеряла над собой контроль. Она снимала одежду, целовалась и грязно приставала ко всем парням. Никто не удивился, когда она оказалась с одним из них в джакузи, а их секс сняли на камеру и разместили в одной из городских групп.

– Да. То видео до сих пор гуляет в сети, – перебила ее Джессика.

– Ужас. Я бы умерла после такого, – шокированно произнесла Кетрин.

– Полная жесть случилась дальше, история не закончилась. Через пару дней после этого Айрис исчезла, а на ее странице появилось фото, где она сидит у стены в грязном подвале, с размазанным макияжем и заклеенным ртом. Ниже была ссылка на трансляцию, которая начиналась поздно ночью. Пост за пару часов набрал тысячи репостов, весь город запасся попкорном и стал ждать начало. Многие подумали, что это шутка, очередное шоу от дочери мэра, она же постоянно устраивала костюмированные вечеринки и жуткие розыгрыши. У нее отлично получалось привлечь к себе внимание.