Дуновение прохладного ветерка на разгоряченной коже оказалось необыкновенно приятным, и Айрис вдохнула полной грудью, радуясь уединению, чувствуя облегчение от мысли, что ей удалось ускользнуть от многочисленных взглядов, устремленных на нее. Почти всю свою жизнь она вела себя так, как от нее требовали условности – семьи, света, и поэтому привыкла чувствовать себя скорее марионеткой, нежели человеком из плоти и крови. Наверное, Лукас именно так и воспринимал ее.

Обеспокоенная подобными мыслями, Айрис отошла от Лукаса.

– Вы хорошо себя чувствуете, моя дорогая? – В голосе Лукаса послышалось неподдельное беспокойство. – Может быть, вы попросите вашу маму отвезти вас домой?

– В этом нет необходимости.

Господи, о чем он говорит! Заставить ее маменьку отказаться от развлечения только потому, что ее дочь почувствовала себя неважно, – это все равно что просить наследника престола принять постриг.

– Просто мне стало жарко. Да и приятно немного побыть наедине, вы так не считаете?

– Пребывание в темном саду не гарантирует уединения.

– Но вы не можете не признать, что здесь в этом смысле куда уютнее, чем под надзором любопытных дам нашего бомонда.

– Бывают случаи, когда в комнате, полной людей, вы чувствуете себя в большем уединении, нежели в пустом саду.

Очевидно, они говорили о разных вещах. Айрис не могла себе представить, что сможет целовать Лукаса в переполненном людьми зале, а вот при мысли о том, что она поцелует его сейчас, в темноте сада, ее сердце весело подпрыгнуло. И все же слова Лукаса заинтриговали девушку.

– Какие случаи?

– В комнате, наполненной людьми, легче сделать так, чтобы ваша беседа осталась никем не услышанной, а вот в саду кто-то может прятаться. И подслушивать.

– Но кто может прятаться в саду?

– Да кто угодно. Воры, наблюдающие за передвижениями в доме, пара влюбленных, назначивших здесь встречу, агенты службы разведки, охотящиеся за информацией.

– Вы так много знаете об этом?

– Вообще-то да.

– Вы назначали возлюбленной встречу в саду? – При мысли об этом сердце Айрис болезненно сжалось. Лукас забыл о приличиях ради другой женщины, а сделать это ради нее не желает.

– Нет. – Предположение Айрис, похоже, возмутило графа до глубины души.

– Но ведь вы не были вором?

– Нет. Я был тайным агентом.

– Вы, должно быть, шутите.

Ее Лукас?..

– Простите, но я не шучу.

– Но ведь вы унаследовали титул и очень серьезно к этому относитесь.

– Именно поэтому я служил тайным агентом во время войны. Долг перед страной велел мне делать то, что я умею. У меня не было возможности принять участие в бою, но я мог собирать информацию.

– Но ведь это опасно.

– Иногда. Когда этого просто нельзя избежать.

С одной стороны, признание Лукаса ошеломило Айрис. Но вместе с тем оно объясняло некоторые черты его характера, которые не были свойственны человеку с его положением, озабоченному управлением своими поместьями. Вокруг графа витал ореол тайны и опасности, временами нешуточной. И это влекло Айрис, словно пламя свечи мотылька.

– Вы были ранены?

Лукас пожал плечами, но Айрис заметила это движение лишь потому, что он стоял спиной к дому и его силуэт четко выделялся на фоне ярко освещенных окон.

– Иногда это неизбежно… В то время я многому научился. Я понял, что внешнее проявление невинности не имеет ничего общего с реальностью. Что люди, которых вы считаете друзьями, на деле могут оказаться врагами.

– Должно быть, это тяжело.

– Служение моей стране того стоило.

Лукас произнес эти слова так обыденно. А сколько титулованных особ не пожелали воевать, переложив все на плечи других? Не пожелали помочь даже самую малость? Так поступил ее отец. Он как бы не видел возвращавшихся с поля боя солдат. Некоторые из них были ранены, и почти все искали возможность начать новую жизнь. Айрис знала, что Лукас оказывал таким людям помощь. Служанка рассказывала ей, что все слуги в доме графа Эштона – бывшие солдаты.

Айрис, конечно, пожурила Пэнси за то, что та снова собирает сплетни, но мысль о доброте Лукаса согрела ей сердце. Он был настоящим джентльменом среди равных ему по положению.

– А как вы отличали друга от врага?

– Я научился полагаться на свои инстинкты.

– Они когда-нибудь вас обманывали?

– Редко.

Айрис надеялась, что и ее инстинкты не допускают ошибок, ведь именно они побудили ее принять предложение Лукаса. Ей оставалось лишь молиться, чтобы они не ввели ее в заблуждение.

Айрис уверенно взяла поводья из рук сестры и, памятуя о ее наставлениях, сосредоточилась на управлении экипажем, катящим по аллее Гайд-парка. Аллея еще была пустынна – через час по ней покатят экипажи с дамами и джентльменами, выехавшими на прогулку.

– У тебя прекрасно получается, Айрис. Ты обладаешь врожденным талантом управлять лошадьми, – похвалила сестру Тея.

Айрис улыбнулась, ощутив, как ее сердце окутала теплая волна. Ее сестра так отличалась от остальных членов семьи. Рядом с родителями она чувствовала себя такой ничтожной и ущербной. А вот с Теей у нее словно крылья вырастали за спиной.

Справедливости ради стоит заметить, что ее брат, Джаред, тоже любил Айрис. Именно из-за нее он давно уже не появлялся в обществе. Злые языки поговаривали, что он никогда уже не вернется в свет. На его лице остались шрамы, свидетельствующие о его смелости и импульсивности Айрис.

Он спас Айрис, получив при этом раны, которые впоследствии превратились в уродливые шрамы. Джаред никогда не был общительным, а теперь стал совершенно замкнутым и неприступным. Айрис всегда казалось, что ему вообще никто не нужен. В отличие от нее. Ей всегда хотелось обрести любовь членов своей семьи, особенно родителей, которые не замечали ее… Когда в ее жизни появилась Тея, все изменилось.

То время, что она проводила с Дрейками и их двумя детьми, скрашивало ее жизнь в Лондоне. Она стала тетей. Большего счастья Айрис и представить себе не могла. Племянники беззаветно любили Айрис и ценили ее любовь.

– Как же все-таки это увлекательно – управлять экипажем! – воскликнула Айрис, осторожно объезжая возникшую на ее пути преграду.

– Зря ты не попросила обучить тебя этому раньше, – проворчала Тея.

– Папа ужасно разозлился бы. У него такие старомодные взгляды на занятия леди. Вообще-то я только недавно решилась на это. – Айрис закусила губу, стараясь удачно объехать довольно широкое ландо, двигавшееся навстречу. – Я надеялась, что Лукас научит меня, но он сказал, что у него нет времени.

Тея засмеялась:

– В это трудно поверить, сестренка. Вы ведь теперь помолвлены.

Айрис улыбнулась, услышав ласковые нотки в голосе сестры, но в ответ замотала головой:

– Вообще-то я совсем не чувствую себя помолвленной.

– Что ты имеешь в виду?

И Айрис, озабоченная этим несносным ландо, выпалила:

– Лукас ни разу не поцеловал меня по-настоящему.

И тут же почувствовала на себе проницательный взгляд Теи.

– Что значит по-настоящему?

– Так, как мужчина целует женщину, которая ему очень нравится. Как Дрейк целует тебя, когда думает, что вас никто не видит.

Тея откашлялась.

– Понимаю. Я полагаю, ты хочешь, чтобы лорд Эштон так же поцеловал тебя?

Айрис энергично закивала:

– Очень хочу.

Экипаж подскочил на выбоине, и девушка вдруг поняла, что совсем не следит за дорогой. Тея взяла из ее рук поводья.

– Думаю, лучше править мне, пока мы разговариваем. – К счастью, сестра не стала осуждать ее, и Айрис легко отпустила поводья.

– Мне ужасно нравится Лукас, но я не уверена в его чувствах. – На самом деле она уже поняла, что любит Лукаса, и ужасно боялась этого. Любовь делает человека уязвимым, а Айрис и так всю жизнь искала чью-то любовь.

– Папа рассказал ему об обстоятельствах моего появления на свет, но он не отказался от своих намерений. Из этого можно сделать вывод, что какие-то чувства он все же питает ко мне. Хотя ведет себя в последние две недели совсем не как влюбленный.