Айрис оказалась не в силах проделать то же самое. Она словно загипнотизированная смотрела на мужа. Очевидно, снотворное все еще давало о себе знать. Вскоре полностью обнаженный, с подрагивающей от напряжения плотью, Лукас подошел к жене и начал снимать с нее одежду. Айрис же стояла словно тряпичная кукла – не оказывая ни сопротивления, ни содействия.

Полностью раздев жену, Лукас подхватил ее на руки и осторожно опустил на середину кровати. А потом лег на нее сверху, придавив к матрасу. И тотчас же оба задрожали, стараясь покрепче прижаться друг к другу.

– Я люблю тебя, Лукас, – прошептала она. Лукас тихо застонал.

– Скажи это еще раз, любимая.

– Я люблю тебя, Лукас. Я люблю тебя. Люблю, люблю… – Айрис продолжала повторять слова любви, в то время как граф покрывал ее тело поцелуями, говоря о своих чувствах без помощи слов.

Когда же его губы принялись ласкать ее грудь, Айрис забыла об усталости и выгнулась под ним.

– О, любовь моя, пожалуйста, поцелуй меня еще раз! – взмолилась Айрис.

Лукас стал целовать и легонько покусывать ее соски, и тело Айрис пронзило наслаждение, граничившее с болью. Она запрокинула голову, и ее волосы разметались по подушке. Затем Лукас спустился ниже; теперь он целовал живот жены. Ноги Айрис сами собой раскинулись в стороны, и она со стоном выдохнула:

– О, Лукас, что ты со мной делаешь?

Они были близки и раньше, но тогда Айрис не испытывала ничего подобного. Она чувствовала, что все ее тело натянуто, словно тетива лука. Она отчаянно пыталась дотронуться до мужа, но он спускался все ниже и ниже, и наконец его губы оказались там, где она и хотела. Хотя нет, нет… Она не могла желать ничего подобного. Только не там. Наверняка Лукас не хотел ничего подобного. Но нет, его язык уже ласкал ее. Айрис вскрикнула и попыталась сжать бедра. Но рука мужа не позволила ей этого. Его ласки оказались необыкновенно сладостными. Прежде она ничего подобного не испытывала.

– Лукас, ты не должен этого делать. Я не могу… – Не выдержав, Айрис закричала, выплескивая наслаждение со слезами, струившимися по ее вискам.

А Лукас продолжал свои мучительные ласки до тех пор, пока Айрис еще раз не содрогнулась всем телом. А потом она обмякла, словно тряпичная кукла, и заснула под слова любви, нашептываемые мужем ей на ухо. Она засыпала с ощущением, что что-то все-таки осталось незавершенным.

Лукас осторожно погладил молочную кожу жены, дожидаясь, когда она проснется. Сквозь щель в портьерах проникал свет, свидетельствовавший о том, что утро давно уже уступило место дню. Как бы ни возбужден был Лукас, он на удивление быстро последовал вслед за женой в царство Морфея. Он был удовлетворен уже тем, что Айрис сладко спала в его объятиях, поэтому и сам спокойно отдался сну.

Но теперь Лукас снова сгорал от желания. Он хотел вновь сказать Айрис слова любви. И он решил, что на сей раз заставит жену понять, что он любит именно ее, а не ту женщину, которая, по ее мнению, должна быть с ним рядом.

Ресницы Айрис дрогнули. Она открыла глаза, и ее губы растянулись в улыбке.

– Доброе утро, Лукас.

Граф нежно поцеловал жену в полураскрытые губы и прижался к ее бедру пульсирующей от напряжения плотью.

– Доброе утро, любимая. – Глаза Айрис расширились.

– Но ты же не… Прошлой ночью… – Щеки ее окрасил румянец, и она замолчала.

– Я сделал то, что сделал. Как ты можешь это отрицать, когда сама же закричала от наслаждения? – с улыбкой сказал Лукас.

Айрис закрыла глаза, но тут же снова открыла их. Теперь ее щеки приобрели оттенок спелой малины.

Неожиданно оседлав Лукаса, она провела ладонью по его груди и проговорила:

– А вы проказник, сэр. – Лукас весело рассмеялся:

– Дорогая, если уж ты решила дотронуться до меня, то есть место, которое гораздо больше заслуживает твоего внимания.

Айрис распласталась на груди мужа и прошептала:

– Вот это место? – Невинно хлопая ресницами, она прижалась своим лоном к плоти мужа.

И это ее прикосновение тотчас же заставило Лукаса забыть о смехе и неистово возжелать жену.

– Да, дорогая, да… Скажи, а что тебе снилось ночью? – Айрис застенчиво улыбнулась.

– Ты.

– Значит, ты не возражаешь против урока верховой езды? – Лукас осторожно, но решительно развел ноги жены в стороны.

Айрис вопросительно посмотрела на мужа:

– Урок верховой езды?

И все же она была очень сообразительная – когда он чуть приподнялся, в ее глазах промелькнуло понимание.

– О, думаю, мне это понравится больше всего на свете.

Ей действительно это очень понравилось. И Лукасу тоже. Айрис еще раз доказала, что она весьма прилежная ученица. И вскоре бешеная скачка ознаменовалась бурным финишем.

Айрис в изнеможении лежала рядом с мужем, водя кончиками пальцев по его груди, покрытой шелковистыми волосами.

– Леди Престон пыталась сказать мне, что ты был ее любовником.

Лукас нахмурился:

– Она лгала.

– Знаю. – Айрис поцеловала его в сосок. – Ты ведь сказал нам, что никогда даже не разговаривал с ней, помнишь?

– Конечно, помню.

Айрис провела пальцем по груди мужа, словно рисуя сердце.

– Я люблю тебя, Лукас. А это значит, что я полностью тебе доверяю.

Сердце графа наполнилось радостью, и ему захотелось вручить жене не менее ценный подарок. Захотелось сказать… правильные слова. Его необыкновенно красивая и верная жена заслуживала этого.

– Я знал, что ты не убежала.

Айрис устроилась поуютнее подле мужа.

– Потому что ты мне верил.

– Я люблю тебя, Айрис. А это значит, что я полностью тебе доверяю, – повторил он слова жены. – Я действительно люблю именно тебя, а не какой-то несуществующий образец совершенства.

– Ты хочешь сказать, что мне вовсе не нужно быть совершенством, чтобы заслужить твою любовь?

– Ты и так совершенство, дорогая. – Айрис отрицательно покачала головой:

– Нет-нет, милый, я обнаружила, что всегда твердо стою на своем. Я не собираюсь скрывать это от тебя, как не собираюсь позволять тебе безрассудно вызывать на дуэль каждого, кто упомянет о моем происхождении. Я совершаю необдуманные поступки. Например, каталась в Гайд-парке с женщиной, которую считала твоей любовницей. Скажи, ты уверен, что любишь меня?

– Абсолютно уверен. – Лукас взял лицо жены в ладони, и их губы слились в поцелуе. – Дорогая, я люблю именно тебя.

Нежное, чудесное создание принимает ухаживания гиганта с изуродованным лицом.

У Айрис же имелось на сей счет свое мнение. Она верила в то, что ее дорогой брат наконец-то нашел такую же большую любовь, какую даровал Господь им с Лукасом. Эта любовь наполнила ее жизнь радостью и наконец-то изгнала призраков прошлого.

notes

Примечания

1

Резня в Питерлоо – имеется в виду разгон войсками шестидесятитысячного митинга в Манчестере и кровавая расправа с его участниками, преимущественно рабочими, требовавшими реформы избирательной системы.