Я попала на эту свадьбу совершенно случайно. Не в том смысле, что «зашла с улицы» (я готовилась, купила нарядное платье, положила денежку в конверт), а в том, что не была знакома ни с невестой, ни с женихом, а всего лишь с одной из подружек невесты, которая, в свою очередь, была моей самой близкой подругой. Она меня и позвала. Сказала, что свадьба будет богатой, молодожёны из состоятельных кланов, гостей куча и уж точно большинство не знает друг друга в лицо. Невеста выдала ей лишний пригласительный, даже не спросив, для кого он. Знала бы она, чем обернётся для неё это легкомыслие… Впрочем, никто не мог этого знать, а на моём месте, как мне тогда думалось, могла оказаться любая другая… Но оказалась я.

Застолье в шикарном ресторане было в самом разгаре. Тосты следовали один за одним, бесшумные официанты скользили тенями и незаметно меняли блюда. Я объелась деликатесами, которые, кроме как на этой свадьбе, никогда бы не попробовала, это стало ясно с первого взгляда на столы, и пошла «пудрить носик», чтобы освободить место для десерта. Туалет был такой же шикарный, как и весь ресторан. И пахло в нём умопомрачительно вкусно. Когда я уже была на стадии завершающего мытья рук и разглядывания своего отражения, хлопнула дверь. В зеркало я увидела, что это новобрачный собственной персоной. Наверное, уже так наотмечался, решила я, что перепутал обозначения. Однако следующий его жест скорее говорил о том, что ничего он не перепутал, а сознательно зашёл именно в женский. Он закрыл дверь изнутри на ключ. И… весело и призывно, а главное – совершенно трезвыми глазами посмотрел на меня.

Я сглотнула застрявшую в горле слюну, так и продолжая пялиться на него в зеркало. Он же взялся за ремень брюк с явным намерением расстегнуть его. И очень быстро это намерение осуществил, потом – вжик – молния на ширинке, и вот – его загорелые ноги в завитках тёмных волос, не чрезмерной порослью, а в самый раз, чтобы отличаться от женских. Белые плавки надулись парусом. Я поняла, что стала героиней глупейшей и банальнейшей ситуации. Как же хорошо, что я незнакома с его второй половиной. Упаси бог, если бы это была моя подруга! Как бы я объясняла ей ужасную ошибку, которую она совершила, связав себя с этим мачо, донжуаном, ловеласом и Казановой в одном лице! Кстати, до невозможности красивом. До невозможности – потому что таких я видела раньше только на обложках глянцевых журналов в витринах киосков и уж точно не предполагала, что встречу подобного мужчину в реальности, да ещё без штанов и в весьма интимной обстановке, если абстрагироваться от того, что за моей спиной находилась туалетная кабинка.

Видя, что я застыла соляным столбом и никаких действий со своей стороны не совершаю, он простонал:

– Только не говори, что ты девочка!

Девочкой я перестала быть два года назад, когда до потери памяти влюбилась в одного парня, оказавшегося гадом, пополнившим мною список девственниц, которых он лишил этого статуса. Впрочем, лишил грамотно, безболезненно и без «последствий», за что ему спасибо. Вот только разбил мне сердце и забрал веру в чудо. Но всего этого знать чужому мужу было необязательно, а потому я ответила, приняв слегка растерянный вид:

– Но я правда не мальчик!

Он опешил в первое мгновение, потом рассмеялся:

– Мне нравится, что ты не только красивая, но и с юмором. Бесценное качество. Чудесное сочетание. – И принялся расстёгивать рубашку, вскоре бросив её туда же, куда сначала последовали брюки, а затем и пиджак, – на чёрный мраморный пол. На его груди были тёмные завитки, как и на ногах, и тоже в самую меру.

– Ну?.. – всё с тем же весёлым и призывным выражением в глазах, серо-зелёных, как я успела рассмотреть, произнёс он и взялся за резинку плавок.

Когда-то, в далёком детстве, когда у меня возникали всякие страхи: то перед темнотой, то перед возможными привидениями… – папа научил меня спасительному волшебному приёму – нужно представить то, чего ты боишься, в каком-нибудь смешном виде, например, что у привидения на ногах нелепые тапочки с розовыми плюшевыми помпонами или на голове – косички с большими бантами, как у первоклассницы. Смех – лучшее оружие в борьбе с любым страхом. В теперешней же ситуации даже выдумывать ничего не приходилось – голый (пока не совсем, но до последней стадии оставались считанные мгновения) мужчина в носках и ботинках и так выглядел довольно забавно.

Он заметил мой взгляд, скользнувший вниз.

– Согласен, не соответствует обстановке. – И… быстро разулся и снял носки. Теперь мой взгляд наполнился ужасом – стоять босиком на полу хоть и шикарного, но всё же туалета!

– Не бойся, тебе это не грозит, ты останешься в своих шпильках и даже в платье, кстати, оно тебе очень к лицу.

Ещё бы! Я выложила за него кругленькую сумму! Знала, куда иду… Не знала только, на что…

Он опять взялся за резинку плавок.

Что делать дальше, я не представляла, а потому машинально открыла кран и вновь помыла руки.

Он снова весело рассмеялся, мои действия даже отвлекли его от последнего (рокового для меня) движения.

– Ты готовишься работать только руками? Когда я говорил, что ты останешься в платье, я не имел в виду именно это. Трусики я с тебя всё-таки сниму.

И он практически молниеносным жестом, я бы сказала – жестом фокусника, сдёрнул с себя белый кусок ткани, который уже очень сильно ему мешал.

Я зажмурилась, успев, к моему несчастью, увидеть, что его «достоинство» вполне заслуживает называться этим словом. Для пущей надёжности, чтобы случайно не уступить любопытству, я закрыла лицо ладонями (вкусно пахнущими от вкусно пахнущего мыла). И… почувствовала его дыхание совсем близко от меня, а потом – о ужас! – и его руки – даже через колготки божественно приятные на ощупь – на моих бёдрах, решительно потянувшие мою «последнюю линию обороны» вниз. Оставив на лице одну ладонь, другой я попыталась отпихнуть его, но она попала как раз на то место на его груди, где билось сердце. Неровно, трепетно, сильно…

Теперь я испугалась не на шутку. Уже не его действий, а своей реакции. Упёрлась обеими руками ему в грудь, распахнула глаза и умоляюще пролепетала:

– Пожалуйста, не надо…

– Надо, – низким от страсти голосом произнёс он, накрывая мои губы своими, мягкими и ласковыми, хотя поцелуй получился очень властным, не допускающим с моей стороны никаких возражений.

Так же уверенно и властно, не отрываясь от моих губ, он приподнял меня и посадил на мраморную столешницу. Он был высокого роста, и в новом положении низ моего живота оказался как раз напротив его «достоинства». Окончательно стащил с меня колготки вместе с трусиками и без всяких предварительных действий направился в моё предательски увлажнившееся лоно. Я даже не могла вскрикнуть от острого наслаждения, потому что его язык в этот самый момент исследовал мой рот. От новобрачного пахло коньяком, совсем чуть-чуть, словно бы он лишь слегка пригубил свой бокал, несмотря на количество произнесённых тостов. Готовился к первой ночи и зачатию наследника? Тогда зачем ему я?! Зачем всё то, что сейчас происходило с такой исступлённой страстью?!

Я уже потеряла голову и обнимала его не менее пылко, чем он меня. И отвечала на поцелуи с жадностью давно не целовавшейся и соскучившейся по объятиям девушки. При этом во мне успела поселиться грусть, что вот-вот всё закончится, я отдам это шикарного (как и ресторан, и туалет) мужчину другой и больше НИКОГДА не увижу, и тем более не испытаю того, что сейчас… Эта тоскливая мысль совпала с сильнейшим оргазмом, окрасив его в необычные тона, и слезами, хлынувшими из глаз…

Он едва успел выйти из меня и теперь, тяжело дыша, направлял струю своей спермы в раковину, придерживая свой пульсирующий орган правой рукой, левой же продолжал гладить под платьем мои бёдра и ягодицы. Так же одной рукой помыл послужившее ему верой и правдой «достоинство» под краном и только потом посмотрел мне в глаза. Мои слёзы будто бы и не заметил.