Что, если Киф больше не был Кифом?

Что, если он присоединится к Невидимкам по-настоящему?

Что, если он превратится в…

— Нет.

Она произнесла это слово вслух, чтобы заглушить весь мысленный шум.

Она оставалась телепатически связанной с Кифом все то время, пока теневой поток и квинтэссенция разрывали его систему, и он все еще был собой.

Кроме того, теперь, когда он был в безопасности в Лечебном Центре, ему снились очень похожие на Кифа сны.

К тому же Киф был слишком упрям, чтобы позволить маме победить.

Но леди Гизела так же упряма, напомнил ей мозг. И она еще не закончила с Кифом.

Она никогда с ним не расстанется.

Нет, пока она не получит то, что хочет.

Или кто-то ее не убьет…

— Что ты делаешь? — спросила Оралье, когда Софи вскочила на ноги, нуждаясь в движении — темпе — чем-то.

— Я не понимаю, почему ты не просмотрела последовательность, чтобы открыть тайник, прежде чем прийти сюда, — проворчала Софи. — Ты знала, что она нам понадобится.

Розовые губы Оралье дрогнули в намеке на улыбку.

— Это не так, если к нему есть инструкция, Софи. На самом деле, как раз наоборот. Знание было разделено на части и разбросано по всему моему сознанию… и, к сожалению, использование твоей Телепатии не поможет, поскольку ложные инструкции были похоронены вместе со всем остальным, и ты никогда не сможете сказать, что есть что.

— Хорошо, — сказала Софи, выдергивая ресницу и медленно обходя вокруг ствола дерева Панакес Каллы. — Тогда как мы это выясним?

— Мы этого не сделаем… хотя я ценю твой дух командной работы. И я понимаю всю неотложность. Я тоже это чувствую. Но мне все равно понадобится минута, чтобы подумать.

Софи стиснула зубы и снова принялась кружить, постукивая пальцами по грубой плетеной коре, чтобы отвлечься.

Но одна минута превратилась в две.

Потом три.

Четыре.

— Знаешь, мне уже много лет приходится слышать о том, каким совершенным и безопасным должен быть твой мир, — пробормотала Софи, пиная траву. — И все же вы, ребята, действительно ввели множество отвратительно сложных мер безопасности.

— Я думаю, ты имеешь в виду наш мир, — поправила Оралье.

Софи пожала плечами.

Затерянные Города теперь были ее домом… и она никогда не захочет покидать их.

Но иногда она чувствовала себя… отстраненной.

— Ты не ошибаешься насчет противоречия, — признала Оралье, потянувшись за упавшим цветком Панакес. — Мы слишком долго играли в обе стороны. Убеждая себя, что мы выше проблем, преследующих другие разумные виды, все еще пытаясь подготовиться к любым наихудшим сценариям, с помощью довольно запутанных методов, я признаю. Мы хотели верить, что мы выше. И мы, в некотором смысле, таковы. Но… я не могу не задаться вопросом, было бы все по-другому прямо сейчас, если бы мы просто приняли с самого начала, что сила, которой мы обладаем, является нашим самым большим активом и нашей самой большой уязвимостью.

— Или, может быть, все было бы по-другому, если бы ты перестала все время пытаться контролировать всех, — предположила Софи.

Похоже, что весь этот бардак сводились к тому.

Нелепой борьбе за власть.

Невидимки считали, что они должны быть главными… и они убедили других присоединиться к их делу, указывая на ошибки Совета.

Разоблачая ложь, сказанную Членами Совета.

Подчеркивая несправедливость, которую они допустили.

И самое страшное было то, что Невидимки не ошибались.

У них просто были действительно жестокие решения всех проблем… по крайней мере, насколько Софи могла судить. Она обнаружила лишь крошечные фрагменты их планов, и до сих пор понятия не имела, как сложить их вместе.

Невиимки были слишком умны, чтобы что-то выдавать, пока не будут готовы привести свои планы в действие.

Но на этот раз Софи должна была опередить их… должна была помешать им втянуть Кифа еще глубже.

Если только она не опоздала…

— Править этой планетой нелегко, — сказала ей Оралье. — Мы делаем все, что в наших силах.

Может быть, так оно и было. Но «все, что в силах» Совета, казалось, больше не было достаточно хорошим… если и когда-либо было. И Софи так и подмывало напомнить Оралье, что никто не просил эльфов брать на себя ответственность.

Но ей нужно было сосредоточиться.

— Что именно ты помнишь из инструкций?» — спросила она, указывая на тайник.

Оралье встала, держа крошечный кристалл на уровне глаз.

— Я знаю, что ему нужна моя кровь, пот и слезы. Я просто не уверена, что это правильная последовательность. Это могут быть слезы, пот, потом кровь. Или пот, слезы, потом кровь. Или пот, кровь и слезы. Или кровь, слезы, потом…

— Ты можешь кого-нибудь спросить? — вмешалась Софи. — Бронте?

— Член Совета Бронте не поддержал бы моего решения прийти сюда. Как и любой другой Член Совета. Они верят, что забытые тайны должны остаться забытыми.

— Тогда зачем вообще хранить воспоминания? — возразила Софи.

— Потому что очень важно иметь где-нибудь запись на случай крайней необходимости.

— Ну…

— Нет, — закончила за нее Оралье. — По крайней мере, в том, что касается остальных Членов Совета. На самом деле, некоторые Члены Совета считают, что неопределенность, стоящая за состоянием Кифа, лучше всего решить медикаментозно… или сдерживая его.

— Они не прикажут Элвину держать его на успокоительных, не так ли? Или запереть его в Изгнании?

Или и то, и то.

Она не могла заставить себя озвучить последний вариант, на тот случай, если это даст Совету идеи.

Сомнаториум в Изгнании был настоящим.

Софи прошла по его тревожно тихим коридорам.

— Я этого не допущу, — пообещала Оралье. — Но чем больше у нас будет информации о том, что планируют для него Невидимки, тем лучше. Как ты думаешь, почему я здесь? Я же сказала тебе, что мне надоело прятаться от темных истин нашего мира. Я готова встретиться с ними лицом к лицу… даже если это означает нарушение моих клятв. Я просто не могу рассчитывать на помощь остальных Членов Совета. Особенно потому, что я работаю с тобой.

Софи нахмурилась.

— Но теперь я — Регент. И лидер команды Доблесть! Если они мне не доверяют…

— Дело не в доверии. Все дело в риске. Как ты и сказала, ты стала весьма ценной для Совета. Они наконец-то поняли, как сильно нуждаются в тебе. Таким образом, чтобы подвергнуть тебя опасности…

— Я всегда в опасности! — Софи указала туда, где Сандор стоял на страже у пастбища Верди… а затем туда, где Флори наблюдала за ними с опушки леса.

Она так привыкла к тому, что за ней следят телохранители, что почти забыла об их присутствии… особенно теперь, когда Набити стала новой королевой гномов. Тарина все еще улаживала отношения со своей императрицей после инцидента с незаконным ульем троллей, а Бо защищал Тама и Линн.

— Это другой уровень опасности, — настаивала Оралье. — Ты никогда раньше не имела дела с забытым секретом.

— Э-э, почти уверена, что слышала, — возразила Софи достаточно громко, чтобы Сандор услышал напоминание. Меньше всего ей хотелось, чтобы он подумал, будто она ступает на новый уровень неизведанной опасной территории и переходит в режим сверхзащиты-гоблина. — Чей-то тайник должен быть заполнен всем тем, что сделала Веспера, чтобы запереть себя в темнице Люменарии. Но Совет не потрудился признаться во всем после того, как она сбежала, так что мне пришлось узнать о ее преступлениях на горьком опыте.

Очень трудный путь.

Например, когда ее человеческие родители были схвачены и подвергнуты пыткам после того, как Веспера вернулась к работе над своими злыми экспериментами.

А у Бианы были шрамы по всей спине, рукам и плечам с тех пор, как Веспера пыталась ее убить.

— Наверное, ты права, — пробормотала Оралье. — Но это должно сделать тебя еще более осторожной. Забытые секреты не стираются просто для того, чтобы защитить рассудок Членов Совета. Они часто являются истинами, которые могут привести наш мир к хаосу.