– Дядюшка Велемир, это Егорий, сын дедушкиного друга, – улыбнулась Ёжка, опуская ноги в воду.

– Ещё один леший, значит. Добро, – вдруг, будто вспомнив что-то, прикрыл водяной глаза, – добро, – повторил он, – так чего тебе надобно, пигалица?

– А пошли с нами песни петь?! – вплела ведьмочка кувшинку в волосы, – там Ванька чай заваривает, с брусникой, как ты любишь…

– Не подлизывайся, Яга, – хохотнул водяной, – Ванька – это тот угорелый на палке, что моих мавок в полёт отправил?

– Он нечаянно! Ну пойдём, дядюшка Велемир, пожааалуйста, – взмолилась Ярка. Ей хотелось загладить свою вину перед водяным и, хоть на вечер, забыть о Коше.

– Смешная девка. Утром грозила в лягушку превратить, а теперь чай пить зовёт.

– Про лягушек больше не заикнусь, – торжественно поклялась Яра, дрыгая в воде босыми ногами, – только пойдём с нами, ну пожалуйста. Тебе всё равно скучно. Мавки жемчугами обвесились и дрыхнут давно, а лягушки – плохие собеседники.

– Ить, обложила старого со всех сторон. Ну пошли, коли не шутишь.

– Ура! – подпрыгнула Ярка, поскользнулась и грохнулась в воду.

Егор, который всё это время стоял в сторонке, тут же бросился к девушке:

– Ярочка, русалкой стать решила? – спросил парень, – так вот, заявляю со всей ответственностью, хвост тебе не пойдёт.

– Егорка, давай ты просто вытащишь меня отсюда? – улыбнулась Ёжка. Ничего не могло испортить настроение той, что решила во что бы то ни стало забыть об очередной ссоре с Кощеем.

– Горе ты моё, давай руку…

– Ярка, держи подарок, – вынырнул водяной, протянув ведьмочке жемчужный гребень, – ждите меня под дубом, я лягушек успокою и приду.

– Какая прелесть… Спасибо большое, – ахнула Яра как ребёнок, стоя по пояс в воде, – так, друг мой, – повернулась она к Егору, – подсоби дитяти.

– Точно, – улыбнулся Лисовик, – дитя дитём.

Он подал девушке руку, и они пошли назад, к Ваньке. Через некоторое время к ребятам присоединился и водяной.

Встану, встану я поутру,

В поле да босая пойду.

Ты, трава-мурава, что мать,

Помоги же боль мне унять.

Косы мои – рожь по плечам,

Верить стала девка речам,

Только этот голос, что мёд,

Боль мне причинит и убьёт.

Разливалась над ночным лесом жалобная песня. Ванька, Егор и Велемир сидели под дубом и молчали, слушая голос Ярославы. Чай давным-давно заварился, но ни один из них так и не притронулся к кружке.

– Яр, – повернулся к девушке Ванька, – я и не знал, что у тебя такой голос красивый…

– Дурак, – слегка улыбаясь, ответила ведьмочка, – мы знакомы-то всего два дня.

– И что? – упёрся Иван, – между прочим, целых два дня! Не просто же так сидим чай пьём.

– Ой, чай же, – всполошилась Яра, – остыл…

– Не мельтеши, Яга, – успокоил её водяной, – не смертельно, а голос твой, аки плеск речной волны под полуночной луной, не грех и чаю остыть.

– Да вы, дядь Велемир, поэт…

Егор же в это время сидел так тихо, будто его здесь и не было. Парень смотрел вдаль, задумавшись о чём-то своём и не слушая ни разговоров друзей, ни стрекот сверчков, ни шелест листвы.

– Лешик, ты здесь? – подойдя к нему, шёпотом спросила Ярка, коснувшись крепкого плеча Егора.

– Лешик? – повернулся к ней, улыбаясь, Лисовик.

– Один Леший у нас уже есть, – покраснела Яра, – будешь вторым…

Она смотрела на парня, и непонятное чувство тёплой волной разливалось в груди.

– Эй, Ярка, чего вы там шепчетесь? – крикнул царевич, разрушив очарование минуты, – айда частушки петь!

– Да легко, – тряхнув волосами, засмеялась и пошла в пляс Ёжка:

Ваня, Ванечка, милок,

До чего ж ты одинок!

А давай тебя утешу,

Обогрею, обниму,

В старой баньке разодену

Да с собою уложу.

А когда настанет время,

Станешь мужем и отцом…

Ванька начал шутливо пятиться задом к лесу.

Эй, куда же ты, бездельник!

А держался молодцом. У-у-у-ух!

– Да, можешь, девка, – похвалил девушку водяной.

– Дядя Велемир, а ты петь будешь?

– Только если с вами, – прозвучало в ответ.

И под звёздным небом снова зазвучала протяжная песня.

***

Костёр догорал. Водяной посмотрел на спящих ребят: Ванька спал в обнимку с корзиной яблок, Яра притулилась под тёплым боком нового Лешего. Медленно наступало утро. Велемир подбросил веток в огонь, ещё раз оглянулся и отправился к себе.

– Эй, лежебоки, подъём! – прокричал над ухом у спящих дурак, – вставайте, просыпайтесь!

Яра приоткрыла сонные глаза и тут же прикрыла их ладошкой, ослепнув от яркого солнечного света, бьющего в лицо.

– Доброе утро, ведьмочка, – улыбнулся ей Егор.

– Доброе утро, Лешик, – ответила ему девушка, – Ванька, чего бузишь?

– Дык скучно, водяной утёк… И вы дрыхните, – обиженно пропыхтел царевич.

– Ох, горе луковое, – закатила глаза Ёжка, – его невеста дома ждёт, а он людям спать не даёт.

– Ты друг мне или враг? – вытаращился на неё недовольно Ванька, – я такую невесту никому бы не пожелал. Сама на ней женись, если хочешь, – обиделся парень.

Егор с недоумением переводил взгляд с Яры на Ивана и обратно.

Тут на полянку плюхнулся ощипанный гусь:

– Официальное письмо Ивану-царевичу, младшему сыну Царя-батюшки, от Князя Святослава Северского! – произнесла птица, – ну и кто тут Иван? – оглянулся пернатый.

– Ну я, ответил Ванька, – а что, в княжестве голуби закончились?

– Голубчик, – снисходительным взглядом окинул его с ног до головы гусь, – чем я, – выпятил он облезлую грудь, – хуже голубя?

– Да как бы тебе сказать…

– Никак не говори, – отрезал пернатый, – у меня срочное донесение, извольте расписаться в получении, – выдернул он со спины перо и протянул его царевичу.

– Надо, значит надо, – почесал репу Иван, – давай сюда.

Теперь уже и Яра вместе с Егором с недоумением смотрела на происходящее.

А гусь, выполнив поручение, тяжело оторвался от земли и, покачиваясь, полетел восвояси. Царевич же, сев на бревно, начал читать письмо.

– Вань, – очнулась Яра, – а Вань, что там?

– Пойду хвороста соберу, – поднялся с земли Егор.

– Погоди, Егорий, – произнёс Иван, сейчас дочитаю, и вместе пойдём.

– А на меня внимания вот совсем можно не обращать? – обиделась девушка.

– Погодь, Ярка, дай прочитать, – успокоил её дурак, – ну и ну… Василису снова похитили!

– Ой, вы такой зелёный, такой сильный… – закатив глазки, с придыханием произнесла испуганная княжна, – а какие лапы…

Рядом плавился воском молодой змей. Хвост его стелился по земле кольцами, ноздри – выпускали сердечки дыма.

Василиса же, умостившись у его ног, не переставала закидывать голову, смотря с притворным восхищением на зелёное нечто, вытащившее её ночью из терема и притащившее за сотни вёрст от дома.

– Жалко только, что не человек ты, – вздохнула с деланным сожалением княжна, – так бы вам и вовсе равных бы не было. Какой хвост кра…

Не успела девушка договорить, как тело её похитителя скрылось за клубами дыма. Василиса закашлялась, а когда снова открыла глаза – на месте змея увидела юношу.

– Добрый день, красна девица, – поклонился ей парень.

Княжья дочь, потеряв дар речи, смотрела на незнакомца, смешно открыв рот. Он же поглядывал на девушку с беспокойством и немым обожанием.

– Ты… Ты кто? – запинаясь, спросила Василиса, – куда змея моего дел? – вдруг вскрикнула она, – как я теперь домой попаду? – разозлилась девушка и затопала ногами в красных сапожках.

– Тише, тише, красавица, вот он я, – улыбнулся незнакомец, плавно подходя к ней…