Во рту все пересохло, а пустой желудок крутило так, будто кишки стянулись в морской узел. Шаги становились все медленнее и в конечном итоге Человек решил присесть у одной из палат с потухшим номером на двери. Ему нестерпимо захотелось заснуть, разбив перед этим гарнитуру, чтобы невидимый проводник ненароком не разбудил его.

«Без окон, без дверей, полна горница людей», – вспомнилась ему детская загадка, и похоже пленник бесконечного коридора нашел на нее ответ.

Он уже было прикрыл глаза, проваливаясь в сладкую дремоту, как что-то кольнуло подсознание, давая хороший пинок уставшему организму. Что-то, выбивающееся из общей монотонной картины. С трудом человек приоткрыл глаза, тупо уставившись перед собой.

А вот и то, что привлекло его измученное подсознание. То, что заставило обессиленный, измученный жаждой и голодом организм, уставший от бесконечных плутаний по темной кишке коридора подняться и, тяжело переступая одеревеневшими ногами, двинуться вперед.

Дверь, ведущая в палату напротив, была приоткрыта.

***

По какой-то причине выдвижную панель заклинило, и она замерла в двадцати дюймах от стены, за которой натужно гудя, пыхтел неисправный механизм.

Подойдя к проему, Человек заглянул в образовавшуюся щель.

По ту сторону просматривалась точно такая же палата, в которой неопределенное время назад очутился он. Те же белые стены, потолок, кафель… Глаза скользнули по полу в сторону кушетки, и открывшаяся картина заставило сердце учащенно биться. Посреди палаты на больничной койке лежал человек. Точнее то, что от него осталось. Разорванная в клочья накидка, измазанная ржавыми разводами засохшей крови, и отливающее синевой перекошенное лицо с остекленевшими глазами выражало боль и ужас последних секунд жизни. Но, что больше всего поразило смотрящего, заставило отпрянуть и попятиться от жуткого места, шепча про себя забытые мозгом молитвы – конечности покойного, выдернутые из суставных сумок, они валялись тут же на полу в груде хлама и разбитого оборудования. Глаза невольно скользнули по полу, где натужно сопел дверной сервопривод, и он, наконец, увидел то, что стопорило дверной механизм. Между стеной и задвижной панелью, пригородив дорогу последней, лежала человеческая нога.

Человека замутило, и он, опираясь одной рукой о противоположную стену, решил поскорее убраться, подальше от столь жуткого и опасного места. Каким-то внутренним чувством он ощутил близкое присутствие того, кто сделал это с беднягой, но встречаться с ним лицом к лицу не было ни малейшего желания.

От испытанного стресса, организм на какое-то время позабыл о мучавшей его жажде и чувстве голода, а ноги пустились в бег, словно он сдавал на разряд в беге на длинной дистанции. Впрыснутая в кровь мощная доза адреналина завела организм, открывая мужчине «второе дыхание» и спустя небольшой промежуток времени впереди замаячила тяжелая металлическая дверь со светящейся надписью «ВЫХОД» над сводом. Толкая ее плечом, человек буквально вывалился наружу, в просторный освещенный дневным светом гигантский холл. Действие адреналина заканчивалось, уступая место сковавшей грудь отдышке и трясущимся в коленях ногам.

«Стар я уже для таких пробежек, – подумал он, откашливаясь. – Хотя откуда мне знать стар я или нет? Я даже не знаю, как меня зовут».

– Герда, – обратился он к невидимой собеседнице. – Ты меня слышишь?

– Я здесь, – отозвалась девушка.

– Ты знаешь мое имя? – спросил он. – Знаешь, как меня зовут?

Пауза.

– Информация отсутствует, – сообщила она некоторое время спустя.

– Черт! Следовало ожидать. – Он пнул с досады лежащую на полу смятую баночку из-под газировки и та, звякнув, отлетела к стойке ресепшна.

Человек прошелся по залу, разглядывая царивший кругом беспорядок. Покорёженные секции кресел, плазменные панели с паутинами трещин на разбитых экранах и стопки бумаг, разбросанных по усеянному осколками битого стекла полу.

– Здесь что, война была? – произнес в слух мужчина.

– Информация отсутствует, – заученно ответила Герда.

– Да понял я! – отмахнулся он от невидимой собеседницы и отключил гарнитуру. «Толку от тебя, как от растворимого напитка в пустыне».

Прохаживаясь по залу в поисках хоть какой-либо информации, взгляд его привлек клочок газетного листа, торчащий из-под опрокинутого журнального столика. Он наклонился и извлек его, разглядывая содержимое.

«ТЕЛЕПРОГРАММА для Москвы и Подмосковья с 10 по 16 февраля» – прочел он на цветном корешке, а слева было изображение робота с телефоном в бионической руке и заголовок: «Ученые из Сколковского института науки и технологий совершили прорыв в области …» (далее текст обрывался). Ниже шло название самой газеты, гербы советского прошлого, номер и дата выпуска: 6 – 13 февраля 2020.

Интересно, сколько он пробыл без сознания? Человек прикрыл глаза, силясь вспомнить хоть что-нибудь из прошлой жизни, но память оставалась глуха к его мольбам. Следовало добраться до главного центра, о котором говорила таинственная девушка из гарнитуры и, возможно там, ему удастся найти ответы на мучавшие его вопросы. Он вновь включил гарнитуру и, стараясь говорить мягче, сказал:

– Герда, прием! Ты меня слышишь?

– Да, – отозвалась девушка.

– Отлично, – выдохнул он. – Скажи, как мне добраться до Главного Центра чего-то там…

– Вы хотите построить маршрут до ГЦУ, Главного Центра Управления? – уточнила она.

– Да-да, именно до него! – закивал человек, словно девушка могла видеть его.

– Хорошо. «Маршрут построен», – сказала она все тем же равнодушным голосом. – Выходите на улицу и поворачивайте налево, далее двигайтесь прямо один километр…

Повинуясь командам незримого проводника, человек выскочил на улицу через единственную работающую дверь с замком «антипаника» на случай пожаров и чрезвычайных ситуаций. Старая добрая механика! Не в пример застрявшим раздвижным дверям и вращающимся, словно взбесившаяся юла, стеклянным конструкциям.

***

Первое, что почувствовал Человек, оказавшись на улице – порыв свежего, отдающего дождливой прохладой, ветра, принесшего с собой запахи озона и цветущих растений. Грудь, широко вздымаясь, с наслаждением зачерпнула новую порцию свежего воздуха, и измотанный организм, воспрянув, приободрился. Душный склеп операционной и мрачный, пугающий своей бесконечностью, коридор остались далеко позади, а про то, что он увидел в одной из тех подземных палат, мозг и вовсе решил позабыть.

«Красота, мать его, лепота».

Но благостный настрой, как и все хорошее в жизни, длился не долго.

Когда эйфория прошла и голос в гарнитуре вновь напомнил, что нужно пройти прямо полкилометра, Человек понял, что место, в котором он очутился после пробуждения, было не таким уж и плохим по сравнению с открывшимся взору видом.

Оставив позади прямоугольное здание больницы (а может это была и не она вовсе), Человек двинулся в направлении, составленном для него проводником.

Странно, – думал он, рассматривая пустые дворы с покрытыми высокой травой игровыми площадками и темные окна домов, которые в это время суток обычно наполняются вернувшимися с работы жильцами. Ни машин, ни пешеходов. Все живое будто вымерло, оставив уцелевшими лишь коробки домов и прочих строений.

Вскоре он вышел на широкую в четыре полосы в обе стороны дорогу и голос Герды вновь зазвучал в гарнитуре:

«Двигайтесь прямо восемь с половиной километров» – сообщила она равнодушно.

Сперва ему показалось, что он ослышался, но девушка вновь повторила последнюю фразу и он понял, что проводник не шутит.

«Лучше бы мне поставили протезы на ноги, – подумал он, глядя перед собой в уходящую за горизонт ленту шоссе – шоссе в никуда».

Но делать нечего, и Человек, собрав остаток сил в стальной бионический кулак побрел по обочине в сторону Центра. Вскоре остались за спиной коробки частных домов с пыльными окнами и низкое безвкусное строение административного здания, отдаленно напоминавшее то, в котором он очутился. Ни машин, ни автобусов, все вокруг будто вымерло. Где-то вдали, в колышущемся на ветру поле, двигалось черное пятно. Сгорбленное, оно передвигалось нервными резкими рывками, дергая конечностями словно ведомая незримым кукловодом марионетка и Человек решил спуститься на противоположную сторону, прячась в кювете. Чтобы это ни было, встречаться с неведомым «дергуном» он категорически не желал.