Проснулся Петрович поздно, по крайней мере, он видел, что солнце уже клонилось к закату, а около здания и вдалеке, на шоссе, загорелись оранжевые шары уличных фонарей.

Как только он оделся, в дверь постучали. Он открыл – на пороге стоял толстяк с довольным видом.

– Ну, всё – пора в дорогу, – сказал он и тут же развернулся, чтобы уйти. Королев не выдержал и сказал с неприятной дрожью в голосе:

– Да постойте же вы. А вещи мои?

– Берите скорее! – крикнул, не оборачиваясь, толстяк, и зашагал еще быстрее. – Двин ждать не будет! – заорал он еще громче из глубины коридора.

Королев сунул кружку с кипятильником, которыми так и не успел воспользоваться, в портфель, и ринулся за толстяком.

Они спустились к выходу – там стояло такси, поблескивая лакированной крышей под перекрестным огнем ярких уличных фонарей. Рядом с машиной стоял Сигизмунд Ромуальдович. Приглашающим жестом он указал Петровичу на заднюю дверь, а сам сел рядом с водителем.

Путь был не близкий, но машина с лихвой компенсировала молчаливую скучную езду высокой скоростью. Ночная дорога освещалась будто солнцем – энергия била ключом из всех плафонов: круглых, плоских, продолговатых узких и широких с защитными решетками. На тротуарах не было ни одного человека – всё словно бы вымерло, или, может быть, людей заранее предупредили, чтобы они не попадались в поле зрения Сигизмунда, сидевшего сейчас с хмурой сосредоточенной миной, будто готовилось что-то серьезное. Королев не умел читать мыслей, но он понимал одно: пока он еще находится в такси, он волен делать всё, что ему вздумается. Но ничего такого делать ему не хотелось, поэтому он сидел смирно, молча глазея на далекие и близкие дома, покрытые слепящими огоньками квартир, словно большие клетки городского зоопарка получили, наконец, подсветку, и теперь под этим светом очень уютно живется, как змеям, так и кроликам, мирно жующим свой мятый лист капусты.

Когда они приехали в Шереметьево, Сигизмунд повел Королева не к центральному входу в аэропорт, а каким-то окружным путем, обходя огромное здание. Далеко в стороне осталось огромное взлетное поле, откуда взлетали гиганты Боинги. Они пришли на довольно маленькое поле, о котором, наверное, знали не многие. И тут, словно в подтверждение смутной догадки Петровича, Сигизмунд сказал:

– Я тут чартер заказал, так что, мы без общей суеты, прямым рейсом полетим с комфортом, – и странно улыбнулся.

Когда они поднялись на маленький самолет, внутри уже сидело три человека с автоматами.

– Для нашей безопасности. Смотрели фильм «Скалолаз»?

– Да, смотрел в молодости, – ответил Королев.

– Ну, здесь такая же ситуация: воздушные пираты, знаете ли, это не совсем выдумка режиссера – всё основано на реальных событиях, только творческие личности забывают об этом упомянуть, – и он вновь улыбнулся, только на сей раз, это была вынужденная дежурная улыбка – очевидно, люди с автоматами были тому причиной.

Восемь часов полета прошли незаметно, тем более, что Королев спал, как сурок.

Прилетев на место, они пошли от аэродрома до машины. Дул сильный ветер и лицо обжигало чем-то острым, будто лезвиями скребли кожу.

– Лучше отвернитесь! – крикнул Сигизмунд сквозь ветер. – Это лавовый песок и он очень острый, так что берегите глаза!

– Что же это за место? – спросил Королев, но Сигизмунд ничего не ответил, лишь махнул рукой, мол, иди – не отвлекайся.

Королев послушно шел за своим начальником, пытаясь разглядеть местность сквозь нагоняемый ветром густой туман. Похоже, что рядом было море, или озеро, но в ночи нельзя ничего разглядеть, кроме, освещаемого аэродромными фонарями, черного крупного песка. Путь до машины оказался чертовски долгим, хоть она и была в трехстах метрах от самолета.

Ехали они быстро. Королева укачало и его снова потянуло в сон. В машине Сигизмунд протянул ему какие-то две таблетки:

– Возьмите – в дальнейшем они будут вам необходимы.

Через двадцать минут они оказались около низкой бетонной будки. Королеву показалось, что здесь притаился пулеметчик, но, когда они вошли внутрь, ничего угрожающего здесь не было. В темных углах низкого холла тихо стояли, по одному, те самые автоматчики, которые сидели в самолете. «Не может быть, как они успели?» – подумал Королев, но тут же списал это на утомительный перелет, и быстро забыл, как об автоматчиках, так и о самолете.

Сигизмунд показал свой пропуск человеку в форме.

– В сопровождении, – сказал он охраннику, и тот, не задерживая взгляда на Королеве, пропустил их обоих, при этом сообщив что-то по рации.

Другой охранник, стоявший чуть дальше по ходу движения, потребовал у Королева телефон.

– По окончании договора, ваша собственность будет вам возвращена.

Королев кивнул, ни на миг не расстроившись – он всё равно не хотел никому звонить, да и не с кем ему разговаривать, кроме жены и тещи. «Пусть поскучают», – подумал Королев, злобно сверкнув очками. Однако, странно, что телефон не отобрали еще там, в Москве. Хотя, чему он удивляется, когда такой шаг со стороны работодателя мог запросто спугнуть Королева, и он отказался бы и от работы, и от этой поездки. «Да, рисковать они не любят», – отметил про себя Петрович, молча следуя за Сигизмундом.

Они прошли дальше по коридору, и Королев увидел эскалатор, как в московском метро. Он даже, было, подумал, что и не уезжал никуда, и что весь этот перелет был лишь его фантазией. Но, как только он ступил на черные ребристые ступени, полотно эскалатора тут же дёрнулось и плавно поехало вниз, что, странным образом, вернуло Королева к реальности. На стенах висели плакаты с нарисованными на них солдатами и с надписями на китайском, наверное, языке.

– А теперь положите таблетки в рот, – тихо сказал Сигизмунд.

Королев повиновался.

Эскалатор спускался всё ниже и ниже. Королев чувствовал, что ему не хватает воздуха, но Сигизмунд тут же предупредил, что в критический момент надо успокоиться, и тогда организм сам настроится на нехватку кислорода и начнет брать его из своих собственных клеток. Катализатором для реакции служила специальная таблетка, которая лежала сейчас в желудке Королева и спокойно растворялась пищевыми соками, давая возможность содержимому выйти наружу и распространиться по всему телу.

Они спустились на три километра, как сказал Сигизмунд. Сейчас Королев не чувствовал нехватку кислорода, но скоро…

– Скоро вам нужно будет принять либо кислородный коктейль, либо какой-нибудь из напитков, к которому вы привыкли, кофе, например, в котором, правда, кислорода будет чуть меньше. В общем, сами решите, что вам пить. Теперь, вам надо познакомиться с коллективом.

Снова длинный мрачный коридор, в котором пахло карбидом, брошенным в воду. Повсюду стояли такие же автоматчики, что и наверху, только с надетыми противогазами.

– Ночная смена, – сказал Сигизмунд, повернувшись к Петровичу, – караулят, чтоб вас не украли.

Королев оценил солдатский юмор начальника, но вслух решил ничего не говорить.

Из общего коридора, направо вбок, шло небольшое, в десять метров длинной, ответвление, похожее на аппендицит в огромном организме. Они подошли к большим стальным дверям, единственным в этой части объекта.

– Ну, вот мы и на месте! – весело сказал Сигизмунд, сунув пластиковый пропуск в щель, и открыл дверь.

Перед глазами Королева предстала огромная комната, в которой располагалось, по меньшей мере, две сотни кроватей, как в какой-нибудь казарме, или госпитале. В помещении было пусто. Где-то под потолком жужжали невидимые кондиционеры, отчего воздух был свежим, как в лесу. Разительный контраст с воздухом коридора поразил Королева, но удивление длилось не долго – голос Сигизмунда вновь вывел его из оцепенения.

– Вот ваша кровать и тумбочка для личных вещей: всё, как в хорошем пионерском лагере. Бывали когда-нибудь в Артеке? – спросил он, с хитрецой в глазах.

– Никогда, – ответил Королев и закашлялся, – не довелось, знаете ли.