Голос ко мне еще не вернулся. Я чувствовал, что не надо сейчас напрягать голосовые связки, и все же рыдания от страха и неуверенности так и норовили прорваться наружу.
Монстриха, вдруг напрягшись всем телом, села и повернула ко мне свою лобастую голову. Я так и сел на землю от страха, но слезы отчаяния и неизвестность были для меня сейчас страшнее, чем этот монстр, видимо. Быстро глянув на неё, я торопливо отвернулся и, опустив голову, дал волю своим чувствам. Понимаю одно, что не хочу никуда идти с этим неизвестным Игорем, и тем паче в его дом.
По лицу вдруг прошлось нечто горячее и влажное. Изумленно вскидываю взгляд и с ужасом вижу этого монстра, что успел сесть передо мной и теперь подвывал моим рыданиям и облизывал мое лицо. Игорь насмешливо пояснил:
– Тяпа очень нежное существо внутри, не смотри на то, что сверху. Она понимает тебя лучше всех и по-своему пытается успокоить, хотя…
Я посмотрел на Игоря, и он закончил:
– Хотя она ни к кому даже не подходила. Ты первый, кто остался живым, когда находился с ней, даже без моей команды она оставила тебя в живых.
И уже Тяпе скомандовал:
– Тяпа, веди в дом, хозяюшка ты моя.
Она послушно вильнула хвостом, на котором были шипы, как и по всему телу, и трусцой побежала впереди нас.
Ворота открылись, и я увидел кирпичную дорожку к особняку. Свет был очень яркий, глаза сразу заслезились. Тяпа куда-то пропала, когда мы вошли в огромную прихожую. Зеркала в ней зрительно увеличивали и так огромную площадь прихожей-гостиной. Посередине стоял накрытый стол с большими высокими стульями. Запах от еды стоял одуряющий. Но тошнота вновь подкатила такая, что я стремглав выскочил на улицу и там, глотнув воздуха, присел на корточки и задышал чаще. По спине хлопнула рука Игоря.
– Слабенький ты, Сав. Там, на сцене, ты был очень уверен, чем мне очень и понравился. Надо быть сильным и уверенным и не показывать никому, кроме меня, своей слабости, понял?
Голос вернулся не вовремя:
– Я вижу тебя второй раз в жизни и оказываюсь непонятно где и почему-то в аварии. А еще от меня требуют что-то…
Голос был хриплый и казался мне чужим. Видимо, я озадачил Игоря своим ответом. Он просто отвернулся и какое-то время так и стоял. Я кое-как выпрямился, и было шагнул со ступенек, норовя уйти отсюда. Взялся даже за ручку ворот, но услышал грозное предостережение:
– От меня никто никогда не уходил, и ты – не исключение.
Дверь ворот, которая вот недавно ещё прекрасно открывалась, вдруг стала монолитной. Я подергал и в сердцах заорал, резко поворачиваясь к нему:
– Да какого хрена ты ко мне пристал?! Что тебе от меня надо? Я был до конца вежливым с тобой, Игорь. Но всему есть свой предел. Кто ты такой? Что ты такое? Почему ты вырубил моего друга взмахом руки? Почему мы здесь, и почему ты притязаешь на мою свободу?
Я замолчал, глядя на него дерзко снизу вверх. Воздух в груди кончился, и я, глубоко вздохнув, прислонился к воротам и посмотрел уже спокойней на Игоря. Его голос ровно спросил:
– Успокоился?
Небрежно пожав плечами, я кивнул ему на ворота:
– А ты меня отпустишь? Или я тут как раб?
Он вздохнул устало и сел на ступеньку.
– Эх, если бы ты знал, что рабом в твоем случае было бы легче. А так, куда я тебя втянул, будет очень и очень тяжело. И скоро ты завоешь, что не хочешь жить больше.
Ничего не поняв, я усмехнулся и жестко отбрил:
– Не тебе говорить чего я бы сделал, а чего не сделал бы. Люди разные бывают. На мои вопросы ты так и не ответил.
Резко встав, он очутился вдруг у меня за спиной и, захватив рукой мою шею, потянул на себя. Я зашипел от боли и неожиданности. Мы были уже за воротами, когда он поднял меня еще выше, так что я лишь ногами задергал, и резко выпустил. Пытаясь отдышатся, я наклонился, стягивая ворот толстовки, ну вот, опять голос потерял.
– Ты не человек, и рожден был не человеком. Ты, как и я, равновесие.
Он замолчал неожиданно, как показалось мне. Как ни странно, я увидел его взгляд, направленный на меня, и вновь увидел ту самую боль, что до этого заметил тогда ещё, в машине.
– Эхтто не охвет… – просипел я полузадушено. Откашлявшись, хотел было сказать что-то вновь, но вдруг очутился в гостиной его дома.
– Давай приведем себя в порядок и спокойно поговорим. Не торопи события. Всё узнаешь… всему свое время… не забывай… равновесие, – сказал он уже откуда-то сверху.
– Выбирай любую комнату, мойся и за стол. Встретимся через час, – снова сказал он уже ближе.
Гостиная на первый взгляд выглядела довольно уютно, но что-то смутило меня в ней. Снова провожу по ней взглядом и понимаю, что здесь вещи явно не Игоря. Вон толстый махровый халат небрежно брошен на огромный диван за столом. А вон теннисные ракетки у небольшого стеклянного шкафа со стороны камина. Странно, раньше и не заметил камин. Он очень маленький, скорее всего, для красоты. Хотя, вон и черные разводы сажи, значит, им пользуются. Еще один диван напротив дивана с халатом. Черный ковер между ними с рисунком иероглифов. А вот и понял, что меня смущает. Красивая вязь не вписывается в этот интерьер. Странно, что она на огромных, в пол, окнах, на стекле и потолке в виде красивых геометрических фигур. Кажется, даже на полу. Я поддел чуть ковер и увидел её, изумившись такой странности. И теперь стало бросаться в глаза, что она присутствует везде. Сама она собой представляла витиеватый рисунок бесконечности с тремя точками внутри неё. При близком рассмотрении оказалось, что точки тоже являются каким-то странным рисунком из геометрических фигур. Голос Игоря позади меня сказал спокойно:
– Молодец. Половину загадки ты уже разгадал, надеюсь. Теперь иди мойся, я сам тебе комнату выбрал рядом со мной.
И уже с силой подхватил меня за руку и потянул с собой. Пришлось чуть не бежать за ним.
Взлетели на второй этаж особняка и также в огромную комнату. Кровать, шкафы и еще одна кровать в исполнении восточных стилей и все та же вязь везде. Игорь махнул в сторону неприметной двери и приказал властно:
– Мойся! Жду тебя внизу.
Сказал как отрубил, и я послушно вошел в ту самую дверь. Обычный душ. Ничего нового. Быстро скинув с себя одежду, встаю под теплые струи воды, попутно разглядывая душевую. Обычная комнатка, и мало того, узоры и в ней тоже идут. Намотав полотенце, выхожу в комнату и к своему удивлению вижу стопку чистой одежды. Так тут что, слуги еще есть? Мотаю головой, и сам того не замечаю, как мое тело взлетает над полом, и я оказываюсь на ближайшем шкафу. Эта Тяпа, монстр, каким-то образом оказалась в моей комнате и сейчас развалилась у порога. Смотрим друг на друга зло и напряженно. Реакции моей можно позавидовать, сам не ожидал, что так высоко взлечу. Игорь едва слышно зовет меня к столу, а Тяпа лишь лениво зевнула. Дверь едва слышно открылась, и Игорь засмеялся, увидев меня на шкафу.
– Ага, Тяпа решилась на более близкое знакомство.
Он удивленно посмотрел на Тяпу и затем снова на меня:
– Ты чего боишься, Тяпа тебя охраняет. Честно скажу, удивлен. Она ни к кому так не относилась, ни к одному…
Он не закончил, вдруг потемнев лицом, и глубоко вздохнув, сказал что-то тихо Тяпе, и та, горестно взвыв, вышла, неловко цокая по кафельному полу. Я кое-как сполз со шкафа и замер под тяжелым взглядом Игоря. Охнув про себя, натянул полотенце на бедра и услышал, как сглотнул Игорь.
– Сава, ты… ладно… жду в коридоре.
Он вышел, и я, с удивлением проводив его взглядом, начал одеваться. Дверь снова открылась, и на пороге застыла Тяпа. Выдохнув горестно, я сел на кровать и замер, глядя на эту тварину. Вот уж воистину страшное создание. Морда с шипастыми наростами на челюсти постоянно была в движении. Уши казались костями, застрявшими в черепной коробке. Глаз совсем не видно, даже страшно вглядываться вот так в её крохотные ямки глазниц. Она неуверенно сделала ко мне несколько шагов и замерла. Почему-то вспомнилось, как я в школе постоянно издевался над одним сильным парнем. Он вначале давал мне отпор, продолжая бить маленьких, и не обращая внимания на мои дразнилки. А потом всё серьезнее и серьезнее пытался огрызаться, чтобы я не лез к нему и давал ему издеваться над малышами. Я специально перевелся к нему в класс и там устроил ему ад. Я был везде, там, где и он. Я занимал всегда первые места в спорте и намерено насмехался над ним, вызывая его на новый бой. По силе я был наравне с ним. Наконец я так достал его, что он перестал бить малышей, видимо, и сам побывав в их, так сказать «шкуре». А я все равно продолжал, и вот Тяпа застыла так же, как и тот парень, посредине комнаты, словно спрашивая меня взглядом, можно ли ей дальше пройти. Не мешает ли она мне. И я ведь так же боялся того парня, несмотря на то, что бой всегда выходил в ничью или с моим выигрышем. А потом в наш класс перевелась моя сестренка, и я чуть не убил этого парня за один только похотливый взгляд на нее. Он стал тише воды, ниже травы. Но меня это не успокоило.
