— Вот, — Сибелл достал свёрток из своей сумки и передал Пьемуру. — Съешь это, и дрожь должна пройти. Они называют этот корень джанго. Он растет только здесь, в Наболе. Все пожилые люди здесь принимают его и клянутся, что это дает им бодрость духа. Я думаю, что тут больше срабатывает вера в чудодейственное средство, но я обнаружил, что лучше съесть что-нибудь, когда принимаешь его. Это, — он указал на свёрток в руке Пьемура, — должно помочь. — Пьемур развернул его и обнаружил внутри черствый рулет, начиненный вяленым мясом и маринованными овощами.

— Ох уж эти хитрые наболезцы, — задумчиво пробормотал Пьемур, взяв себе большой кусок рулета. Сибелл согласно кивнул и тоже пристроился к мясному рулету, чтобы поесть в тишине.

Вытирая крошки на губах тыльной стороной ладони, Пьемур нарушил тишину, — Сибелл, — сказал он, — я все время думаю о яйце. Как ты думаешь, кто его вернул?

— Хороший вопрос. Это мог быть кто угодно из Южного Вейра. Но почему они вернули его и затем исчезли? Неужели потому, что яйцо стало на десять дней старше? Почему-то мне не кажется это правильным ответом, Пьемур. Всё это не имеет смысла.

— Я знаю. Просто я хочу разобраться. Во всём этом должно быть что-то, что мы упускаем из виду. — Пьемур тяжело вздохнул и настроился ждать дальше.

Небо над головой озарилось звездами, и звуки ночных жуков и других ночных существ наполнили воздух, когда Пьемур внезапно толкнул Сибелла. Он заметил Джеррола, Джентиса и еще одного мужчину, должно быть, Серру, шедших к дому Скала. Оба арфиста собрали вещи и быстро последовали за ними.

Многие, кто парами, кто более крупными компаниями, также направлялись к Скалу. Все они были шумными и веселыми, и обгоняли арфистов, явно спеша приступить к делу. За Пьемуром и Сибеллом шла большая группа торговцев, очень громко хваставшихся своими сделками, которые они заключили в Холде Набол.

— Отлично, — тихо сказал Сибелл, когда они вошли в дом, — заходим, Пьемур.

Пьемур вытащил свою матерчатую кепку из кармана туники и надел её набекрень, а Сибелл толкнул дверь и уверенно направился по коридору во двор, как будто делал это тысячу раз до этого.

Сибелл подошел к стойке уверенным шагом, выставив подбородок вперед и изображая человека высокого положения. Один из торговцев пропустил его к стойке, где он смог привлечь внимание обслуги.

— Пару ковшиков лучшего сидра, миссис, — сказал он, постукивая кулаком по стойке бара. Затем он раскрыл кулак, позволив двум полновесным маркам упасть на стойку. На эти марки он мог позволить себе купить много напитков не только для себя, но и для всех остальных в комнате.

— Думаю, я просто обязан угостить парня хорошим ужином за сделку, которую он совершил сегодня. Он уговорил управляющего Руата продать несколько молодых скакунов. Управляющий даже дал в придачу жерёбую кобылу. Похоже, теперь нам придётся лопатить дерьмо до конца этого Прохождения! — сказал Сибелл и разразился радостным взрывом смеха; восторг от его удачи стал очевиден всем, когда он громко похлопал Пьемура по спине и протянул ему большой стакан с пенистой янтарной жидкостью.

— Пей, парень, пей. Сегодня вечером ты не будешь испытывать жажду, — громко воскликнул Сибелл.

Торговцы, да и все остальные любители выпить, были весьма общительны, поэтому, по мере увеличения количества выпитого, их языки развязывались, и вскоре они уже включили в свои разговоры Сибелла и Пьемура, как будто они все были старыми приятелями. Скал был хитрым человеком, он знал, как заставить пить жаждущих людей больше, поэтому, когда шум во дворе поднялся до уровня почти хриплого рёва, он разнёс на столы бесплатные корзины с горячими хрустящими полосками мяса и кусками жареных клубней, щедро посыпанных специями и солью. Его клиенты напали на еду, словно хищная стая, подбирая каждый кусочек до последнего. Но, как известно, соленая пища вызывает еще большее желание пить, что заставило любителей выпить заказывать больше порций эля и сидра, чтобы утолить жажду.

Как и все в пивоварне Скала, Пьемур с удовольствием зарылся в корзины с едой, не замечая предупреждающего взгляда Сибелла из-за стойки. Вечер становится веселым и неожиданно приятным, подумал Пьемур, сделав длинный глоток из уже третьего по счету стакана с сидром. Внезапно ему вспомнилась шутка, которую любил рассказывать сын его приемной матери Пергамол.

— Так вот, один человек сидел в пивоварне весь день, наливаясь различными напитками, ну, вы понимаете, — начал он, и кто-то шикнул на двух шумных торговцев, стоящих рядом с Пьемуром, чтобы он мог продолжить без помех, — ну, и он приставал к хозяину всё это время, пытаясь задать ему вопрос. Хозяин был слишком занят, да и все равно не мог понять невнятную речь этого человека, поэтому просто не обращал на него внимания.

Джеррол и оба его компаньона стояли в конце стойки, недалеко от того места, где Сибелл и Пьемур собрали слушателей, поэтому Джеррол отошел от своих товарищей, чтобы лучше слышать Пьемура. Казалось, его захватила история Пьемура, на его лице медленно расплывалась улыбка в предвкушении финала.

— Наконец, терпение пьяницы истощилось, он возмутился, что его не хотят выслушать, — продолжил Пьемур, — поэтому ударил своей кружкой по стойке и заревел хозяину заведения, пытаясь говорить разборчиво. Наконец, его язык начал ему подчиняться, хотя слова все еще были немного невнятны, и то, что он говорит, стало понятным для хозяина.

— «А скажи-ка мне, мистер пивовар, должны ли быть в лимонном коктейле перья?» — старательно выговаривая слова, сказал пьяница, покачиваясь на своём табурете.

— «Конечно же, нет!»- ответил раздраженный пивовар.

— Тогда пьяница поднял один палец вверх, икнул и сказал, — «Значит, я только что выдавил твою канарейку в свой коктейль!»

Люди, слушавшие Пьемура, разразились смехом, но громче всех смеялся Джеррол, стоявший рядом с ним.

— Ты забавный парнишка, — сказал он, грубо похлопав Пьемура по спине. — Закажи себе еще порцию сидра за мой счет. Может, расскажешь мне за это еще пару шуток.

Пьемур рассмеялся вместе с Джерролом и принял напиток, изобразив большую благодарность.

Вечер продолжался, веселье разгоралось, и Пьемур продолжил беседу с Джерролом, выдумывая забавные истории о своей жизни ученика скотовода, занимающегося разведением скакунов, и своём доме возле Холда Руат. Сибелл осторожно отделился от группы людей, с которыми разговаривал, и встал рядом с Пьемуром, прижав стакан с сидром к груди и время от времени слегка покачиваясь. Он даже добавил несколько анекдотов к тем, что рассказывал Пьемур, покорив Джеррола так же легко, как и Пьемур.

Постепенно и Джентис с Серрой присоединились к Джерролу и двум арфистам, они были явно настроены поучаствовать в их веселье. Вечер продолжался, и, как обычно бывает, когда собутыльники доходят до точки и теряют контроль над собой, завязался откровенный разговор. С небольшой помощью Сибелла беседа вернулась к Руату и его предполагаемому Лорду, Джексому. Трое наболезцев придвинулись ближе.

— Вы же знаете, что творится в Руате? — спросил Пьемур, и все трое кивнули в ответ. — По моему, вся эта возня с молодым будущим Лордом выглядит просто смешно, ведь так? — он притворялся пьяным, но вдруг понял, что и в самом деле говорит невнятно, проглатывая звуки.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Джеррол.

Вдруг Пьемур почувствовал, как по его горлу поднимается желчь, он сразу же прикрыл рот, но его щеки невольно надулись, когда из живота вырвался лишний воздух. Он тихо рыгнул, но его рука всё еще была прижата ко рту, и он с облегчением понял, что ему удалось не опозориться в пивной. Джеррол и его спутники, похоже, ничего не заметили, так как горели желанием услышать как можно больше из того, что расскажет Пьемур. Сибелл, увидев лицо Пьемура, быстро вмешался и продолжил тему.

— Это так же странно, как трехголовая туннельная змея. У парня есть дракон, и хватит ему.

— Точно! — вмешался Пьемур, наконец-то отдышавшись. — Как он может быть лордом и одновременно всадником дракона? Это неправильно. — и притворился, что его одолела икота.