Эвелина хмыкнула, отвернулась.

– Я просто решил, что у меня нет времени на не очень серьезные отношения.

– Проще найти время на занятия в фитнесс-клубе, конечно, – она смерила меня взглядом. – Ну в общем-то, я никто, чтобы читать какие-либо нравоучения. Ты уже взрослый мужик.

Мне стало весело. Я рассмеялся. Заметил, как щеки Эвелины покраснели. Думаю, если бы не солнцезащитные очки, то она бы прожгла меня насквозь своим взглядом.

– Извини. И для занятий спортом я слишком занят. К сожалению.

Прикусил язык, чуть не добавив, что для занятий спортом с ней я всегда свободен.

Эвелина впервые посмотрела на меня с интересом.

– А чем же ты тогда занят?

– Работой. Как и все.

– Как и все? А я, например, не работаю.

– Это твой личный выбор.

– Мда, – она наклонилась, сорвала одуванчик. – Наверное, ещё не нашла себя. Не имею понятия, чем мне хочется зарабатывать на жизнь. То, чем мне нравится заниматься, дохода не принесёт.

– Я тебя прекрасно понимаю, – затем решился спросить. – А что тебе нравится делать?

Она рассмеялась.

– Я люблю рисовать. Портреты. А ещё я люблю играть на рояле. Но это так, для себя. Хотя я могла бы даже преподавать, – она задумалась. – Но мне это ни к чему. Отец меня обеспечивает всем, что мне нужно.

– Он же не будет делать это до конца твоих дней.

Эвелина пожала плечами.

– Вообще-то, я окончила журфак в МГИМО. Но мне не нравится. Как представлю, что придётся врать на весь белый свет.

Я вздохнул. Моя профессия здорово разочаровала бы эту девушку. Адвокат. Человек, который лжёт сам себе, защищая различных ублюдков.

– И чем же ты занимаешься целыми днями?

Эвелина озадаченно поглядела на меня. Пожала плечами, затем отвела взгляд в сторону.

– Да, в общем-то, ничем. Встречаюсь с подругами в кафе, хожу в салоны красоты, вечером – на тусовки.

Я так и не понял, говорила ли она правду. Если да, то жизнь ее была ужасно скучна.

Оказалось, что врать Никите было легко. Меня так это обрадовало, что я готова была продолжать, но в этот момент к нам подбежал Сашка.

– Велька, Велька, смотри! – он протянул кулачок, в котором что-то было зажато.

– Ну, показывай.

– А ты будешь бояться?

– Конечно, – кивнула я.

– Дядя Никита, а ты? Ты будешь бояться?

– Я не буду.

Я обернулась к Никите и наши глаза встретились. Он улыбнулся. У него все-таки классная улыбка.

– А я обещаю, что не буду бояться. Я буду защищать тетю Эвелину.

– Вельку, – поправил мальчишка.

– Вельку, – согласился он.

Сашка раскрыл ладошку. Там сидел большой июньский жук.

Я притворно вскрикнула, широко раскрыв глаза, и в это время почувствовала, как две сильные руки обхватили мои плечи. Казалось, я разучилась дышать. Его ладони были такими тёплыми.

Сашка продолжал что-то весело кричать, а я слышала его голос, словно через ватную стену.

– У тебя такая прохладная кожа, – раздался голос Никиты у самого уха.

Я вскочила, не в силах побороть эти странные ощущения. Схватила свою сумочку.

– Нам пора, Саш. Мама, наверное, уже закончила работать.

Мальчик погрустнел, но послушно протянул мне свою руку. А другую – Никите.

В машине мы сидели молча. Определение «громом поражённая» как никогда подходило мне. Пока Сашка смотрел в окно, я исподтишка разглядывала Никиту.

Я видела только его профиль, но и этого было достаточно, чтобы любоваться им. Обратила внимание, какие у него длинные загнутые ресницы. Да что со мной происходит, в конце концов?!

Он остановил машину возле салона, вышел и помог выйти нам с Сашкой. Парнишка сразу бросился внутрь здания. Мы остались стоять друг напротив друга.

– Ну что, Велька, – Никита усмехнулся. – По-моему, мы прекрасно провели время. На свежем воздухе.

– Да, пожалуй.

– Может быть, встретимся снова? Дашь телефончик?

Я отрицательно покачала головой. Нет. Никогда не стану одной из карт в его игральной колоде. Именно потому, что этот мужчина мне дико нравился. Перед глазами возникло зареванное лицо его бывшей подружки. Нет.

Я подняла на него глаза. Никита больше не улыбался. Затем отошёл к своей машине, а я осталась.

Просто кивнул.

Я резко отвернулась. Только бы не видеть этого мужчину-мечту.

Ксения неожиданно позвонила вечером, когда я уже ложилась спать.

– Ну что? – сразу начала она. – Сашка сказал, что вы вместе с Никитой гуляли. Что же ты не рассказала мне?

– А чего рассказывать-то, Ксю?

– Ну как что? Ты ему понравилась? Он взял у тебя номер телефона?

Мне стало смешно.

– Почём я знаю, понравилась я ему или нет. Мне это по барабану. А свой номер я ему не дала.

– А, так он, значит, спрашивал?

– Слушай, Ксю, ну подумай, зачем я буду раздавать свои телефонные номера всем подряд!

– Но это же Никита!

– Ксю!

Подруга ничего не ответила, и в ее молчании сквозило осуждение.

– Ладно, у меня к тебе совершенно другая просьба.

Я приготовилась слушать.

В течение следующих пятнадцати минут Ксения пыталась заманить меня на какую-то крутую вечеринку в субботу вечером.

– Ты должна там быть! Мне, кроме как с тобой, не с кем пойти. А так хочется вырваться наконец-то! – она вздохнула.

– А Сашка?

– Маме оставлю на ночь.

Мне стало жалко подругу. Она и так работает целыми днями, а тут дома маленький ребёнок. В конце концов, Ксю тоже надо личную жизнь устраивать.

– Ну пожалуйста! Это же бал-маскарад!

Я усмехнулась. Последний раз я посещала подобное мероприятие лет пять назад. Было достаточно интересно. Яркие декорации, современная музыка, обалденная обстановка. Все присутствующие в великолепных нарядах и в масках. Тогда я была там с Вадимом, одним из моих бывших. Я бы не прочь сходить ещё раз на такую вечеринку, пощекотать свои нервы волнующими встречами с людьми, скрывающимися за масками.

– Хорошо, Ксю, я, пожалуй, соглашусь.

Поговорив ещё обо всякой ерунде, мы распрощались. У меня ещё имелись кое-какие планы на оставшийся вечер. Завтра утром я собиралась съездить в детский интернат. Это был мой маленький благотворительный проект, о котором мало кто знал. Я начала его два года назад. И чем больше занималась этим делом, тем глубже погружалась в него.

Началось все с того, что на одной из вечеринок я подслушала разговор богатых дамочек о меценатстве. Они вкладывали кучу бабла в различные фонды. Кто-то из них поинтересовался, знают ли они про конечный результат их деятельности, и одна тетка просто пожала плечами. Сказала, что это ее мало волнует. Просто благотворительность – это дань моде и к тому повышает рейтинг. Помню, как ужаснулась тогда. Этих тёток интересовало только, как о них подумают окружающие.

Буквально через месяц я уже стучалась в один из детских интернатов. Заведующая, узнав, что я хотела бы вложить средства в их заведение, несказанно обрадовалась. Ее радость немного утихла, когда она поняла, что мой вклад не увидит в виде прямого поступления денег. А мне было плевать на чьё либо мнение. Уже позже, Мария Васильевна, так её звали, призналась, что просто подобное предложение оказалось непривычно для неё. В последствии она проявила себя неплохой тёткой, и мы с ней сработались.

Для начала я заказала строительные материалы и краску. Наняла рабочих. Сама лично приезжала проверять, как идёт ремонт.

За два года мы много чего сделали совместными усилиями. Я получала удовольствие от этого. Папочке я ничего об этом не говорила – не хотела, чтобы он обсуждал меня со своей любовницей.

Как-то Мария Васильевна упомянула, что они нуждаются в учителе музыки. Зарплату они платили крошечную, и никто не хотел идти работать в этот интернат. Тем более большинство детей были с различными дефектами. Недолго думая, я согласилась два раза в неделю преподавать музыку детям. Бесплатно. Вот так все и началось. Именно поэтому сегодня я хотела лечь спать пораньше, чтобы утром у меня была свежая голова.