– Привет, – пожал ему руку. Подошел к шкафу, скинул пиджак и надел белый халат.

– С ними только так и надо! Не знаешь основной базы – вон из института!

– Журнал четвертого класса у старосты? – перебил ее, а то это затянется надолго.

– Да! Она его вчера даже не заполнила, представляет! Ваша страница в порядке, я по ней присутствующих проверяла! Как у вас это получается? Не поделитесь? Вы им еще ничего не вели, а они уже вас боятся.

– Все просто, Надежда Константиновна, староста думала, что первая пара у меня, поэтому и заполнила только одну страницу, вашу бы она подготовила на перемене.

Звонок уже прозвенел, первым вышел с кафедры и направился в аудиторию. Со студентами я всегда держу дистанцию. Я не иду на уступки, не делаю поблажек и не трахаюсь со студентками. Мозги у женщин имеются, а путь в нашу профессию нужно прокладывать именно этим органом.

Войдя в аудиторию, окинул взглядом студентов и прошел к столу. Положил на поверхность планшет и поднял взгляд на будущих врачей. Они сидели и не шевелились, напомнили мне статуи в музеи Мадам Тюссо.

– Кто староста? – спокойно спросил я. Девушка, сидящая в первом ряду, вздрогнула.

– Я, – ответила несмело она.

– Журнал у вас?

– Да, – встала из-за парты и поспешила мне его передать.

– Садитесь. У меня есть несколько правил, которые вам не следует нарушать. Запоминаем, чтобы в конце семестра не возникло вопроса – «почему вы не можете сдать экзамен». Конечно, если среди вас есть будущий Склифосовский или Пирогов, у меня рука не поднимется поставить вам неуд. Всем остальным учить предмет, не пропускать занятия, не опаздывать, не пользоваться гаджетами во время лекции. Отличившихся в хорошем смысле этого слова студентов, я возьму к себе на практику в отделение. – мое предложение мало у кого вызвало восторг.

– Я хочу пойти к вам! – поднял руку худощавый парень в очках.

– Дерзайте, но помните, что я возьму только двух. В лучшем случае – трех. А сейчас мы познакомимся. Меня зовут Воронов Игнат Валерьевич, я буду в этом году читать у вас хирургию. – положив на стол рядом с планшетом журнал, раскрыл его на нужной странице, достал из кармана ручку.

– Абакова Анна?

– Здесь, – поднялась пухлая девушка невысокого роста.

– Садитесь. Антонов Алексей?

– Здесь.

– Баранова Ольга?

– Здесь! – выкрикнула с задней парты девушка, встала как-то неуклюже. Еще немного, и она свалится.

– Сядьте.

– Березов Аслан?.. Березов Аслан? – повторил второй раз.

– Он болеет, – подала голос староста.

– Чем?

– Простыл, – отвела она взгляд.

– Справку лично проверю. Так и передайте Березову.

– Гайдуков Федор?

– Здесь! – поднялся верзила с предпоследней парты.

…

– Ильин Остап?

– Отсутствует.

…

– Краснов Игорь?

– Я здесь.

– Садитесь.

Прочел следующую фамилию и не поверил своим глазам.

«Это какая-то ошибка!»

– Кузьмина Ева? – я уже знал, чей голос сейчас услышу. Мне на нее даже смотреть не надо было!

– Присутствует, – поднялась она из-за широкой спины Гайдукова.

Стерва! Меня не трогало ее смущенное выражение лица.

«Повелся на красивую лживую мордашку?!» – не помню, когда я был в такой ярости… – «Радуйся, мелкая, это единственное, что тебе остается! Ты решила поиграть, посмотрим, кто останется победителем!» – задержал на ней взгляд. – «Два неуда и исключение?! Я согласен вести у четвертого курса топографическую анатомию!»

– Сядь! – забылся и на эмоциях бросил я.

Ева

– Не зря его Коршуном прозвали, – тихо шепнула Оля.

Федя Гайдуков развернулся и подозрительно посмотрел на нас. Хотя не только он. От внимания однокурсников не ускользнуло рычащее «сядь».

В аудитории стояла напряженная тишина. Игнат продолжил «знакомиться» с курсом. У меня складывалось ощущение, что он смотрит мимо студентов. Я стала одной из тех, на кого он бросал холодные равнодушные взгляды.

О том, что Ворон очень интересно и доступно излагает материал, не знают разве что первокурсники. Читая лекцию, преподаватель делал паузу и задавал нам вопросы. Все это мы проходили, но многое забылось за лето. Кому-то хватало его строгого взгляда, чтобы забыть и то, что помнилось. Некоторые пытались произвести впечатление на строгого преподавателя, но стоило ответить на вопрос, звучал следующий. Поднятых рук в аудитории становилось все меньше.

На многие вопросы я знала ответы, но высовываться не спешила. Что-то мне подсказывало: не стоит сейчас привлекать к себе внимание. Подожду, когда он перестанет злиться.

– Я задаю элементарные вопросы, а отвечают мне всего несколько человек. Интересно, что делали другие студенты три года? – обвел он аудиторию холодным взглядом. – Все это вы должны знать лучше, чем таблицу умножения! Хотя в вашем случае, наверное, надо было сказать таблицу сложения! Ответьте вот вы, девушка, – указал он на мою подругу Олю.

Она глазами спросила у меня, что был за вопрос, но я и сама не помнила. Я последние несколько минут даже не записывала за ним, пыталась поймать на себе его взгляд.

– Все понятно. Садитесь.

– Повторите, пожалуйста, вопрос. – набравшись смелости, попросила Ольга.

– Назовите виды ревматических эндокардитов, – улыбнулся Игнат моей подруге, но от этого уверенней она себя чувствовать не стала. – Есть еще желающие ответить на этот вопрос? – спросил он после того, как взглядом указал Оле сесть и не позориться. – Может, вы? – предложил преподаватель мне. От таких «предложений» не отказываются. Набравшись смелости, я встала и честно заявила:

– Я могу дать определение, рассказать причины развития ревматического эндокардита, но вам покажется этих знаний недостаточно, вы спросите о типах патологии или видах заболевания, а я этого не помню. Но это вовсе не значит, что я недостойна стать врачом! – смело заявила Коршуну. Он от такой дерзости в восторг не пришел.

– Мы выясним на экзаменах, достойны вы стать врачом или нет! В этом году я у вас буду вести и топографическую анатомию. – не сговариваясь, весь курс тихо застонал, отчего получился такой многоголосый гул… Усмехнувшись, Воронов произнес: – Баранова и Кузьмина, не поленитесь заглянуть в учебник анатомии и повторить материал за первый курс, всех остальных это тоже касается. Продолжаем записывать…

– Кузя, ты весь курс под монастырь подвела, – усмехнулась нервно Оля. – Мы думали, Коршун только против тебя ополчится.

– Он всегда такой, – мы говорили очень тихо с ним в унисон, но Игнат все равно услышал и не оставил это без внимания:

– Обсуждаете свои пробелы в знаниях?!

До конца занятия мы больше не разговаривали. Луговой продолжал выслуживаться перед Вороновым, остальные перестали пытаться произвести на Воронова впечатление.

Со звонком студенты стали покидать аудиторию, а я решила задержаться.

– Ева, пойдем, – потянула меня за свитер Оля. – Не лезь к нему сегодня.

Она была права, но я не хотела находиться в неизвестности и переживать.

– Идите, я вас догоню. – спорить они не стали.

Спустившись, я подошла к столу преподавателя. Он заполнял что-то в планшете и взгляд на меня не поднимал. Не нарушая тишину, стояла и ждала.

– Кузьмина, лекция окончена, – произнес он, когда последний студент покинул аудиторию.

– Я хочу попасть к вам на практику. – дерзко заявила я. Лениво подняв глаза он «попросил»:

– Дверь закрой!

Захлопнув створку, вновь подошла к столу.

– А вчера заявляла, что только хотела получить первый опыт. Твои аппетиты растут?

– Ты злишься, я понимаю…

– Я не злюсь, – оборвал меня Воронов. – Я в бешенстве! Ты знала, что я твой преподаватель?

– Конечно, знала! – смело заявила я.

– Тебя это не остановило?! Если думала, что эта ночь поможет тебе получить протекцию – ошиблась, Кузьмина!

– Нужна мне твоя протекция! Я три года без нее прекрасно справлялась!