До тех пор, пока я не поняла, что… что меня всё во мне устраивает. Я не желаю стыдиться себя — и все, кто с этим не согласен, могут проследовать из моей жизни на выход.

Кхм… Так, собственно, я и оказалась наедине с душевным комфортом и вибратором.

По сей день считаю — не самая плохая сделка.

Мир, воспринимаемый крупными мазками.

Приятно замшевая обивка сидения подо мной. Запах ароматизатора — терпкого и будоражащего. Руки, лежащие на руле.

Руки. Крепкие мужские руки с широкими запястьями. Эти умопомрачительные запястья отдельно не давали мне покоя, и я то и дело ловила себя на том, что глазею на них и схожу с ума просто от вида того, как белый манжет рубашки скользит по коже.

Казалось бы, что в машине — где мы одни, где из динамиков ненавязчиво что-то мурлычет, а не гремит, где вся цветомузыка — это мелькающие огни фонарей — наваждение и жажда должны утихнуть.

Но нет. Я смотрела на эти запястья, на пальцы, уверенно и расслабленно лежащие на руле, скользила взглядом до плеч (о, эти плечи!), по шее, по по-мужски жесткой линии подбородка до губ, которые вот буквально только что страстно целовала. Ловила от этого ощущения-воспоминания маленькую молнию где-то внутри, стискивала сильнее и без того сжатые бедра и падала взглядом обратно на руки, не поднимаясь до глаз.

— Кирилл, — неожиданно произнес мужчина, не отрывая взгляда от дороги.

Застигнутая врасплох звуком его голоса, я на мгновение зависла в необъяснимой панике. Что? Где? Когда? Куда бежать? Кого хватать? Нет, с кого хватать, все ясно, а вот остальные вопросы… что-что он сказал вообще?..

— Ольга, — произнесла я, когда система, перегруженная чувственными переживаниями, развисла и вспомнила, что таки да, люди обычно в таких ситуациях все же разговаривают и даже знакомятся!

...а красивое имя, да…

— Если ты передумала, я могу просто отвезти тебя домой.

Передумала? Передумала?! Я тут оргазм ловлю чуть ли не от одного вида мужских запястий, с трудом напоминая себе, что мы тут вообще не за ними, а он мне — передумала?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нет, — произнесла я и сама удивилась тому, с какой чувственной хрипотцой прозвучал мой голос. — Я не передумала.

В этот момент машина остановилась на красный, и Кирилл оторвал взгляд от дороги, обратив его на меня. Темный, тяжелый, бездонный взгляд от которого внутри все томительно заныло с такой силой, будто я девочка-подросток, на которую обратил свой взор эстрадный кумир.

— Хорошо.

Короткое слово, произнесенное с теми же хрипловатыми интонациями, что и у меня, отдалось в теле приятной вибрацией. Божечки, это же ходячий секс, а не мужик. Бес с ним, возьму и без кубиков!

Истосковавшийся организм с таким решением был всецело согласен.

— Ты далеко живешь? — спросила я, как можно непринужденнее, стараясь, чтобы это не звучало, как “а-а-а-а, ну сколько можно ехать, когда я тут изнемогаю!”.

— На Новикова. Еще минут десять.

— Хороший район, — брякнула я, не сумев задавить внутреннего риэлтора и прикусила губу.

— Не жалуюсь, — Кирилл снова покосился на меня и эту самую закушенную губу, судя по всему, оценил в полной мере, потому что урчание мотора прибавило оборотов, а стрелка спидометра, слегка, самую малость, выскочила за цифру ограничения.

Ну… десять километров в час — это даже согласно ПДД не превышение, а возможная погрешность — пришли к консенсусу любительница правил и безбашенная девица.

Когда, наконец, машина остановилась, плавно завернув на парковочное место, я едва сдержала облегченный вздох: внутри салона мне сделалось так жарко, что хотелось обмахнуться ладонью как веером, и дело было вовсе не в исправно работающей печке.

Я не то, чтобы специально дожидалась, но так вышло, что пока я нервными пальцами пыталась высвободить предательски заклинивший ремень, Кирилл успел выйти, обойти машину и распахнуть дверцу с моей стороны, чтобы по-джентельменски словить выпорхнувшую даму в объятия.

Пытаясь хоть чуточку отвлечься от ударившего в ноздри коктейля — свежий морозный воздух, замешанный на аромате мужского одеколона, я покрутила головой и снова не удержалась, радостно зацепившись за узнавание:

— О, мы в этом доме три квартиры про… — и снова сама себя одернула, пока внутренний риэлтор старательно продолжал бубнить “премиум-класс, два парковочных места, спортивный комплекс… обратите внимание, окна жилых комнат выходят во внутренний двор...”

— Что? — недоуменно переспросил мужчина, к счастью, кажется, не расслышавший, что я сказала.

Я мотнула головой — ничего, мол, — и позволила увлечь мою талию, каблуки и прочие части тела к подъезду.

Мазок ключом по домофону, тяжелая дверь, лифт, гостеприимно распахнувший объятия — и я не удержалась, приподнялась и прихватила губами мочку уха, которая тоже всю дорогу не давала мне покоя, маяча в недоступной близости.

Мужчина шумно выдохнул, развернулся и меня впечатало в зеркальную стену. Губы смял напористый поцелуй, и я податливо выгнулась ему навстречу, уже не сдерживая удовлетворенный стон — да-а-а. Да-да-да! Дай!

Я безжалостно смяла белую ткань рубашки, мужские руки нырнули под шубку, нащупывая голую спину, проводя по ней контрастно невесомым прикосновением — кончиками пальцев по дуге позвоночника, и от остроты ощущений у меня потемнело в глазах.

Мы оба вздрогнули от шума раздвигающихся дверей, но даже и не подумали отпрянуть друг от друга, только обернулись на звук, пытаясь сообразить, что нам еще тут мешает, в конце-то концов.

Мужчина и женщина с собакой — жизнерадостно вывалившим язык питбулем — уставились на нас выжидающе.

— Вы выходите? — разорвал недоуменное молчание мужчина.

И до меня дошло, что кое-кто совершенно забыл нажать кнопку нужного этажа, так что лифт вместе с нами остался на первом! Как хорошо, что лично я нужного этажа знать не знаю, так что я со всех сторон лапочка!

— Нет, — невозмутимо ответил Кирилл и сделал приглашающий жест — заходите мол, дорогие соседи, не стесняйтесь, а потом ткнул в кнопку под номером три, с достоинством игнорируя насмешливо-понимающие взгляды.

Чувствуя, как горят щеки (последний раз меня застукивали на “горячем” в десятом классе, строгая уборщица Лидия Васильна, бесхитростно разогнавшая меня и Кольку из одиннадцатого “а” шваброй), я еще сильнее вжалась в мужскую фигуру, за ней и прячась. Вроде бы, в тридцать уже можно и не краснеть из-за того, что тебя застукали целующейся с “мальчиком”, ан-нет, прекрасно краснеется!

К счастью, на третий этаж лифт взлетел почти мгновенно. Кирилл вышел, держа меня за руку, а я зачем-то обернулась. И за несколько мгновений до того, как двери закрылись, успела заметить, как мужчина, очевидно воодушевленный нашим примером, привлёк спутницу к себе, погладив её округлившийся живот. Под курткой его совершенно не было видно, вряд ли там большой срок, но слишком уж характерным был жест... шоколадно-белый пёс смотрел на хозяев, восторженно оббивая стены хвостом. И от всей этой картины удивительно повеяло согревающим теплом.

Но потом дверь чужой квартиры закрылась за моей спиной, и все лишние мысли вылетели из головы. Осталась только одна: наконец-то!

Раздеться Кирилл мне не дал — снова прижал к стене целуя до головокружения. И только спустя несколько долгих мгновений я поняла почему — кажется, ему хотелось сделать это самому. Снять с меня все, медленно и со вкусом, будто разворачивая нарядный фантик любимой конфеты, наслаждаясь шуршанием обертки и предвкушением.

Я жадно хватала ртом то воздух, то пряные поцелуи, чувствуя, как мужские руки уверенно двигаются по телу, медленно и чувственно стягивая с меня гладкий мех. Снова скользят по обнаженной спине — уже с силой, вдавливая меня в жесткое тело и явно ощутимую под брюками эрекцию... И ниже спины, сминая задирая блестящую ткань платья. Кончики пальцев случайно мазнули по обнаженной коже прямо под ягодицами, и мы оба слаженно шумно выдохнули с едва слышным стоном. Я — от стрельнувшего молнией удовольствия, он — наверное от того, что обнаружил, что на мне чулки.