Гном убежал, ломая ветки.
Мерлин поглядел на меня:
– Думаю, они решили, что ты хочешь меня убить – потому что у тебя был меч. Идем. – Он взял меня за руку и потащил вон из дровяного круга.
Оказалось, кострище находилось на вершине небольшого зеленого холма, у подножия которого росли кусты и деревья и шла дорога. Дорога эта приходила от небольшой деревеньки, видневшейся вдали.
Перед нами толпились люди в крестьянской одежде будто из кино про средневековье: серые штаны, рубашки, жилеты, деревянные башмаки, тетки в сборчатых юбках и белых фартуках. Одежда напоминала школьную форму былых времен.
Мерлин поправил свой плащ и торженственно, зычным голосом объявил:
– Гольштанцы! Хочу, чтобы вы поприветствовали нашего будущего короля, – и он указал рукой на меня.
Крестьяне пораскрывали рты. Послышались восклицания.
– Вот это да!
– Мы что же, чуть короля не спалили?
– Будущего! Значит, пока что он не король.
– Ну, почти что короля… И не спалили, а чуть не повесили!
– Чуть не лишили головы!
– Ы-ы-ы-о-о!
– Топориком чуть…
Мерлин сказал:
– Пришлось бы мечом. Потому что он самых благороднейших кровей – перед вами потомок Пипина Первого…
Я – благородных кровей? Почему-то я и не подумала об этом, когда Мерлин мне тогда у озера объявил, что я потомок здешнего короля. Значит, меня, например, могли бы и на венский бал какой-нибудь пригласить, или к королеве английской на прием. И я бы с ней разговаривала на равных. И кто кому кланялся бы? Наверное, никто никому. Или обоюдно. Надо выяснить этот вопрос…
А Мерлин меж тем продолжал меня представлять:
– Он приехал к нам с Канальских островов.
– И как Пипина туда занесло? – раздался скептический мужской голос.
Знали бы они, куда моего предка Пипина вообще занесло – они бы островам не удивлялись.
А Мерлин строго заметил:
– Короли наши много путешествуют.
Толпа глядела недоверчиво.
– Да! – добавил Мерлин. – И он смог вытащить королевский меч из камня в лесу.
Никто не выразил восхищения.
– Про который в легенде говорится, – сказал Мерлин.
Опять ноль реакции. Мерлин прошипел мне:
– Возьми меч, покажи им его!
Я обернулась, и брюнет с усмешкой подал мне украшенный каменьями меч.
Я взяла его, подняла и потрясла.
– Воевать будет? – спросил один из крестьян огорченно.
– Не будет, – сказал Мерлин. – Это просто знак того, что он истинный король.
– А.
Мерлин отчаялся произвести впечатление сказками про меч и объявил устало:
– Коронация будет сегодня вечером.
Раздалось слабое «Ура» из нескольких голосов.
– И не спешите в следующий раз сжигать кого бы то ни было, – довабил он. – Стоило мне потерять сознание на полчаса, а вы уже чуть наследника жизни не лишили… Торопыги.
Крестьяне потупились, бормоча:
– Мы ж не знали…
Мерлин сказал:
– А пока подгоните повозку – мы поедем во дворец… Да заодно нагрузите ее съестным. Хорошим. Для ужина после коронации.
Потом он обернулся ко мне:
– Ну, с герцогом уже познакомился? – и он кивнул на брюнета.
– Кто? Я? – Трудно привыкнуть, что к тебе обращаются как к мужчине. – Нет.
Значит, герцог. Вот кто такое «его светлость».
– Герцог де Гуз, – представился брюнет.
– Герцог де Гуз звонарь, а так же состоит в главном королевском совете, – добавил Мерлин.
Звонарь? Забавно. В колокола звонит. Я и не думала, что герцоги… я невольно усмехнулась, представив этого красавца, раскачивающимся на колокольной веревке.
Герцог, слегка нахмурившись, обратился ко мне:
– А вы, если не ослышался, Лева?
– Да, – сказала я. Инка бы сейчас посмеялась.
– Значит, – голубоглазый герцог повернулся к Мерлину, – он будет король Лев?
Будто из Книги Джунглей какой-нибудь. Все смешнее и смешнее.
– Король Лев Первый, – задумчиво проговорил Мерлин. – Звучит.
Да. В Диснеевском мультике. А Мерлин договорил:
– Тем более Львов у нас еще не было.
– Помочь вам снять доспехи, Лёва? – предложил герцог. – Жарко, наверное?
7
– Нет, – сказал Мерлин. – Этот доспех – старинный гольштанский – так что вы угадали, герцог. Я взял его из рыцарской галереи во дворце. И пока на короле нет короны, пусть этот доспех будет знаком королевского отличия. Чтобы его принимали как должно.
– Или как викинга, – сказал герцог насмешливо и протянул мне шлем: – Пожалуйста, если желаете.
– Спасибо, – сказала я. Но шлем я больше надевать не собиралась. И что делать с мечом? Мы же планировали представление у камня устроить. А теперь – меня уже с ним видели и спектакль ни к чему.
– Герцог, вы сейчас во дворец? – спросил Мерлин, спускаясь вниз с холма.
– Нет, – ответил де Гуз, искоса следя за тем, как я ковыляю, неуклюже держа меч и опираясь на него, как на трость. А что еще с ним делать? К нему же какие-нибудь ножны полагаются и сбруя или как там ее – портупея… Куда его подвешивать?
– Надо звонить в большой малый динь, – сказал Мерлин.
– Непременно, – сказал герцог сквозь зубы. – Я направлюсь во дворец сразу же, как освобожусь. И позвоню. Не беспокойтесь, слухи у нас разлетаются быстрее, чем звон колоколов – вот увидите, на коронации будет не протолкнуться.
– Но герцог, – обеспокоенно сказал Мерлин, – ехать через лес… Хорошо бы с повозкой был воин при оружии… А мой посох, как видите, сломан. Чтоб им браги не видать, этим олухам.
– Увидят тебя – и остерегутся. Да и наш будущий король – вооружен до зубов! – заметил герцог. – Думаю, один его вид внушит страх всем лиходеям.
Каким еще лиходеям? Кто там у них в лесу обитается?
Мерлин промолчал. А герцог стал быстро спускаться с холма вправо – там два гнома, бурча, поколачивали друг друга ветками, которые вытащили из кострища.
– А зачем звонить в колокола? – спросила я Мерлина.
– Объявить, что у них будет новый король, – сказал он и пояснил: – Есть особая песня, и исполняется она с участием особого праздничного колокола. – И он загундел тихонько: – Дурень Жапо, дурень Жапо, спишь ли ты, спишь ли ты? Слышишь звон на башне, слышишь звон на башне? Динь-динь-дон, динь-динь-дон.
Симпатичная песенка.
– А кто этот Жапо? – спросила я.
– Первый король Гольштании, – сказал Мерлин.
– Как непочтительно его называют дурнем, – удивилась я.
– Но если он был дурень, – пожал плечами Мерлин.
Мы с Мерлином подошли к повозке, груженой мешками, бутылями и корзинами с овощами. Запряжена в нее была здоровенная, с лохматыми ногами, коричнево-белая лошадь.
– Не карета пока что, уж извини, – сказал мне Мерлин. И спросил у сидящего на облучке крестьянина: – Мешки с соломой взял?
Крестьянин кивнул назад.
Мерлин аккуратно положил на дно телеги обломки посоха – древко на сломе сверкнуло чем-то синим в сердцевине – взбил пару мешков с соломой и забрался наверх.
– Мерлин! – прошептала я обеспокоенно, дернув старика за рукав. – А как же теперь без посоха вы меня домой вернете? Вы же им колдуете?
– Не бойся. Починю. Это пустяки. Только новый кристалл тяпис-ляписа обточить.
Крестьянин обернулся и весело улыбнулся кривозубым ртом:
– Мерлин с нами! Вот это ладно! Тогда и сам дракон не страшен!
– Там что, драконы, в лесу водятся? – ошеломленно спросила я.
– Ну какие драконы, тем более в лесу! – сказал Мерлин. – Нету там драконов.
А кто тогда есть?
– Ну, залазь, чего ты? – сказал Мерлин и протянул мне руку.
Я положила шлем и меч в повозку и запрыгнула сама. Сидеть на соломе было не особенно удобно – ну, дворец наверное не очень далеко.
Когда мы объезжали холм, я увидела, что герцог склонился к присмиревшим гномам и о чем-то допрашивает. О чем, интересно? Не обо мне ли? Выясняет, поди, кто я да что я да откуда взялась. То есть, взялся. Я вытянула шею, надеясь хоть что-то услышать.
Гномы размахивали ручонками, изображая, видимо, всю сценку в лицах, и указывали куда-то в сторону за холм. Герцог кивал. Потом поднял голову – видимо, на звук нашей повозки – и его голубые глаза встретились с моими. Красавец, что тут скажешь… Я смутилась и отвела взгляд. Стала поправлять мешки и будто бы устраиваться поудобнее. Снова посмотрела на холм только когда мы отъехали метров на двадцать. Герцог смотрел вслед повозке. Вот черт.
