Надо сказать, что в поликлинике было три этажа и шестьдесят кабинетов. Причём работали практически все.

Итак, мы начали с первого этажа, с кабинета номер один. Поздравив толпящихся в коридоре больных, вошли в кабинет, быстро, чтоб не прервать рабочий процесс, пожелали всем всего наилучшего и подарили по таблеточке аспирина. На всё про всё, по расчётам, хватало пары минут. Ан не тут-то было…

Я совершенно не ожидал, что в кабинете номер один, на процедурном столе, в одном из аптечных флаконов с надписью «перекись водорода» окажется спирт. Отказаться, конечно же, мы сочли не тактичным, и вместе с внучкой Снегуркой отметили наступающий праздник маленькими глоточками.

Это придало нам новых сил и веселья. Во втором кабинете спирт оказался на полочке за стопкой каких-то бумаг…

Не подумайте, что все медработники непременные пьяницы. Просто день был такой, все ждали праздника, волшебства, а тут вдруг нежданно, незванно в кабинет заявляются Дед Мороз и Снегурочка! В общем, пока добрались до шестидесятого кабинета, мы успели попробовать, кроме спирта: водку, коньяк, шампанское, пару сортов вина марочного, домашнего, и, конечно же, самогон. Отказ коллеги воспринимали как покушенье на сказку, и мы никак не могли такого себе позволить.

На нашем скорбном пути мы пропустили кабинет пятьдесят семь, массажную, где нас уже ожидали за накрытым столом и где поздравленья предполагалось закончить. Три следующих кабинета в памяти слегка растворились… Но вот Дед Мороз и Снегурочка вступают в массажную! Буря восторга, поздравления и овации! Бенгальские огни и фужеры с шампанским! А дед вместе с внучкой, буркнув нечто невнятное, двумя кульками падают на кушетки…

Больше я на такие подвиги не соглашался.

Кот сидел в углу кухни, на табуретке, и неотрывно смотрел куда-то в угол и вверх настороженным взглядом. Хозяйка, оторвавшись на миг от плиты, усмехнулась:

– Барсик, ты что там увидел?

Кот мельком, с какой-то досадой взглянул на неё и снова уставился в угол. Теперь он немного напрягся, как делал всегда, когда хотел поймать мышь или птичку.

Женщина принялась рассматривать угол, но там не было ничего. Ей стало не по себе.

– Вася, иди сюда! – позвала она мужа.

Теперь они созерцали угол уже вдвоём. Ничего! А кот, не обращая на хозяев внимания, всё так же настороженно пялился в пустоту, дрожа хвостом и задними лапами.

Надо сказать, что история эта случилась тогда, когда идеология непоколебимого материализма дала изрядную трещину и на жителей нашей страны, истосковавшихся по необычному, хлынула информация об НЛО, полтергейстах и колдунах. И, конечно же, первое, что пришло на ум встревоженным людям, это то, что их кот увидел какую-то астральную сущность. Он увидел, а им, конечно же, не дано…

Страх пробрал супругов до самых костей. Они уже ждали, что вот, сейчас, начнёт летать по квартире посуда, послышится барабанная дробь из стены или случится ещё что-нибудь небывалое… Но тут хозяйка решила надеть очки.

В углу кухни, почти у самого потолка, от лёгкого сквознячка качалась крошечная паутинка. Она-то и привлекла вниманье кота и так напугала хозяев.

Скучно, конечно, но паутинка была настоящей, совсем не астральной.

В Саратове, возле Сенного Рынка, открыли магазин «Океан». Случилось это где-то в районе тысяча девятьсот восьмидесятого года, когда просто так купить в магазине не всегда удавалось даже хек и минтай. А тут – фирменный магазин морепродуктов! Естественно, залы его ни минуты не пустовали, хотя продавался в них в основном всё тот же хек и минтай. Но иногда случались вбросы деликатесов…

Однажды, зайдя в «Океан», я увидел, что возле дверей, ведущих на склад, стоит большая толпа. Народ явно чего-то ждал, кучкуясь поближе к широкой железной двери. Ни о какой очереди, конечно, не могло быть и речи. Внезапно дверь отворилась, в её проёме возникла женщина в грязноватом белом халате, толкающая перед собой нагруженную тележку. Толпа мгновенно заволновалась и устремилась вперёд. Продавщица, видимо, зная, что будет дальше, толкнула тележку прочь от себя и поспешно скрылась за дверью. А покупатели, давя и толкая друг друга, набросилась на товар. Тележка опустела не больше чем за минуту, и те, кому повезло, устремились к кассам, выстроив возле них длинный «хвост». Те, кому ничего не досталось, продолжали стоять на месте, старательно протираясь поближе к заветной двери.

Ещё через пару минут осторожная продавщица забрала тележку назад, и напряжённое ожидание повторилось. Теперь в толпе толкался и я, потому что в продажу каким-то чудом попала копчёная мойва – редчайший по тем временам продукт.

Ах, копчёная мойва! Милая сердцу рыбка, прозрачненькая от жира, золотистого цвета, с неповторимым, удивительным ароматом! В жёлтых картонных коробках, которые жалко потом выбрасывать! Даже сейчас, когда ежедневно можно купить форель и лосося, эта скромненькая малютка волнует наши сердца. А тогда?..

В общем, толпа волновалась, и я волновался вместе с толпой. Рядом со мною переживала старушка, маленькая и щуплая. Щуря подслеповатые глазки, бабуля кусала губы и жаловалась окружавшим спинам и животам:

– Ой, как рыбки-то хочется! А ведь сейчас как кинутся все – затопчут меня, ей – Богу, затопчут! А как хочется рыбки…

Окружающие угрюмо молчали. Рыбки хотелось всем.

И тут заветная дверь опять отворилась…

Я видел битву за мойву со стороны, а теперь очутился в её эпицентре. Погромыхивая колёсиками, тележка с рыбой скрылась в толпе. Те, кто оказался поближе, хватали заветные упаковки и пытались протиснуться к кассам. Остальные напирали со всех сторон, не давая им отойти и не в силах приблизиться. Кто был повыше, тянулись к заветным коробкам сверху. А я, поскольку ростом не особенно вышел, поплыл по дну…

Скорчившись в три погибели, я скользнул под локтями своих конкурентов, на удивленье легко раздвигая их головой, и через секунду упёрся лбом в металлическую решётку тележки. Однако поднять лицо было уже невозможно, и я вслепую сунул руку в кучу деликатесов. Коробка с заветной мойвой оказалась в моей руке, но – о, ужас! – кто-то схватил её с другой стороны и выдернул прочь. Ни мгновения не теряя, я запустил в тележку уже обе руки, стиснул добычу что было силы, и, прижав благоухающие коробки к груди, задом вынырнул из толпы.

Впрочем, толпа уже таяла, перемещаясь от склада к кассам. Я с удивленьем и радостью рассматривал две солидные упаковки мойвы и думал, что мне вполне хватило бы и одной. Тут я вспомнил про хрупкую бабушку, которая так тосковала по рыбке. Вот он – шанс сделать доброе дело! Её, скорее всего, если насмерть не затоптали, то уж, конечно, и близко не подпустили к тележке. Озираясь по сторонам, я с удивленьем увидел, что в оставшейся без добычи толпе её нет. Побрёл с двумя упаковками к кассе – и тут увидел её! Субтильная старушенция стояла одною из самых первых, с трудом удерживая в руках охапку заветных коробочек, прижатых сверху её подбородком…

Я сомневаюсь, что с ней поделились своим нелёгким уловом человек десять – пятнадцать. И с тех пор жалобным старушенциям не особенно доверяю.

Районный центр. Время – задолго до перестройки, канун Первомая. Шагаю по городу и встречаю знакомого, небольшого чиновника из горисполкома. Поздоровались, поздравили друг друга с наступающим праздником.

– А кстати, – говорит мой знакомый, – вы на концерт-то идёте?

– Нет, – отвечаю я. По правде сказать, о концерте в честь Первого Мая я и не знал. К тому же туда пускали по пригласительным, которого у меня, естественно, и быть не могло.

– Как! – ужаснулся знакомый. – Там же все будут!

– Кто это – все? – спросил я, стараясь припомнить местных певцов.

– Ну как же! И первый секретарь, и второй (эквивалент теперешней городской и районной администрации)! И директор горторга, и начальник милиции, и военком…