Но всё же соперник продолжал оставаться в тени. Пришлось устраивать ему, как, впрочем, и Симе ловушку, открывать ежегодную выставку императорского зала, зато Ходу удалось за счёт этого заполучить Заречину себе.
Девушка хохотнула, нервно облизывая губы, и вновь переспросила:
— Клятву верности кому?
Дантэн рассмеялся, развеяв странные подозрения землянки.
— Клятву верности республике.
Борткомпьютер оповестил, что можно расстегнуть ремни безопасности, и Ход этим воспользовался, прошёлся к бару, чтобы открыть его и предложить Серафиме выпить воды. Та приняла стакан с благодарностью и жадно стала пить.
Не услышать перед этим вздох облегчения было невозможно. Девушка явно была обрадована и уже приняла решение. Поэтому Дантэн поспешил её предупредить:
— Это очень опасная клятва.
Улыбка спала с лица Фимы, а сердце сжалось от предчувствия очередной подставы. Что могло быть опасного в обычной клятве? Занятая этой мыслью, девушка задумчиво перекатывала языком воду во рту, успокаивая расшалившиеся нервы.
Дантэн склонился над ней и практически в самое ухо шепнул:
— Если вы предадите республику, то я вас убью.
Фима чуть не поперхнулась водой и просто выплюнула её, чтобы не подавиться. Выпучив глаза, обернулась на склонившегося над ней мужчину, галантно протягивающего ей салфетку. Вот так вот просто и чётко были расставлены все точки над и. Да. Он сын своего государства и он сделает всё, чтобы защитить его, даже от предательства Серафимы.
Сев напротив Фимы в кресло, Дантэн осторожно взял в свои руки ледяные девичьи пальцы и с мягкой улыбкой успокаивающе заверил:
— Доверься мне, я умею убивать мгновенно. Ты даже ничего не почувствуешь, клянусь.
Сима сглотнула, а её удивительные, меняющие тон глаза распахнулись от испуга ещё шире.
— Но это только в том случае, если ты предашь. А ты ведь не сделаешь этого, правда же?
— Вы опять шутите? — недоверчиво сипло шепнула девушка, а Ход покачал головой.
— Какие шутки, Сима. Тут межрасовый скандал назревает, а может, даже война. Смотря кто стоит за кражей.
— Война? — ахнула Фима. — Бабуля на войну точно не способна.
— А я и не про неё. Желающих и без неё в избытке. Ну так что, Сима, будешь давать клятву? Или же пройдёшь все этапы дознания?
— Я должна знать, к чему меня обяжет эта клятва, — собралась девушка с мыслями достаточно быстро. Это в ней и нравилось Ходу.
— Ты должна поклясться, что верой и правдой, не жалея себя, будешь отстаивать интересы республики Атланда, а также нести ответственность за свои поступки перед её жителями по всей строгости законов Атланды.
— Но ваши законы в принципе не так сильно отличаются от наших, кроме, конечно же, смертной казни.
— Да, мы мирный народ, но не пацифисты, — невозмутимо отозвался Ход, ожидая слов девушки.
— Что ещё? — напряжённо спросила она. — Ограничения? Обязанности? Шпионить там, на благо республики.
— Ой, Сима, ну какой из тебя шпион. Ничего этого от тебя не потребуется, про клятву буду знать только я, я же и приведу в исполнение наказание при предательстве, так что не переживай. Главная заповедь для тебя — не навреди. Вторая — помогай по мере своих способностей. В-третьих, не оставайся безучастной к бедам Атланды. По-моему, всё просто.
Фима выдохнула очередной раз. Клятва казалась логичным решением. Это не запятнает её репутацию. А вот если она пройдёт все разбирательства, это будет крайне плохо для неё. Последствия могут быть разные, тут не предугадаешь, что ещё на её долю выкинет судьба. Но то, что её уже выбрали как объект для подставы, был для девушки показателем.
— Вы обещаете, что никто не узнает о клятве, и все обвинения с меня снимут?
— Как только вы поклянётесь в верности республике.
— Одно не могу понять, зачем я вам? — в лоб спросила она атландийца, наблюдая, как после её слов растягиваются губы Хода.
— Уверена, что именно ты мне нужна? Может кто-то другой меня интересует, просто добраться до него я могу только через тебя?
Усмешка в голосе и взгляде атландийца была равносильна щелчку по носу. Серафима почесала нос, понимая, что, возможно, опять размечталась, и атландиец не видит в ней ничего особенного, а просто средство для достижения своих целей. Хотя ей это даже на руку. Главное домой вернуться без проблем, а там бабуля, папа, они в обиду не дадут. Поэтому Серафима поставила перед собой цель: прорваться к своим.
— Хорошо, я готова дать клятву! — решительно произнесла она, прямо глядя в узкие глаза цвета густого кофе.
В желудке заурчало, напоминая про время.
— Я принимаю вашу клятву, — легко отозвался Дантэн. — А с обедом стоит подождать. Могу лишь предложить выпить, если вы не против.
Девушка мотнула головой, даже боясь представить, что с ней будет, если она сейчас выпьет горячительный напиток. Нет уж, лучше поголодать.
— Нет, на голодный желудок грех пить.
— Тогда доживём до дома?
В её желудке заурчало, напоминая про время. А оно как раз было самое что ни на есть удачное, чтобы подкрепиться.
— Я принимаю вашу клятву, — легко отозвался Дантэн, возвращаясь на деловой тон. — А с обедом стоит подождать. Могу лишь предложить выпить, если вы не против.
Девушка мотнула головой, даже боясь представить, что с ней будет, если она сейчас выпьет горячительный напиток. Нет уж, лучше поголодать.
— Нет, на голодный желудок грех пить.
— Тогда доживём до дома? А пока я вам выдам документы, но советую их не афишировать и попридержать до поры до времени.
Девушка не сдвинулась с места, наблюдая, как плавно прошёлся атландиец от своего кресла до стола, а затем вернулся к ней, неся в руках женское красное портмоне, медленно доставая из него легко узнаваемый зелёный прямоугольник — паспорт республики Атланда.
— Сами понимаете, что в этом есть свои плюсы, но и минусов тоже будет много.
Фима кивнула, протягивая руку к документам.
— Мы не признаём чужого гражданства, поэтому отныне на территории республики вы её гражданка. Я, как Сильнейший, всегда помогу вам по мере сил и возможностей, и если это не выходит за рамки нашего законодательства и конституции. Так и Федерация не признает республиканского гражданства, пока вы не отречётесь от своего родного. Тут уж на ваше усмотрение. Поэтому мой совет — не афишировать, так как про клятву будем знать только мы.
