Что такое музыка?

Да вот почти то же самое, что и поэзия. Это всегда идея, направленная в мир для того, чтобы дать возможность этому миру развиваться разнообразно. Где разнообразие, там развитие. Где нет места новым решениям, там стагнация и затухание. Созидание возможно только при наличии доброго сердца и открытого разума.

Вероятно, это ключевой признак Добра как первосилы – творчество ради развития. Настоящая музыка или поэзия вколачивают в наше сознание или подсознание эти Идеи развития.

Дай нам Бог воспринимать только настоящее творчество. В таком случае будет и весело, и здорово, и по уму.

Этот сборник посвящен Великому и могучему русскому лесу, его обитателям и тем, кто его оберегает.

Песня на переход

Мужайся: над душою снова —

Передрассветный небосклон:

Дивеева заветный сон

И сосны грозные Сарова.

А. Белый

«Сергею Соловьеву»

Шумят воинственные горы,

Храня таинственное в нас.

Одна – лучащийся Парнас,

Который кажется нескоро.

Другие ждут и, щурясь, хмурят

Бровей дремучие леса —

Ухмылкой блещут их глаза,

Виднеются твои им бури.

Слышны глухие голоса

Из облаков звучаньем Сурьи.

Есть чудо в солнечной натуре.

Где Солнце, там и чудеса.

Однажды в день, неуловимо-

Прекрасный благостью своей,

Шагал герой наш сквозь перину

Воздушную среди полей.

Вдали мерцала в листьях роща.

Собака, кстати, с ним была,

И дух былинной цельной мощи

Окутывал и устилал

Встающую пред ним дорогу.

Он шел из дали-далека

С молитвой помощи к Сварогу,

Чтоб в корне скорчевать врага.

Повсюду, сколь хватало глазу,

Росла пшеница; ветер дул

С мальчишескую силой сразу

Со всех сторон, и там, и тут.

За горизонтом показался,

Как принесенный ветром вдруг,

Как будто ждал того лишь часа,

Когда былинный старый друг

Проявится невем откуда,

Но знамо дело, что туда,

Где толпы, вышедшие в люди,

Объединяясь в города,

Готовят почву под ногами,

Соломку стелят, ветра ждут.

Вот искра – и ревущий пламень,

Напоминающий звезду,

Явив живительную силу,

Определяет перевес

И, освещая всю Россию,

Разносит радостную весть

По всем земным местам и дальше,

В пределы Солнечных систем,

И проясняется, что раньше,

И все яснее, что – затем.

Но что, но кто такою искрой

Соделался, предстал в судьбе

Земли своей живою мыслью,

Столь вдохновляющей теперь?

Естественно, что в эпицентр

Частицей Божьего огня

Безсмертный, названный Аргентум

(Сергеем то бишь), как всегда,

С размеренною подготовкой,

Степенно исполняя план,

Оружием имея ловкий

Подход и сердце как таран,

Направлен был самой судьбою

Из самого ядра времен,

Чтоб совладать с живой гурьбою

Идей, как с сотнями племен.

Он неспроста явился в поле,

Где обретался юный ум,

Как конь, носящийся на воле —

Мы назовем его Курум.

Они как люди повстречались,

Не обнялись; глаза в глаза

Зато смотрели и смеялись,

И тихо было, но в лесах

Неслась уж весть зверьем и птицей,

Что ветер вдохновенья вновь

Играючи разбудит в лицах

Победную во всем Любовь.

Решать конкретную задачу

По синергированью дум

Аргентум полноправно начал

С определения трибун

В ему несовременном мире.

И что же он определил?

Живая сильная Россия

Опять ворвалася в эфир.

Все то добро, что есть в безкрайних

Ее просторах и лесах,

Теперь спокойно и всеславно,

Через усилия в сердцах,

Во весь свой рост, горам подобный,

Встает и нужен только вскрик

Победный, радостный, утробный:

«Смогли!» И Боги в тот же миг

Заполнят долы и пустоты.

Божественную Благодать,

Как благодарность за работу,

Теперь мы сможем наблюдать.

В чем примечательные свойства

У Благодати от Богов:

Земля в таком мироустройстве —

Средь чистых мыслей, дел и слов.

Сама Природа, зная Правду,

Ведет нас верною стезей.

Мир развивающим – награда.

Но оступившимся – позор.

Кто благодетелен – успехи

Дух жизни сыплет на него.

Ему легко в лучистом смехе,

В шумах огня, в бурленьи вод,

И цвет металла труб известных

Над ним не властвует нисколь.

Он за себя всегда ответствен

И в мире Духа, и в суете мирской.

Что выводы из построений!

Чего там, посмотри вокруг —

Все ясно, мы живем под сенью

И добрых, и могучих рук.

Восполним между нас пробелы:

Курум Аргентума не знал.

Но принял он его на Веру,

За своего его признал,

Когда с раскрытыми руками

К нему внезапно подошел

Из всех, кого он видел, самый

Большой.

По чести коль сказать, громадный

И богатырский силуэт.

И в несколько мгновений странных

Узрел перед собой поэт,

Судьбой в поля определенный,

Лед, окаймленный синевой,

Мужчину в свитере зеленом

Упавшего, за ним стрелой

Пронесшийся плетеный мячик,

Оранжевый, что та Звезда,

И сеть сотрясший. Вот удача!

Хоккея русского греза.

И кулаки дружины русской,

Победно двинутые вверх;

И посетившее вдруг чувство:

«Успех. По всем фронтам успех».

После такого-то виденья

В восторг повергнутый Курум

Спросил Аргентума с волненьем:

– Скажите, кто Вы? Что за ум

Таким видениям Создатель?

Развертывать передо мной

Такую панораму ради

Задачи, дайте знать, какой?

Аргентум обозначил кратко,

По преимуществу – в пути —

Что он – посланник Русской рати.

Задача – в том, чтобы найти

В момент земного перехода

Жрецов трех избранных искусств,

Космических водоворотов

Передающих ритм и вкус.

Быть первый должен музыкантом

И композитором при том.

Другой – поэтом, великаном.

Последний – зодчим. Русский дом

Втроем им должно так восславить,

Фундаментально укрепить,

А балки перекрытий, кровлю

И подлатать, и подновить.

– Так вот, поэт – передо мною,

Посланник молвил, дальше так —

Курум, сейчас идем шальною

Походкой на московский тракт,

Там путь наш должен пересечься

С Романтиком структур и форм.

Его зовут Обел; на вечер

Он заложил обход хором

(Строительство его объекта

Закончится сквозь тридцать дней).

А, вот и он! Его телега

Остановилась. Оба – к ней.

Обел, дружище! Не узнал ли! -

Вскричал Аргентум. – Э, Сергей!

Как не узнать твои сандали,

Поди, на Марсе видевшие Кремль!

А кто с тобой? Тот, что поэтом?

Ну, здравствуй! Зодчий я, Обел.

Курум представился ответно.

Уселись каждый, как хотел,

В повозке; двинулися дальше.

Аргентум кратко описал

Задачу, также Сверхзадачу.

Обел все это будто знал:

Что нужно будет в том строеньи,

Почти достроенном уже

И смысл несущем в поклоненьи

Музыконосной ворожбе,

Подправить верхние, под крышей,

Углы меж балками, да так,

Чтоб все, что этот зал услышал,

Все доброе, что будет под этими сводами рокотать,

Все без остатка оказалось

В разумных братьях наших лет;

Развернутый надутый парус —